Читать книгу "Система новичка - Дмитрий Зимин"

Что, и вправду быки?.. — я даже оживился. Ну надо же! А мои провидческие способности крепчают, как заварка в стакане кипятка.

Хотя нет, это всё-таки не быки. Больше похоже на...

— Минотавры, — сказал Одиссей. — Ого-го...

— Ого-го?.. — растерянно переспросил я.

Если уж горгонид говорит ого-го...

— Я встречался с ними под стенами Илиона, — пояснил Одиссей. — Панцирная пехота минотавров в два счёта опрокинула конницу ахейцев в море... И если бы я не придумал одну забавную штуку...

— Знаю-знаю, — с видом примерного ученика я победно улыбнулся. — Троянский конь.

Одиссей просто кивнул. Он даже не удивился — как не удивляются звёзды Голливуда, когда их узнают в китайской забегаловке.

— Минотавры — наёмники, — тихо сказала Лолита. — Одни из самых дорогих во всех измерениях. И если уж Денница раскошелился на ТАКУЮ поддержку... Ты можешь гордиться собой, Оторва.

— Через пару минут они нас догонят и гордиться будет нечем, — прокомментировал её реплику Лука Брази.

— Я разберусь.

Вы удивитесь, но эти слова исходили не из моей глотки.

Мою любимую фразу произнёс Одиссей.

А потом выпрямился, — в ограниченном пространстве салона ему пришлось делать это в несколько приёмов, — и стал протискиваться в люк на крыше.

— Одиссей, — я подёргал его за штанину. — Я, конечно, не специалист, но тебе не кажется, что один ты против целой панцирной пехоты — это слишком неравное противостояние? Ничего не хочу сказать о твоих способностях... — быстро добавил я. Так, на всякий случай.

Горгонид усмехнулся. Его коричневое, изрезанное морщинами лицо на миг осветилось — словно по нему скользнул луч солнца.

— Минотавры никогда не нападают скопом на одного, — сказал он. — К тому же, я знаком с их командиром. Мы с ним славно сразились под стенами Илиона... А потом напились на берегу Скамандра.

— О. Ну тогда... Ладно?

Одиссей упёрся руками, подтянулся и ловко вскочил на крышу лимузина. А потом издал воинственный клич, от которого барабанные перепонки втянулись внутрь головы, и одним могучим прыжком соскочил на дорогу.

Всё это время мы неслись на полной скорости — то есть, километров девяносто в час. Лука Брази и не думал жать на тормоз...

Если бы минотавры не догоняли нас столь стремительно. Если бы Одиссей действовал не столь уверенно. Если бы я видел хоть какой-то другой выход. И если бы Лолита не сдавливала моё запястье так сильно, что я уже не чувствовал пальцев...

Таким я Одиссея и запомнил: могучий, гордый, в фирменных джинсах и с индейским хвостом на затылке.

А перед ним — сплошное море рогов, копыт и бархатных, поблёскивающих золотыми кольцами, носов...

— Вот видишь, — наставительно сказала Лола. — Не так уж и трудно позволить друзьям чуточку тебе помочь.

— А-хха... — прошипел я. — И если ты, чисто в рамках взаимопомощи, отпустишь мою руку...

— О, извини, — горгонида сделала вид, что не заметила своих пальцев на моём запястье. — Я так переволновалась... Сам понимаешь.

— А-хха... — повторил я, растирая кисть. Возможно, к пальцам всё-таки вернётся чувствительность. Через месяц-другой. После операции...

— Мы почти приехали, — подал голос Лука Брази.

— Видать, кончились у Денницы сюрпризы, — усмехнулась Лолита.

И тут прямо под колёса лимузина бросился ребёнок. Лука дал по тормозам. Мы с Лолой повалились вперёд, моя голова оказалась зажата... нет, не между передними сиденьями. Сами догадайтесь.

Впрочем, это чертовски смягчило удар и я почти не ушибся.

— Что там, Лука? — закричал я, как только стих визг тормозов. — Ребёнок не пострадал?

— Оторва, может, слезешь с меня? — деликатно попросила Лолита.

— О, прости... — стараясь не слишком опираться на обнаженные телеса горгониды, я полез к двери, открыл её и выкатился наружу.

Жар отдающего тепло асфальта ударил, как мешок с песком.

Наскоро отряхнувшись, я побежал к капоту... Перед которым, сжимая в крошечных ручках куклу и улыбаясь, стояла девочка.

— Слава Богу, ты цела! — закричал я, бросаясь к ребёнку. — Ну ты нас и напугала...

— Отвали, педофил, — сказала девочка густым басом.

Я потряс головой.

Голубое платьице с кружевным воротничком. Белые гольфы. Крысиные косички с пышными голубыми бантами... А между косичками — небритая испитая рожа глумливого уголовника.

— Ты что, этот, как его... — я вспомнил Незабудку. Девочку, которая передала мне кулон Кассандры... — В общем, ты эльф?

— Сам ты эльф, — отбрил коротышка в платье. — А я гоблин. Нетрадиционной ориентации.

— Э...

— Ближе к телу, парниша, — гоблин страшно заморгал на меня длинными ресницами. — У меня сообщение от мастера Скопика.

— А...

— Ни в коем случае не входи в казино через главный вход.

— Да? — я всё ещё не мог прийти в себя. Перед глазами дрожал образ переломанного детского тельца... У мастера Скопика своеобразное чувство юмора. — А... Через какой?

Я представил, как лезу в "Вертел Желаний" через окно. А учитывая, что казино построено из живого драконьего камня, страшно представить, каким отверстием оно может оказаться...

— Не тупи, парниша, — гоблин в платье игриво шлёпнул меня по запястью. — Сзади войдёшь. Как все нормальные люди.

— Ясно, — я недоверчиво посопел. — Спасибо, — и побрёл обратно к лимузину. — Мастеру привет...

Гоблин бесшумно канул в переулок.

Устроившись на сиденье, я обрисовал ситуацию консильери. Тот задумался. Затем кивнул.

— Сделаем, — сказал он и резко развернул лимузин на сто восемьдесят градусов. — Жалко, что красная дорожка пропадёт. Да и народ собрался тебя поприветствовать... Но кто я такой, чтобы пренебрегать советом вора?

Я был абсолютно согласен. Если б ещё совет поступил не столь радикальным способом.

Объехав квартал, Лука Брази остановился у жалкой лачуги с соломенной крышей, сквозь которую проросло несколько небольших каменных деревьев, с покосившимся крылечком и жирным котом на завалинке.

Как только я открыл дверцу, кот сорвался и куда-то улетел...

— Ты уверен, Лука? — по-моему, от казино мы находились километрах в трёх.

— Хотели чёрный ход? Получите, распишитесь, — добродушно пробурчал консильери.

Я вылез из машины. Лола, с громким вздохом облегчения, выбралась следом. Когда она распрямилась, я услышал, как хрустят косточки.

Кроме нас, никого на улице не было.