Читать книгу "Город живых - Антон Ледовских"

Через мучительно долгую минуту от строя грузовиков отделилась одинокая фигура. Как и Хан, человек сжимал в руках кусок белой материи. Девушка облегченно вздохнула.

Валентин спешился. Воткнув мощным ударом древко флага в твердую землю, Хан сделал пару шагов в сторону парламентера. Правая рука его лежала на широком кожаном поясе, привычного меча и кобуры на поясе не было. Чужак неспешно подошел практически вплотную.

– День добрый! – приветствовал пришлого Хан.

– И вам хорошего дня, милейший. – Голос парламентера был хриплым и грубым.

– Меня зовут Валентин, – представился Хан.

– Борис, – прозвучал короткий ответ.

– Вы вторглись в мои земли, и я хотел бы выяснить, что вы здесь надеетесь получить, каковы ваши цели.

Борис зло сплюнул в траву. Хан сморщился от подобного жеста. Несмотря ни на что, Валентин оставался интеллигентным человеком и подобные плебейские жесты вызывали в нем чувства раздражения и брезгливости.

– Мы, как и все сейчас, хотим только одного – выжить. И не хотим ни с кем враждовать. Дайте нам пройти, и мы уберемся восвояси.

Хан внимательно рассматривал собеседника. Перед ним стоял сильный, но в то же время бесконечно уставший человек. Чувства враждебности он не вызывал.

– Мы не будем вам препятствовать, если вы намерены пройти мимо. Но хочу предупредить, на юге тварей не меньше.

Борис тяжело вздохнул, потом он неожиданно опустился прямо на землю и уселся, скрестив ноги. Хан постоял немного в раздумье, а потом повторил жест гостя.

– И насколько их там много? – Голос Борис стал скрипучим, да и сам парламентер, казалось, постарел сразу на десяток лет. Хан отметил, что голова Бориса, несмотря на то, что ему можно было дать не более тридцати пяти лет, обильно была тронута сединой.

– Достаточно, чтобы завязнуть напрочь. На юг дороги нет, – сказал Хан спокойным будничным голосом, но смысл этих слов для парламентера был ужасен.

Воцарилось длительное молчание. Нарушил его опять-таки Хан.

– Как вы смогли выжить?

Борис невесело усмехнулся.

– Наверное, это был самый тяжелый год в моей жизни. Зиму мы отсидели в гипермаркете. А все остальное время носились туда-сюда, спасая свои шкуры. Когда я собрал людей в единую силу, нас было в два раза больше, чем сейчас. Я обещал им спасение, и в первое время у нас действительно дела шли неплохо. Разграбив пару заброшенных воинских частей, я смог хорошо вооружить своих людей.

Бориса пробило на откровенность, и Хан предпочел не перебивать его, внимательно слушая исповедь человека, так похожего на него. Человека, взявшего на себя ответственность за жизни чужих людей.

– Мы легко находили припасы и топливо. Избегая крупных населенных пунктов, мой отряд колесил по трем смежным областям и не знал голода и холода. Но все быстро изменилось. Припасы в доступных для нас местах быстро иссякли. В большие города мы не осмеливались соваться, а все мелкие городишки мы давно опустошили. Наши маршруты были не слишком разнообразны. Да и боеприпасы, казавшиеся неиссякаемыми, довольно быстро подошли к концу.

Борис ненадолго замолчал, как бы обдумывая сказанное.

– Дальше стало хуже. Я стал терять людей. Приходилось рисковать, чтобы добывать еду. Во время вылазок гибли люди. Нас становилось все меньше и меньше. Когда пришла зима, стало совсем плохо. Во время штурма гипермаркета я положил тысячу жизней. Тогда это был единственный шанс спасти оставшихся. Получив доступ к огромным запасам продовольствия, мы на некоторое время смогли вздохнуть спокойно. Но и там нас поджидало несчастье. Точнее, это мы его поджидали. – Борис печально ухмыльнулся.

– К нам пожаловал сам Карим – Пустынный Волк. Расслабленные сытой жизнью, мои бойцы проморгали момент нападения. Людей у Карима не в пример было больше, чем у меня. Смяв первую линию нашей обороны, им почти удалось попасть внутрь. Каким чудом нам удалось сдержать их, мне до сих пор непонятно. Тем не менее сложилась патовая ситуация. Карим подтащил вплотную к гипермаркету несколько пушек и угрожал с их помощью разделаться с нами. Он предлагал мне и моим людям присоединиться к его кочевью, но его слова были ложью. Я слышал рассказы о несчастных, захотевших примкнуть к его банде, все они оказывались в рабских ошейниках. А уж о жестокости и вероломстве Карима в новом мире даже успели сложить легенды.

Глаза Хана расширились от удивления. Племя жило обособленно, и поэтому новости из внешнего мира почти не доходили до степного становища. Хан не сомневался, что в мире царит полная анархия и хаос, но что за каких-то два года человечество скатится обратно к рабовладельческому строю, Валентин подумать не мог.

– В общем, – Борис продолжал свой рассказ, – мне кое-как удалось выторговать нашу свободу. Когда мы покидали гипермаркет, естественно, этот шакал ударил нам в спину. Мы были готовы к этому и смогли задержать его бойцов, пока остальные отступали. С тех пор мы уже два с половиной месяца в постоянных бегах. Останавливаться нельзя даже на сутки. Твари прут с севера, не останавливаясь. – Борис понизил голос: – Поползли слухи, что кто-то научился ими управлять. Начали поговаривать о Погонщиках.

Последнее слово Борис сказал так тихо, что Хан его попросту не разобрал.

– О ком? – с удивлением переспросил Валентин.

– О пастырях мертвых – Погонщиках. – Вид у Бориса был немного смущенным. – Ты только не подумай, что я свихнулся или лапшу на уши тебе вешаю, только я в это сам понемногу верить начинаю. – Все это Борис говорил как бы извиняющимся тоном, но в голосе его все же явно слышалась уверенность в своих словах.

Хан решил пока опустить этот вопрос. Что-то ему подсказывало, что времени для разговоров у них с Борисом будет еще предостаточно.

Наступила пауза, Валентин понял, что пора брать инициативу в свои руки.

– Насколько я понимаю, Борис, теперь ты вообще не представляешь, что делать дальше. И возможно, рассчитываешь на нашу помощь и покровительство.

Борис неуютно заерзал, а потом поднял голову и с вызовом глянул в глаза Хану.

– Да, мне нечего скрывать от тебя. Сейчас у меня нет сил и оружия, чтобы пробиваться дальше. Ты показался мне достаточно здравым и, главное, порядочным человеком. И поэтому я прошу тебя принять меня и моих людей под свое командование. – Речь Бориса, несмотря на то, что произнес он ее по-прежнему сидя на земле в легкомысленной позе, прозвучала важно и торжественно. На минуту Хану даже показалось, что они находятся не в чистом поле, а в огромном конференц-зале, приготовленном для переговоров на высшем уровне. Отогнав наваждение, Валентин всерьез задумался о вставшей перед ним проблеме.

Хан молчал, старательно взвешивая все за и против. С одной стороны, лишние бойцы, да и просто люди, нужны были всегда. С другой же, совершенно не хотелось оказаться глупцом, добровольно пригревшим на груди у себя предательскую змею. И как бы то ни было, решение по поводу Бориса и его людей необходимо было принимать немедленно. Бросить их на погибель в южных землях Хану тоже не хотелось.