Читать книгу "Снова влюблены - Карен Рэнни"

Жанна кивнула.

— У папы на складе есть материал, который привозят из Индии. Он белый и прозрачный, как крылья ангелов. — Маргарет улыбнулась, и лицо ее просветлело. — Завтра вы его увидите.

— Склад, кажется, весьма прибыльное предприятие, — заметила Жанна, радуясь, что девочка сменила тему. Какое ей, в сущности, дело до женщины, о которой Дуглас грустит и поныне.

Как ужасно ревновать к покойнице!

— О да. Тетя Изабель говорит, что папа — самый завидный жених в Эдинбурге. Как вы думаете, это правда?

— Не знаю, — отозвалась Жанна, вставая.

Разглаживая морщинки на юбке, оставшиеся от ее сжатых кулаков, она решила, что больше не вынесет разговоров о матери Маргарет и других женщинах Дугласа.

И тем не менее задала очередной вопрос:

— Тебя назвали в ее честь? Я имею в виду твою мать?

Маргарет покачала головой:

— Нет, меня назвали в честь моей тети Мэри. Ее второе имя тоже Маргарет. А мое первое имя — Мирей, но его слишком трудно произносить.

— По-французски это означает «чудо», — удивленно заметила Жанна.

Маргарет кивнула.

— Разве это не самое прекрасное имя? — Она встала и отряхнула юбку. — Понимаете, я чуть не умерла, когда родилась. Никто не думал, что я выживу. Но я выжила, и это было настоящее чудо. Вот меня и назвали Мирей.

— У тебя красивое имя, — сказала Жанна. А сама Маргарет — очаровательный ребенок. Не приходится сомневаться, что ее любят и что Дуглас — заботливый отец.

А горечь и зависть, которые она испытывает, совершенно неуместны. Это так же глупо, как желать, чтобы ее ребенок был жив. Напрасные сожаления отравляют жизнь.

Глава 25

Дуглас никогда не думал, что станет прибегать к бахвальству, чтобы придать себе уверенности, однако, к собственному удивлению, приказал заложить свою лучшую карету. С той самой минуты, как Жанна прислала сдержанную записку, он только тем и занимался, что готовился к предстоящей поездке на склад. Для столь непродолжительного путешествия можно было воспользоваться и менее основательным экипажем. Тот факт, что ему захотелось произвести впечатление на Жанну, служил еще одним симптомом расстройства, в котором пребывал его рассудок.

Дуглас постоянно находил причины появляться в классной комнате. В качестве предосторожности, как уверял он себя. Но разве не отказалась она в свое время от Маргарет? Однако как гувернантка искренне заботилась о своей маленькой подопечной.

Эти две стороны ее натуры явно противоречили друг Другу.

Жанна словно понимала, что каждое ее слово, каждый поступок тщательно взвешиваются. Во многих отношениях она была такой же, как Жанна его юности. И все же что-то было не так, и это несоответствие лишало Дугласа сна по ночам.

Девушка, которую он помнил, хотела все знать. Она искренне интересовалась его занятиями, и они яростно спорили по философским вопросам, считая себя равными по образованности и уму. Нынешняя Жанна была более сдержанной, но такой же любознательной. Дуглас обнаружил, что она взяла несколько книг из его библиотеки, касавшихся тем, которые он охотно бы обсудил.

Юная Жанна любила так же самозабвенно, как и эта женщина, окруженная аурой тайны и почти осязаемого горя.

Изредка нынешняя Жанна позволяла себе смеяться и иронизировать, демонстрируя то же чувство юмора, что и в юности.

Несоответствие проявлялось, лишь когда Дуглас пытался понять ее поступки. Когда-то он считал ее бессердечной и жестокой, но теперь, наблюдая за ее занятиями с Маргарет, видел только заботу и нежность. Так же внимательна, насколько он помнил, она была и к сыну Хартли.

Что же случилось десять лет назад? Неужели все эти годы он заблуждался? Чем больше он общался с Жанной, тем больше появлялось вопросов, пока Дуглас не перестал понимать, где правда и чему верить.

Он дал им четверть часа на сборы и теперь прохаживался перед домом, поглядывая на часы. День выдался погожий, с севера дул свежий ветерок, и легко было вообразить, что он находится вдали от Эдинбурга, с его густонаселенными улицами.

Повернувшись на звук шагов, он увидел Маргарет, бегущую вниз по ступенькам с радостной улыбкой на лице.

Дуглас раскрыл объятия, и она прыгнула в них, как делала это с того момента, как научилась ходить.

— В один прекрасный день ты станешь слишком большой для таких проделок, Мэгги, — пошутил он. Наверное, ему следовало бы требовать от нее более благопристойного поведения, но впереди еще достаточно времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что она станет взрослой и отдалится от него.

Маргарет обвила руками его шею и чмокнула в щеку.

— Порой, — вздохнула она, — мне кажется, что я никогда не вырасту.

— Не торопи годы, Мэгги, умоляю, — пошутил он. — Мне совсем не хочется превращаться в дряхлого старичка.

Она склонила голову набок, как любопытная птичка.

— Ты всегда будешь самым красивым мужчиной на свете, папа, даже с седыми волосами и бородой до пола.

Дуглас рассмеялся, удивляясь, что она умеет льстить.

— По-моему, ты на что-то намекаешь, — сказал он, поставив ее на ступеньку. — Случайно не потому, что скоро твой день рождения?

Дату рождения Маргарет выбрала Мэри, поскольку никто не знал, когда она родилась. Дуглас иронически скривился, сообразив, что женщина, стоявшая рядом с таким безмятежным видом, — единственный человек, который знает точную дату.

— Сколько тебе лет, Маргарет? — поинтересовалась Жанна. — Десять?

Маргарет только хихикнула в ответ.

Глядя на Жанну, улыбавшуюся его дочери, Дуглас недоумевал, как может она не замечать очевидного. Она ласково погладила Маргарет по плечу. Красноречивый жест.

Странно, но он привел его в ярость.

Дуглас запустил пальцы в волосы и сказал себе, что он идиот. Ему следует радоваться, что Жанна ласкова с Маргарет. А вместо этого его так и подмывает спросить, почему ей понадобилось столько времени, чтобы ощутить потребность заботиться о собственной дочери. Почему она не сделала этого раньше? Почему обрекла ее на верную смерть?

Жанна была единственным человеком на свете, который мог лишить его выдержки, терпения и присутствия духа. Она обладала этой властью в юности и сохранила ее сейчас. Возможно, именно это и выводило его из себя.

Он не какое-нибудь тупое животное, чтобы покорно идти на бойню. И тем не менее ведет себя как последний олух, разрываясь между похотью и негодованием.

Забравшись в карету, Дуглас сел спиной к лошадям, наблюдая за своими спутницами. Хотя чертами Маргарет пошла в его семью, глядя на них, каждый бы понял, что они родня: привычка резко вскидывать подбородок, яркая белозубая улыбка и заразительный смех у обеих не оставляли в этом сомнений.