Читать книгу "Капкан для наследницы - Марина Белова"

«Все, с богом, не поминайте лихом!» – так я мысленно простилась со страшным для меня домом и его домочадцами. С Яном я попрощалась воочию еще позавчера, а вот Вацлав и Марта обойдутся без моих объятий и приглашений провести следующее лето у меня. Ухожу по-английски.

Я перелезла через перила балкона и схватилась за переплетение виноградных лоз. Конечно, я боялась упасть, но за забором меня ждала Алина, и другого пути выбраться отсюда живой и невредимой не было. Изрядно исцарапав руки и содрав кожу с ладоней, я скатилась вниз. К калитке я неслась, не оглядываясь и цепляясь одеждой за колючки шиповника. Моя блуза в мгновение ока превратилась в лохмотья, зрелище я представляла, очевидно, довольно жалкое.

«Что за невезение! Придется позаимствовать у Алины кое-что из одежды, не сверкать же дырками!» – как истинная женщина я думала в эти минуты о своем внешнем виде.

Перелезть через калитку казалось значительно проще, чем спуститься по виноградным лозам, я задрала ногу и поставила ее на железную скобу. Второй ногой хотела оттолкнуться, но не тут то было. На моей щиколотке что-то щелкнуло, и она оказалась зажатой в тисках, они отчего-то были теплыми и мокрыми. В тот же момент я услышала за спиной тихое поскуливание.

– Барри, мальчик, это ты? – Пес завилял хвостом, но челюсти не разжал.

Я висела на калитке, как спелый плод на ветке, пес не давал мне ни перелезть, ни поставить ногу обратно на землю.

– Алина! – шепотом завопила я. – Алина!

– Я здесь. Где ты?

– Я за калиткой.

– Так перелазь.

– Не могу, Барри не пускает.

– Кто такой Барри?

– Барри – это ротвейлер. У тебя есть что-нибудь дать ему пожевать?

– Две конфеты в кармане. Подойдет?

– Подойдет. Бросай через забор, только обвертку сними. Он пес хороший, добрый, за карамельку родину продаст.

Я услышала, как в траву шмякнулась конфета, в ту же секунду Барри разжал челюсти. Я крикнула ему: «Прощай, мальчик!» – и перемахнула через забор прямо в объятия Алины.

Ее до слез растрогал мой внешний вид, она всхлипнула, прижала меня к груди и дрожащим голосом спросила:

– Марина, тебя пытали?

– О нет, в физическом плане со мною все в порядке, если не принимать всерьез несколько царапин и шишек. – Я гордо продемонстрировала синяки и ссадины. – А вот что касается душевных страданий, то здесь я натерпелась всего сполна. Не поверишь, за эту неделю я стала совершенно другим человеком, моя нервная система истощена до предела, она как оголенный провод. Так что ты со мной понежней да поласковей.

Алина в очередной раз утерла слезу и потянулась, чтобы погладить меня по голове. Заметив выбивающийся из-под косынки зеленый клок волос, она одернула руку.

– Что это? У тебя голова в зеленке?! Сильное повреждение? Череп хоть цел? Ой, как же тебя угораздило? – запричитала подруга.

Я сдернула косынку с головы и предстала перед Алиной во всей красе.

– Нет, ты не так поняла. С головой все в порядке. Я просто перекрасила волосы. Как тебе, нравится?

– В такой цвет? По-моему, ты заблуждаешься относительно своей головы.

В здоровую голову такое вряд ли придет. Но в чем-то ты права, перемены налицо. Твоей прическе сейчас позавидует любая продвинутая девчонка-тинейджер. Такого авангарда я от тебя просто не ожидала. Как ты до такого докатилась? Когда мы с тобой прощались, выглядела ты как вполне приличная женщина. А теперь… И вообще, что с тобой произошло? – Алина требовала немедленного ответа.

– Давай отойдем от дома подальше, а по дороге я тебе все расскажу. Кстати, где твоя машина? – спросила я, выталкивая Алину на тропинку, которая уводила в глубь леса.

То, что меня кинутся искать, я не сомневалась. И случится это довольно скоро – после обеда Марта принесет мне поесть, и тут начнется сыр-бор. Значит, времени у нас в обрез, нужно срочно уносить отсюда ноги.

– Машину я оставила на стоянке около придорожной кафешки, в сорока минутах ходьбы. Не заеду же я на своем «Опеле» в эти дебри? И на дороге ее не брошу.

– Ты поступила правильно. Во всяком случае, на стоянке пустая машина ни у кого не вызовет подозрений. А если бы она стояла посреди дороги, обязательно возникли бы вопросы: «Кто, зачем?» Веди к машине.

По кромке леса мы стали выбираться к «Опелю». По пути я начала рассказывать о своих злоключения. Алина то и дело охала, вздыхала и восторженно смотрела на меня.

– Ну надо же! Какие страсти! Слушай, а что, этот Никита не пытался затащить тебя в постель? Дом, бассейн, коллекция картин, все эти атрибуты роскоши делают мужчину чертовски привлекательным, – как бы между прочим поинтересовалась Алина, когда я дошла до этой части своего повествования.

– О какой привлекательности ты говоришь?! – возмутилась я. – Ты бы его видела! Лысый, маленький и толстый, его жуткую морду никаким бассейном не скрасишь. Ты поняла, о чем я говорю? И потом, я интуитивно чувствовала – он мне посторонний человек, чужой. Может, он и имел на меня какие-то виды, но я все его притязания отвергла в первый же вечер. Так что перед Олегом я чиста как младенец.

– Ты забаррикадировалась в комнате? Или в лоб спросила: «Мужчина, а мы прежде встречались? Я вас не помню! Я не могу лечь в постель, не познакомившись, хотя многие и утверждают, что постель не повод для знакомства», – ехидничала Алина.

– Нет, я так не сказала, все-таки он представился моим мужем, был заботлив и нежен.

– И простоял полночи под дверью спальни с воплями: «Пусти, дорогая!» – Подруга продолжала издеваться надо мной.

– Ты зря иронизируешь. Все обошлось без воплей, но, проводив меня до дверей, он сразу не ушел. А интим, чтоб ты знала, предлагал с первой минуты, как только меня увидел, – соврала я.

– Врешь!

– И вовсе не вру, – обиделась я. – По-моему, я выгляжу достаточно сексапильно, элегантно и…

– Экстравагантно. – Алина скосила глаза на мои волосы. – Короче, на любителя острых ощущений. Твой Никита случайно не прыгает с парашютом? Или, может быть, он любитель повисеть вниз головой, знаешь, это когда привязывают к ногам веревку и сталкивают с моста.

Этого я уже стерпеть не могла. В конце концов, я пригласила ее сюда не для того, чтобы она критически оценивала мою внешность и сомневалась в моей привлекательности.

– Да чтоб я опять очутилась в этом гнезде приведений, если я вру! Никита даже не хотел ехать в Польшу! Я видела, как он колеблется: везти меня сюда или нет. Он в меня влюбился с первого взгляда. Сколько денег на меня потратил! Замуж звал, до этого у него с Эммой был гражданский брак, – без застенчивости лгала я. – Я вообще произвожу неизгладимое впечатление на мужчин. Взять того же Яна! Через всю жизнь он пронес светлое и чистое чувство первой любви.