Читать книгу "Предчувствие опасности - Самат Сейтимбетов"

Судя по еле заметным реакциям, старший десятка или дюжины, или сколько их там выделяли на охрану ворот, тоже был в доле. Вся эта система с заявлениями и прочим была введена много лет назад, для снижения уровня преступности и повышения доверия к страже. Предполагалось, что стражники будут реагировать на заявления, искать воришек, грабителей и убийц, получая за то поощрения и награждения. Оставшиеся нераскрытыми заявления старший десятка вечером отправлял дальше по цепочке, в дело вступали мастера расследований, с соответствующей профессией.

Попутно шли разговоры о создании отдельной структуры, которая занималась бы только преступлениями, но летели года, а разговоры все шли и шли, так как система «стража + мастера расследований» худо-бедно справлялась. Разумеется, не обходилось и без перегибов, попыток обойти систему, как в данном случае, и если все принимало массовый характер, тогда издавались новые указы, разговоры об отдельной структуре снова возобновлялись и кривоватое колесо со скрипом совершало новый оборот.

— А также пройду в город и подам копию заявления в магистрат, службу расследований и Тайную Канцелярию, — пригрозил Бран.

После чего старший десятка получит по шапке, щедро поделится с подчиненными, некоторое время все будет тихо, это в самом наилучшем для стражников случае. В наихудшем тайно подъедет неприметный человечек, займется расследованием коррупции и взяточничества на местах. Бехорн, с одобрения Горхорна, всегда уделял массу сил и времени борьбе с этими делами.

Возможно, после смены короля стражники расслабились и снова взялись за свое.

— Конечно, мы обязаны принять ваше заявление, почтенный, — сменил тон стражник. — Прошу вас, пройдемте за нами.

Он жестом пригласил Брана к караулке, под сводами ворот. Теперь Бран мог, не вызывая подозрений, оглядеться вокруг и понять, ищут их или нет. Стражники были отвлечены, думали только о заявлении и о расследовании. Если их старший не был дураком, то все равно принимал какие-то заявления, проводил расследования, типа ловил и наказывал. Если их старший был умен, то регулярно отправлял наверх рапорта, дабы мастера расследований ловили и устраняли тех, кто не желал заносить денег страже.

Судя по взглядам остальных стражников, они тоже не видели ничего подозрительного, не спешили хватать алебарды и копья, дабы арестовать Брана.

— Сержант Вастран, тут Торговца ограбили, желает подать письменное заявление, — заглянул в дверь первый из кислолицых стражей.

— Сами принять не могли? Пусть заходит, — донесся голос сержанта.

— Прошу вас, — преувеличенно любезно сообщил стражник Брану.

Его явно подмывало добавить «можете заодно накатать жалобу», но стражник сдержался. То ли солнце просто не успело напечь ему голову под этим круглым шлемом, стандартным для городской стражи, то ли он уже получал от сержанта за ненужные советы ограбленным. Заявления, как и жалобы, писались на особой, зачарованной бумаге, при этом сержант в начале смены получал строго определенное количество листов. В конце смены он должен был сдать ровно такое же количество, пустых или с заявлениями, неважно. В случае недостачи писалась объяснительная, в случае второй — проводилось расследование, в случае третьей сержант получал сурового пинка под зад.

Еще один элемент системы борьбы с взяточничеством и прочим.

Бран вспомнил все это, входя внутрь, и подумал, что в голове у него полно таких вот сведений, составляющих жизнь королевства, но в то же время остающихся для самого Брана чем-то отвлеченным. Во время бытия героем он был выше таких мелочей, не сталкивался с ними, а потом жил в такой глуши, где все это не требовалось.

Бран шагнул внутрь и замер.

— Садитесь, — не поднимая головы, буркнул сержант, — сейчас допишу утренний рапорт и приму заявление. Бюрократы, мать их, нормального магического пера не допросишься, а бумаги изводим столько, словно мы не стража, а писцы какие-нибудь!

Пока он ворчал, Бран молниеносно прокручивал в голове варианты действий. Он изначально затеял комбинацию с заявлением, чтобы, случись чего, не устраивать бойню в воротах. Но теперь было видно, что все это бесполезно. На столе у сержанта, на самом верху стопки «Разыскивается», лежали портреты и статусы, Брана, Марены, Минта, Ираниэль и Гатара, все под пометкой «Живыми не брать!» и снизу добавление о королевской награде. Простому стражнику таких денег за сто лет не заработать — законно, во всяком случае — попрут с копьями наперевес, даже не станут слушать увещеваний Брана.

Но в то же время, устраивать бойню ему не хотелось. Даже несмотря на то, что эти стражники явно брали взятки и вообще. Можно было оглушить его или заставить позвать двух стражников, а потом оглушить их всех, оставить валяться в караулке, а самому уйти. Проблема заключалась в факте нападения, после которого поднимется шум.

Кисломордые стражники придут в себя, опознают Брана по портрету — по правилам, в начале каждой смены надо было демонстрировать статусы и ориентировки — поднимется шум. Возможно, статусы поступили только что. В любом случае, начало смены уже прошло, Брана стражники не узнали, стало быть, имелся шанс, что его портрет с пометкой «живым не брать!» они увидят только в начале следующей смены, через сутки, а то и двое. Возможно, что даже и не вспомнят, или вспомнят, но сделают вид, что не помнят, дабы не навлекать на себя проблем, хотя за упущенную королевскую награду их все равно будут долго пилить, сержант и напарники.

Ну и поделом.

Ведь, в любом случае Брана видели все остальные, так что все возвращалось в исходную точку: перебить всех, неизбежно создав шум и привлекая внимание, или тихо уйти, чтобы спохватились позже. Поэтому Бран сдвинулся молниеносно, в движении выхватывая из кармана особую капсулу. Сержант успел ощутить что-то неладное, начал вскидывать голову, потянулся за мечом, но все равно не успел. Бран уже был рядом, стоял за его спиной, сжимая левой рукой челюсть, дабы та раскрылась, а правой закидывая содержимое капсулы и одновременно с этим закрывая рот, заглушая звуки.

Секундная борьба и сержант чуть обмяк, «поплыл». Порошок из шишек с мутировавших сосен не отбивал памяти, просто размывал ее, оставляя лишь общее впечатление о событиях. Шаманы кобольдов курили его, для получения видений о будущем. Кентавры применяли как обезболивающее и обеззараживающее, посыпая порошком раны.

Бран знал, что у него есть три минуты.

Отобрал у не сопротивляющегося сержанта магическое перо, быстро застрочил по листу для заявлений, накатав жалобу на кражу 1 золотой монеты. Не та сумма, из-за которой сержант будет дергаться, стражники сообщат ему, что дед был «вредный и говнистый», и все это соскользнет в обычную рутину. Выдуманное имя, конечно же, профессию Бран оставил, раз уж стражники его оценивали, но неважно.

Мелькнула мысль прихватить снаряжения из оружейной, но Бран ее отбросил.

Важнее было уйти незамеченным. Поэтому он дописал, вручил сержанту перо обратно, отвлекая его внимание, и переложил статусы, свой и остальных, в самый низ стопки. Затем он встал и вышел, но на выходе обернулся, сказал громко: