Читать книгу "Бяк-бяк-бяк-бяк - Квинтус Номен"

Петровичем Глушко. У Чертока была уже разработана очень нужная «деталь» будущего самолета-снаряда: система астронавигации, позволяющая на расстоянии в восемь тысяч километров от точки старта «промахнуться» не более чем километров на пять. То есть «теоретически позволяющая», ее никто еще не испытывал.

А у Валентина Петровича был готов проект интересного чисто ракетного двигателя. Но товарищ Королев, к которому Валентин Петрович пришел со своей разработкой, её отверг: двигатель питался страшно ядовитым гептилом, а Сергей Павлович мечтал на своей ракете людей в космос посылать и «ядовитую»! ракету счел для такого дела совершенно неподходящей. Ну а Челомею и такая вполне годилась: ему нужно было свой самолет-снаряд сначала разогнать достаточно для того, чтобы прямоточный мотор заработал. Для уже изготовленных машин эту проблему решали ракеты пороховые, но пороховых достаточно мощности, чтобы разогнать изделие массой примерно в двести тонн до сверхзвуковой скорости, не было и даже в перспективе такие не прорисовывались…

Но и свои возможности товарищ Челомей оценивал исключительно трезво, поэтому для разработки нового изделия он привлек и старого уже приятеля Владимира Ивановича Мясищева:

— Ну как тебе идея?

— Это ты широко шагнул, штаны порвать не боишься?

— Боюсь? Да не то слово, я буквально паникую. Поэтому и к тебе пришел, причем не поплакать, а предложить соучастие. Тут, как ни крути, потребуется очень большой… да чего там словами играть, большой самолет, причем самолет сверхзвуковой. Я такие не делал никогда и даже как к разработке приступить — и то не соображу. А вот ты самолетик этот спроектировать точно сумеешь. Возьмешься?

— Взялся бы, да кто мне разрешит этим заниматься?

— Давай так договоримся: я уговариваю начальство эту работу запустить, как бы в инициативном порядке, но с выделением финансирования начиная с какого-то этапа. Как разрешение получим — ты делаешь самолет, я занимаюсь ускорителями и системой управления.

— Заманчиво. А самолет-то этот нужную систему управления поднимет? Ты же такого понаписал…

— Поднимет. Вот, смотри, — и Челомей, покопавшись в ящике своего стола, высыпал перед Мясищевым горсть крошечных стеклянных цилиндриков размером со стёрку, которую в карандаши вставляют.

— Это что?

— Это новые лампы электронные, их инженер Авдеев со «Светланы» изобрел. Стержневые какие-то, но важно то, что он изобрел сразу всю нужную номенклатуру ламп.

— Ну изобрел, а когда они в производстве окажутся? Сам знаешь, от изобретения до серии сколько времени…

— Уже в серии, Слава Вишняков уже и оборудование сделал, и на МАПовском ламповом заводе серию запустил. Девять серий, всю номенклатуру сразу. У меня электронщики уже на этой базе пересобрали систему управления корабельного самолета-снаряда, она теперь весит не полтора центнера, а два килограмма. Мореманы уже к натурным испытаниям готовятся, месяца через два проведут — но уже в припляску хотят все готовые машины доработать. Вроде пустяк, но лишних полторы сотни километров дальности…

— А астронавигационная система? Она же почти тонну весит, и она вообще полностью механическая.

— Полностью, да не полностью. Черток мне «сдал» разработчика, это некий товарищ Рубен Чачикян, я с ним уже успел поговорить, он в НИИ-1 работает. И этот Чачикян сказал, что можно и без кулачков обойтись если электроника позволит. Так он думает, что с этими лампами он задачку решит. Не сразу, конечно, но в НИИ-1 его тоже из-за веса пинают неслабо, а так как лампы эти есть только у МАПа… в смысле, он и с нами всенепременно поделится.

— Как-то ты заговорил…

— Да книжку я на днях почитал детскую.

— Никак жениться собрался? О детях задумался?

— Да нет, просто под руку попалась. Профсоюзники притащили мне пачку, которую в наш пионерлагерь отправлять решили, из библиотеки при КБ, спрашивали можно ли их списать до строка.

— С чего бы с этим к тебе-то приперлись?

— Опасаются: книжки-то про Ленина были, так как бы на них партком не наехал за «политическую близорукость». А в библиотеке КБ они вообще не нужны, их вообще ни разу никто не брал, только место занимают — но по приказу начальства, да в пионерлагерь место для нужной литературы освободить…

— У тебя в парткоме идиоты?

— Идиоты есть везде, наша задача — их не провоцировать. И пользоваться благосклонностью начальства на пользу делу. Ну так как, возьмешься за самолет?

— Возьмусь. Только ты на бумаге, что наверх понесешь, сразу пиши, что со мной согласовано, я подпишусь.

Вообще-то Иосиф Виссарионович хотел конструктора Антонова «примерно наказать», но товарищ Яковлев «отстоял» своего заместителя. Когда Александр Сергеевич Яковлев узнал о том, каким способом его заместитель попытался получить собственное КБ, он счел и себя виноватым в том, что случилось, поскольку «не проследил» и лично разрешил Антонову построить в Новосибирске «опытные экземпляры». Ну не знал он о старом «СХ-1», то есть знал лишь то, что такой самолет «когда-то был», а подозревать человека в том, что он попросту конструкцию «своровал», был не в состоянии. Поскольку сам он «чужие идеи не воровал», и — хотя ему и приходилось пользоваться сторонними разработками — никогда авторство таких разработок не скрывал, а наоборот всегда авторов включал во все списки премирования и награждения. Поэтому действия Антонова он расценил как подлость по отношению к Бедунковичу, а расследование в МАП точно установило, что об афере своего подчиненного он на самом деле не подозревал. Так что, после обещания Яковлева, что он «лично присмотрит» за действиями подчиненного, Олег Константинович стал всего лишь ведущим конструктором в отделе легкомоторных самолетов ОКБ Яковлева — и без малейших шансов на «карьерный рост». Что же до второго обсуждаемого персонажа…

Лаврентий Павлович, которому Иосиф Виссарионович рассказал о частном мнении товарища Мясищева, попросил «вопрос прояснить» министра госбезопасности, а товарищ Абакумов был товарищем очень исполнительным. И за неделю до «завершения» работы по Спецпроекту он принес Лаврентию Павловичу довольно толстую папку с результатами этого расследования. А так как Виктор Семенович был еще и членом секретной комиссии Политбюро по судебным делам, соответствующее «дело» тоже было тщательно подготовлено.

Бабочки умеют очень правильно крылышками махать. Махнула вон одна — и Владимир Михайлович Мясищев в очень подходящий момент высказал свое сугубо личное мнение. Просто мнение, ведь у авиаконструктора никаких подкрепленных точно установленными фактами оснований так думать не было, мысль ему ветерок от крыльев бабочки вероятно навеял. Но когда за обдумывание этой мысли берется лично товарищ Абакумов — в отличие от членов «вежливой семерки» сомнений не испытывающий — то факты откуда-то всплывают и тайное