Читать книгу "Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов) - Наталья Нарская"

ее во всех переездах.

Возглавив отдел одной из крупнейших логистических фирм, Рейнхард переселился в Баварию в 2006 году, а Биргит осталась на западе Германии работать и ухаживать за пожилыми родителями, курсируя между ними и мужем. Двумя годами позже Рейнхард сделался завсегдатаем блошиного рынка, на котором стал постоянным клиентом Манни. Их тесное общение началось с эпизода, нетипичного для толкучки. Они были едва знакомы, когда Рейнхард присмотрел на большом международном антикварном рынке под Мюнхеном дорогостоящий серебряный объект, но имевшейся при нем наличности на покупку не хватало. Манни, не зная ни адреса, ни даже номера телефона Рейнхарда, дал тогда ему без расписки четырехзначную сумму до следующей встречи на рынке неделей позже. Этот случай как нельзя лучше свидетельствует о том, насколько хорошо Манни разбирался в людях.

* * *

Мы быстро и легко сошлись с Рейнхардом. Еженедельно мы встречались с ним на блошином рынке и вместе завтракали – вдвоем или втроем-вчетвером с Биргит и Наташей, обменивались личными и профессиональными новостями за неделю, рассказывали друг другу о себе. Пару раз мне было разрешено включать диктофон и расспрашивать моих визави под запись[254]. Рейнхард с интересом расспрашивал меня о жизни в России и делился неясными мне деталями политической жизни в Германии, а также историями с блошиного рынка.

Как-то мы сидели с Рейнхардом в пивном саду большого загородного антикварного рынка. Стоял июнь, утреннее солнышко начинало припекать. Позади были первый круг среди прилавков с предметами старины – ценными и бросовыми, целыми и ломаными – и пара мелких, но удачных покупок. Обычно спокойное, приветливое лицо моего визави внезапно омрачила тень тревоги.

– Вот уже три месяца прошло после смерти Манни, и много кривотолков ходит о нем. Он всегда мог постоять за себя, а теперь не может защититьcя от дурных слухов.

– Ну что ж, – возразил я, – значит, эту задачу мы возьмем на себя[255].

С Рейнхардом нас объединило многое – любовь к приключениям на рынках старых вещей и к антиквариату, а также добрая память о Манни, которого нам обоим поныне не хватает.

Серебряные задачки

Нашим с Рейнхардом местом встречи, как правило, был прилавок Бенно, который в свое время будет представлен читателю. Наш общий знакомый специализировался на высококлассном серебряном антиквариате, который в равной мере интересовал и Рейнхарда, и меня. К тому же на блошином рынке он был соседом Манни, и это место – теперь уже место не только коммуникации, но и памяти – оставалось для меня и Рейнхарда центром притяжения на блошином рынке.

Спустя три месяца после смерти Манни мне предстояла короткая поездка в Москву на презентацию новых книг – тех самых, которые стали поводом для приобретения у него памятного кольца[256]. В день отлета мой любимый блошиный рынок работал, и я заглянул на него по пути в аэропорт. Как водилось в последние месяцы, визит на рынок завершался перед прилавком Бенно, где мы с Рейнхардом не только встречались, но и прощались до следующей недели. На этот раз мой поход на блошиный рынок был короток, и в час, когда мне предстояло его покинуть, Бенно еще только раскладывал товары.

Мое внимание привлекла маленькая серебряная вазочка для конфет на его столе. Квадратная в основании размером примерно 6 × 6 сантиметров и высотой до 10 сантиметров, она расширялась кверху. Ее стенки украшал выполненный машинной штамповкой характерный растительный узор в стиле модерн. Бенно просил за нее цену, едва превышавшую стоимость материала. Против приобретения конфетницы в тот момент говорило два обстоятельства: во-первых, моя сумка для ручной клади была плотно набита и меня не радовала перспектива ее переупаковки с риском деформировать антикварный предмет. Во-вторых – и в главном – конфетница была с дефектом. У нее не было стеклянной вставки, вследствие чего использовать ее по назначению было невозможно. Я держал в руках серебряную оболочку без дна, обсуждая вслух возможности восстановления сердцевины. Рейнхард, Бенно и еще кто-то из посетителей живо участвовали в разговоре. Наконец я заявил, что подумаю, как можно решить эту задачку – что можно сделать с вазочкой, но покупку отложу до следующей недели. Впрочем, просить Бенно зарезервировать для меня эту вещицу я не стал. Мол, положусь на случай: если до следующей недели ее не купят – приобрету, если меня опередят – одной проблемой меньше. На том я и расстался с Бенно и Рейнхардом.

* * *

Спустя неделю я вновь был на блошином рынке. В Москве, помимо прочего, вазочка стала темой разговора с Наташей, которая прилетела на встречу и презентацию книг. Моя жена, как всегда, почти мгновенно нашла решение: можно заказать стеклянную вставку знакомым художникам-стеклодувам. Другими словами, вопрос о целесообразности покупки был решен. (Через пару лет Наташа, не перестающая меня удивлять креативными предложениями, придумала еще более элегантное решение: можно было бы сшить для серебряного каркаса вазочки специальную бархатную или атласную подушечку по размеру и использовать для хранения воткнутых в нее галстучных булавок.)

В тот день Бенно долго не появлялся на рынке. Но я его особенно и не ждал. Я не стремился во что бы то ни стало стать обладателем вазочки, задачка по использованию которой уже была решена. Тем не менее, приметив несколько интересных и недорогих – тоже серебряных! – предметов на прилавках других торговцев, я не стал торопиться с покупками до решения вопроса с вазочкой-конфетницей.

Мы встретились с Рейнхардом на завтраке в кафе под открытым небом. Жмурясь на солнце, мы не спеша беседовали. Когда собеседник спросил меня о планах дальнейшего времяпрепровождения на блошином рынке, между нами состоялся примерно такой диалог:

– Ты здесь еще надолго?

– Думаю, нет. Я присмотрел несколько вещиц. Но хочу дождаться Бенно. Если вазочка с прошлой недели – помнишь? – еще у него, то куплю ее, а из остатка наличных прикуплю что-нибудь из понравившегося. И домой.

– Нет, у него ее нет.

– ???

– Я ее купил. Но если ты ее непременно хочешь, я отдам ее тебе за те же деньги.

– Нет-нет, я без нее спокойно обойдусь.

– Ну и хорошо. Тогда я положу ее пока в ящик для задачек. Буду думать, как ее решить.

Я не был раздосадован. Я видел, что Рейнхард рад приобретенной конфетнице. Я понимал Рейнхарда, потому что разделяю азарт блошиного рынка. Наверное, и я не удержался бы и купил вещь, понравившуюся приятелю, но не купленную им. Хотя бы для того, чтобы она не пропала из виду. Но и не расстроился бы, если бы приятель затем не настаивал на ее перекупке. Это нормально, это проявление легкой зависимости от собирательской страсти.

Хуже было то, что остаток дня на толкучке превратился в классический день неудач. Ни одного из предметов, мысленно отложенных до второго круга по рынку, на месте не оказалось.

* * *

Прошли месяцы. Надвигалось мое шестидесятилетие, и по мере его приближения становилось все более очевидно, что через два-три месяца я покину Мюнхен. Рейнхард все чаще повторял:

– Парень, не представляю себе, как это тебя здесь не будет. Ты уже давно стал неотъемлемой частью этой институции.

Я и сам не понимал, как это я не буду еженедельно приезжать сюда, как я обойдусь без этих людей, впечатлений, эмоций и вещей.

В ближайшую за моим днем рождения встречу с Рейнхардом и Биргит, которая в очередной раз приехала навестить мужа, мы завтракали вместе. У Биргит в глазах плясали чертики. Было ясно, что сейчас что-то произойдет.

– Игорь… – Рейнхард выдержал торжественную паузу. – С днем рождения!

И вытащил из своего рюкзачка маленький подарочный сверточек. Пока я его с волнением распаковывал, Рейнхард объяснил:

– Это я в свое время приобрел у Манни. Ни он, ни я так и не смогли выяснить, что это такое. Еще несколько недель после покупки эта штука была предметом нашей дискуссии. Точно известно только, что это старая вещь и что она из серебра. Теперь эту задачку решать тебе!

Из упаковки блеснула странная подвеска, похожая на «волчок» (см. ил. 28, вкладка). Украшенный ручной резьбой и чеканкой стержень длиной 8 сантиметров в верхней трети был забран в сферу из восьми ребристых дуг. Красивая, загадочная, неудобная для носки вещь. В интернете мне ничего подобного не попалось. Я обратился на блошином рынке к специалистам по иранским, китайским и индийским украшениям. Ни одной