Читать книгу "Человек, который умер смеясь - Дэвид Хэндлер"

не ответила. Я взял трубку.

— Это вы, Хоги? — услышал я голос Лэмпа. В нем чувствовалось потрясение. Где-то на заднем плане звучали голоса, раздавались телефонные звонки, стучали пишущие машинки.

— Я.

— Мне тут позвонила со студии Конни Морган. Сказала, хочет мне кое-что рассказать. Когда я приехал, она лежала мертвая в собственной гримерной. Большая доза снотворного. В руке у нее было письмо. Письмо адресовано мне, и в нем она признается, что застрелила мужа. Похоже, он собирался вам рассказать о ее прошлом романе с Гейбом Найтом. Ну знаете, для книги. Она в тот вечер туда поехала, чтобы попытаться его отговорить. Пишет, что они поругались и в ней вскипел старый подавленный гнев и ревность. Так что она пошла и взяла его пистолет. Вместо прощания на газоне у входа она его застрелила. Вытерла пистолет и поехала домой. И пожар тоже она устроила. Чтобы вас напугать, выкурить вас оттуда. Ну и история, Хоги. Вы еще тут? Скажите что-нибудь.

Я прокашлялся, но слов у меня не было.

— В письме говорится, что вы беседовали с ней сегодня утром и в целом догадались обо всем, что касается их с Гейбом. А значит, секрет все равно вышел бы наружу, пусть даже Санни Дэй умер. Она никак не могла этому помешать. И не могла жить с чувством вины и горя. Поэтому покончила с собой. Конни Морган убийца, можете себе представить? Куда катится мир?

— Я даже не представляю.

— А что за интуитивная догадка у вас была, Хоги? Вот эта?

— Вроде того.

— Ладно, я пришлю пару человек, чтобы пресса вам не прогрызла ограду. Они обязательно вернутся, не сомневайтесь.

— Ладно. Спасибо.

— Вам, наверное, лучше позаботиться о мисс Дэй.

Ванду я нашел у бассейна — она смотрела в воду, не мигая. Я позвал ее по имени. Она меня не слышала. Даже не осознавала, что я тут. Я вспомнил, что Санни однажды про нее сказал: она была таким хрупким ребенком, что он боялся, как бы она не сломалась, если он ее слишком крепко обнимет.

Она сломалась.

Я позвонил ее врачу. Он приехал через пятнадцать минут — усталый помятый человечек в очках в проволочной оправе. Он сделал ей укол, и мы отнесли ее наверх, в постель. Врач сказал, чтобы я не слишком беспокоился, она, наверное, просто в шоке. После укола она должна прийти в себя только утром, и он приедет снова. Потом он смазал мне щеку чем-то чертовски болезненным и наложил повязку. Рана заживала очень долго. У меня до сих пор шрам.

Тут начал звонить телефон. Все та же команда: газеты. Телевидение. «Энкуайрер». «Стар». Светские колонки. Наконец я просто снял трубку и положил ее рядом с телефоном.

Я поставил пластинку Гарнера, налил себе «Джек Дэниэлс», сел за стол Санни и уставился на маленький эвкалипт за окном.

Все кончилось. История пришла к концу — и очень удачному для всех. Лэмп получил убийцу, пресса — шумную историю страсти и самоубийства, публика — шанс сорвать покровы с кумиров. Мой издатель получит книгу, которая будет продаваться еще лучше. Все довольны.

Все, кроме меня. Теперь у меня было ощущение, что я каким-то образом ответственен за две смерти. Плюс меня терзало странное чувство — точно такое со мной когда-то бывало, когда написанная сцена не годилась. Бывало, я писал сцену для романа, и на первый взгляд все выглядело хорошо, но оставалось вот такое странное чувство, будто что-то не так. Я тогда все вертел и вертел такую сцену в голове и искал, что именно не так. Если я тщательно все обдумывал со всех возможных углов зрения, то находил. И сейчас возникло то же самое чувство.

Что-то тут не так.

С Гейбом ситуация была непонятная. Что-то у меня свербело в голове. Что-то, что сказал о нем Санни, но я не мог этого найти в записях. И еще его поведение. Та тень, мелькнувшая на его лице, когда я сказал ему, что знаю правду про него и Конни. Его резкий разворот. Почему он меня отпустил? Почему он внезапно смирился с тем, что истинная история разрыва Найта и Дэя увидит свет?

Ответ простой: потому что я не знал истинной истории. Я думал, что знаю, но на самом деле не знал. На лице Гейба тогда промелькнули эмоции. Чувство облегчения от того, что тайна останется тайной.

Так в чем же тайна?

Я налил себе еще выпить и начал снова просматривать расшифровки. Санни что-то сказал мне про Гейба. Что-то важное. Надо было это найти. Я читал медленно и тщательно. Я прочел каждое слово, которое Санни сказал мне во время наших бесед, снова слыша его голос, его интонации, его гордость и его боль.

За окном стемнело. Вошла Лулу, залезла на тахту и уснула. Я продолжал читать, строчка за строчкой. Я прочел все, даже разделы, не касавшиеся Гейба. Истории про Гейтс-авеню. Про Кэтскилле.

Что бы ни свербело у меня в сознании, я не мог это найти. Все было впустую.

Было уже поздно, глаза у меня слипались. Я заглянул к Ванде. Она крепко спала в постели Санни. Во сне она выглядела как маленькая девочка, невинная и окруженная заботой близких. Я снова спустился вниз и пошел в кухню. Мария уже пошла спать, но оставила мне салат. Я съел его, стоя посреди кухни, и запил бутылкой пива. Вторую бутылку я взял с собой в кабинет. Я плеснул в нее немного виски и снова сел за стол.

Что бы Санни мне ни сказал, он сказал это не под запись. Мы в тот момент не работали. Мы ели. Или тренировались. Или… или что? Чем еще мы занимались? Ничем. Куда еще мы ездили? Никуда. Только в Вегас. «Много шуточек утекло». Вегас…

И тут меня как громом поразило. Я вспомнил, что он сказал про Гейба, и понял почему это меня терзало. Это и правда было важно. Это все объясняло — и поведение Гейба, и то, почему Конни так спешила признаться. И покончить с собой.

Теперь я знал тайну. Я наконец понял, почему умер Санни Дэй.

ГЛАВА 18

(Запись № 1 разговора с Вандой Дэй. Записано в кабинете Санни Дэя 21 марта)

Дэй: Боже, за этим столом ты выглядишь прямо как папа.

Хог: Тебе точно уже можно вставать?

Дэй: Все в порядке.

Хог: Может, тебе лучше еще отдохнуть. Доктор будет…

Дэй: Я нормально себя чувствую. Мне просто нужно