Читать книгу "HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец"

чужие переговоры рядом с аэродромом на коротких волнах, после чего они были заглушены помехами.

Диверсанты обладали точным и дальнобойным оружием, а так же отличной выучкой. Только это может оправдать факт огромных потерь наших солдат.

Так же на месте боя было замечено неизвестное человекообразное существо, в несколько раз крупнее человека, обладающее неуязвимостью и нечеловеческой силой. По словам уцелевших солдат, его не брал винтовочно-пулемётный огонь, снаряды зенитных автоматических пушек оставляли на теле небольшие раны, зарастающие на глазах свидетелей. К сожалению, к этому времени все крупнокалиберные орудия были выведены из строя снайперами диверсионной группы. Возможно, их снаряды остановили бы это создание.

В результате суматохи, вызванной нападением великана или тролля, как его назвали выжившие свидетели, русским удалось уйти. Один из моих офицеров высказал предположение, что тролль был дрессированным и спущен с поводка, когда их обложили.

Тролль ушёл через пять минут после появления. Преследование, начатое спустя час после этого, успехом не увенчалось.

Потери наших войск:

— 20 средних бомбардировщиков «хенкель 111» (уничтожены диверсионной группой и троллем);

— 2 бронемашины Sd.Kfz.251;

— 1 бронемашина Sd.Kfz.222;

— 6 зенитных орудий Flak 18/36;

— 16 зенитных орудий 2.0 cm Flak 28;

— 8 грузовых машин;

— 3 мотоцикла;

— 40 палаток для личного состава охранного батальона;

— 37 членов экипажей бомбардировщиков (убитых);

— 18 человек обслуживающего лётного персонала (убитых);

— 161 человек рядовых и унтеров (убитых);

— 14 офицеров (убитых);

— 19 специально обученных собак для охранно-сторожевой службы (убитых);

— 35 рядовых и унтеров (раненых);

— 2 офицера (раненых).

На месте одной из огневых точек русской диверсионной группы был найден труп, попавший под очередь зенитного автомата 20 мм. Рядом с ним обнаружены некоторые вещи. Одет был в стандартную форму Красной Армии и явно самодельный маскировочный костюм из кусков ткани различной формы и цвета, удачно подобранных к местности, на которой проходил бой. Так же рядом было обнаружено незнакомое оружие, возможно, винтовка. Форма и внешний вид сильно отличался от всех виденных образцов вооружения армии русских, англичан, американцев и прочих. Оружие серьёзно пострадало от попадания двадцатимиллиметрового снаряда. Рядом находился пулемёт ДП с поврежденным патронным диском. Также во время осмотра местности солдаты нашли русскую самозарядную винтовку с установленным оптическим прицелом.

Фото прилагается.

Все вещи, оружие и труп русского были отправлены под усиленной охраной в штаб в г. Витебск.

* * *

Сказать, что Седов был морально убит — не сказать ничего. Чтобы он ещё больше проникся тяжестью своего проступка, я списал на него заодно и потерю сверсекретного оружия. Оказывается, втайне от меня эти два великовозрастных идиота (по-другому и не скажешь) сговорились отключить радиостанции и перед отходом потрепать немцев из числа охраны аэродрома. А мне потом сказать, что у них просто-напросто батареи сели.

Слишком легко им доставались победы над врагом и излишне сильно поверили в мощь гаусс-винтовок, которым было по плечу пробивать броню даже лёгких танков. Возможно, ещё факт того, что находятся рядом со мной, с крутым «особистом», подкинул им эйфории и «шапкозакидательства».

— Чем вы только думали, а? Неужели меня смогла бы обмануть ваша детская глупость? — покачал я головой.

Красноармеец ещё сильнее поник головой.

— Ладно, не чокаясь, — сказал я и налил немного коньяка в кружку. — Пусть нашему другу земля будет пухом.

Ароматный алкоголь легко скользнул в желудок, в котором сразу же стало распространяться тепло. Следом за «огненной» водой я откусил от кровяной колбасы и стал медленно жевать. Да, закусывать так коньяк — это кощунство! Но мне было не до соблюдения установленных правил употребления благородного напитка. Вместо него и водка сгодилась бы, просто та мне нравилась ещё меньше, у коньяка же хотя бы аромат и послевкусие на языке приятные.

Потом выпили ещё. Молча, не торопясь, без лишних движений. После третьей я убрал остатки коньяка со стола.

— Хватит, у нас не пьянка, а поминки товарища, — произнёс я, увидев, с каким сожалением смотрит на бутылку Седов. — Не будь вы оба таких дурака, то выпили бы побольше и по весёлому поводу… ладно, о мёртвых только хорошо.

— Я же не думал, что всё так выйдет.

— Думал — не думал, а вышло. Для думанья я есть, Устав и дисциплина, мать твою, — стал закипать я. — Ты боец Красной Армии, рядовой Седов, а не тракторист или библиотекарь в партизанском отряде. В конце концов, комсомолец, бляха-муха!

С трудом удалось унять злость.

— Я кровью искуплю, товарищ лейтенант государственной безопасности, честное комсомольское!

— Искупишь, разумеется, искупишь. Вот только после нарушения приказа я уже не могу рассчитывать на тебя, — ответил ему я. — Скоро мы расстанемся. Пойдёшь через линию фронта к нашим, передашь им кое-какие секретные документы.

— Когда? — вскинулся Седов.

— Скоро. Сначала всё нужно подготовить для этого. Да и одному опасно, тебе пригодится помощь.

Где я собирался искать её? Да там же, откуда взял экипажи для танков и бронемашин в прошлый раз — в лагере военнопленных. Как раз под Великими Луками сразу несколько таких мест создали гитлеровцы. В общей сложности, там десятки тысяч красноармейцев находятся. Столько мне не нужно, да и не в силах я освободить и помочь такому количеству людей. Ко всему прочему, бойцы должны были уже распробовать все «прелести» немецкого гостеприимства и потому те, кто не сломались ещё, будут рвать фашистам глотки голыми руками, случись им дотянуться до своих палачей.

Мне не помешали бы данные о состояния фронта, но, увы — получить такие не удалось. Как я ни пытался, но реализовать карту обстановки не вышло, только дюжину запечатанных пакетов «сов.секретно» от обеих противоборствующих сторон.

Пришлось выходить на охоту за «языком». Тот факт, что я не знаю немецкого, мне мешал, конечно, но не сильно. Ведь мне по большему счёту нужен был не живой носитель секретных сведений, а его документы, точнее, карта обстановки.

И через неделю, состоящую из диверсий и нападений на немецкие колонны, отряды и транспорт, я получил их.

Уничтожив при этом не меньше двух взводов немцев, и пять машин, включая два грузовика «лафли», два легковых автомобиля «мерседес», один лёгкий танк вроде бы чешский с тридцатисемимиллиметровым орудием, и бронетранспортёр с тремя пулемётами МГ-34. БТР, опять же, был не германского производства, а переделанный из французского тягача. Вот такая интернациональная колонна.

Под прикрытием невидимости я просто добежал до машин и забросил в первый грузовик связку из трёх противотанковых гранат,