Читать книгу "Погоня за тремя зайцами - Наталья Александрова"

– Ничего, ты хозяйственная. А я пойду, некогда мне тутрассиживаться, меня удав ждет.

Проводив незваную гостью, Жанна заперла за ней дверь ивернулась на кухню. Подгоревшая мусаха распространяла отвратительный запах.

«Вот так и вся моя жизнь всего за несколько минутпревратилась в груду углей, – думала Жанна, глядя на кастрюлю совощами. – Какой-то час назад я была счастлива и беззаботна, готовила едудля любимого мужчины…»

Вспомнив об этом, она схватила кастрюлю с подгоревшимиовощами и швырнула ее об стенку. Кастрюля отскочила и ударила Жанну по ноге.

Это было последней каплей, переполнившей чашу Жанниноготерпения.

Она разрыдалась, стоя посреди помпезной кухни своеголюбимого мужчины. Бывшего любимого мужчины.

– Девочки, как дальше жить? – Жанна закончила свойрассказ этим трагическим восклицанием и высморкалась в очередной розовый волан,оторвав его от своего романтического наряда. – Нет, но вы скажите мне –как дальше жить?

Добрая Катька порывисто обняла подругу и подозрительнозасопела, явно собираясь разреветься из солидарности с ней.

– У бебя есть бы… – проговорила она, сочувственновсхлипнув.

– Что? – переспросила Жанна, отстранившись.

– У тебя есть мы! – повторила Катерина болеечленораздельно. – А что лучше и надежнее дружбы! Особенно настоящей,проверенной временем женской дружбы, такой как наша!

Ирина невольно вспомнила, как буквально накануне Жанкаизбегала ее, боясь показать своему драгоценному Ашоту… тогда она была совсемдругого мнения о настоящей женской дружбе. Но она тут же одернула себя: подругастрадает, и ее нужно поддержать…

– Я, как последняя дура, верила, что буду егоединственной и неповторимой, что мы проживем с ним многие годы в любви исогласии… а у него, оказывается, в каждом городе рассованы такие же, как я,идиотки! – Жанна вытерла слезы кулаком и заскрипела зубами: – Мусаху емуготовила!

– Что? – удивленно переспросила Катя.

– Блюдо такое… из мяса с овощами… рубашки ему гладила!Вы представляете – чтобы я гладила рубашки!

– Не представляю! – честно призналась Ирина.

– Так вот – гладила! По всем правилам искусства!Начиная с рукавов… то есть с манжет… правда, перед уходом я их изрезаланожницами, – призналась она с мстительным удовлетворением.

– Вот это на тебя похоже! – не то чтобы содобрением, но с пониманием проговорила Ирина.

– Я сама на себя не похожа! – воскликнула Жанна,отрывая от своего наряда последний волан и с отвращением швыряя его напол. – Девочки, вы меня знаете сто лет, вы когда-нибудь видели, чтобы янадевала что-то подобное?

– Нет, – честно призналась Катя.

– А ради него надела! И он даже не говорил, что емутакое нравится! Я только подумала, что это ему может понравиться, выпредставляете? Нет, девочки, но что с нами делает любовь! В каких идиоток онанас превращает! Все, это был последний раз! Больше никакой любви!

– Только секс! – вполголоса насмешливо проговорилаИрина.

– Только секс! – с пафосом воскликнула Жанна, нерасслышав ее реплику, и подозрительно уставилась на подругу. – А что тытак на меня смотришь? Лучше бы налила мне выпить, хозяйка называется!

– Сейчас, Жанночка, одну секунду, – засуетиласьИрина.

Она поставила перед подругой бутылку коньяка, орешки.

– А может, ты хочешь есть? – сочувственно спросиласердобольная Катерина.

– Какая еда! – вздохнула Жанна. – Разве послевсего, что произошло, у меня может быть аппетит?

– У меня бы точно был, – вздохнула Катя.

– Вот поэтому ты так и выглядишь, – проговорилаЖанна.

«Жанночка явно пошла на поправку, – подумала Ирина,доставая из холодильника сыр и зелень, – снова принялась язвить».

Услышав разговор о еде, на кухне тут же появился Яша. Онвылез из-под стола возле Жанны, положил морду ей на колени и умильно взглянул вглаза.

– Яша, – отмахнулась от него Жанна, – займисьчем-нибудь полезным, у нас здесь чисто женская компания!

Яша обиделся и ушел обратно под стол.

Жанна взяла бутылку, уставилась на этикетку и застонала:

– Армянский коньяк!

– А что? По-моему, очень хороший! – удивленнопроговорила Ирина. – Настоящий, пять звездочек…

– Я больше видеть не могу армянский коньяк, не то чтопить! – воскликнула Жанна. – Он мне напоминает… сами знаете о ком!Нет ли у тебя самой простой водки?

Жанна схватила бутылку с коньяком и переставила ее натабуретку.

– Кажется, где-то была водка… – озадаченнопроговорила Ирина и направилась к холодильнику. – Яша, ну не путайся тыпод ногами!

Кокер шарахнулся к двери, по дороге налетел на табуретку исвалил злополучную бутылку. Коньяк выплеснулся на стену и на прислоненную к нейкартину, подарок предателя Ашота.

– Ой! – испуганно вскрикнула Катя. –Жанночка, не волнуйся, я сейчас ототру… – она схватила чистую посуднуюгубку и принялась тереть холст.

– Что это? – проговорила она через минуту. –Ой, Жанночка…

Краска в том месте, где она прошлась губкой, пошла грязнымиразводами, а потом и вовсе сошла, и под пышной лиловой гроздью сирени проступилкакой-то другой рисунок.

– Да брось ты, Катька! – махнула рукойЖанна. – Не нужна мне эта картина! Только буду лишний раз вспоминать…

– Ничего не понимаю, – чуть не плача, говорилаКатя, – краска не должна сходить… уж мне ли не знать… и что это такоестранное под ней…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась Ирина инаклонилась над картиной, – что-то мне это напоминает… подозрительнознакомая картинка… Жанночка, можно мы еще немножко ототрем?

– Да делайте вы с ней что хотите! – раздраженнопроговорила Жанна. – Мне она не нужна!

Ирина отняла у Кати губку, намочила ее коньяком иосторожными круговыми движениями прошлась по картине. В букете сирени появилсяотчетливый просвет, сквозь который проступила бледно-зеленая бумага.

– Мост какой-то… – удивленно протянулаКатя, – и звездочки… ой, цифры какие-то…

– Кто-то говорил о настоящей женской дружбе, – вголосе Жанны звучала настоящая обида, – и ненадолго же вас хватило!Подруга страдает, а вы, вместо того чтобы разделить с ней горе, занимаетеськакой-то ерундой!

– Жанка, да погоди ты возмущаться! – прервала ееИрина. – Лучше посмотри, что мы здесь нашли!

– Ну что вы там еще нашли? – проворчала Жанна,однако присоединилась к подругам. – Ну, что тут у вас такое? Подумаешь –бумажка в сто евро! Что, никогда такую не видали?