Читать книгу "Нечто из Норт Ривер - Кристиан Роберт Винд"

«Отпусти его, Фрэнк. Отпусти его…»

– Тебе следовало выбрать себе более послушную марионетку, – произнес я одними губами. – Так что катись к чертовой матери.

«Открой глаза, Фрэнк. Он такой же, такой же… Вы одинаковые. Так что ты делаешь, Фрэнк?».

Голос внутри моей головы, вкрадчивый и похожий на шелест металлических опилок, проникал все глубже в сознание, будто силясь поработить меня изнутри, поглотить мой мозг. Я изо всех сил всматривался в пустоту перед собой, которую не мог разрезать даже яркий свет фар, и концентрировался на том месте, где я должен был быть сейчас.

– Оставь меня в покое. Я не стану слушать тебя.

Единственным моим спасением казалось то, что машина продолжала движение. Поэтому скользкие длинные пальцы, выныривая из мглы, не могли дотянуться до моего лица. Не могли сковать меня в своих холодных, удушливых объятиях. Поэтому я что есть сил вдавливал в пол педаль газа и таращился в лобовое стекло, за которым простиралась кромешная чернота.

«Зачем ты продолжаешь лгать себе, Фрэнк?».

«Что было с тобой все это время?».

«Где ты был, Фрэнк, когда умер?».

«Где ты был все это время?».

Шепот разбился на отдельные голоса, и теперь они, мечущиеся внутри моей черепной коробки, разлетались по самым дальним закоулкам сознания, путая собственные мысли.

Не отнимая правой руки от руля и неуклонно несясь вперед через мрак, я выудил дрожащими пальцами из кармана пальто сигарету и попытался подкурить ее. Но упрямое колесико зажигалки издавало лишь робкие искры. Язык пламени, едва проклевываясь из узкого газового горлышка, тут же исчезал. И каждый раз, когда я упрямо старался поджечь кончик сигареты, внутри головы шелестел издевательский, тихий смех.

– Дерьмо собачье, – я со злостью швырнул зажигалку в приоткрытое окно, и она тут же с влажным шлепком всосалась в черноту. – Что тебе от меня нужно?

«Ты знаешь… Знаешь, Фрэнк, знаешь сам… Где ты был, когда умер?».

Я прикрыл веки и глубоко вдохнул. Шепот, пульсируя где-то в моих мыслях, словно разгонял прочь плотную завесу небытия, парившую надо мной все это время. Как будто кто-то включил обратно все мои воспоминания – даже те, которые казались безнадежно утраченными. Смазанными и нечеткими, как свет луны, проглядывающий сквозь свинцовые тучи.

То, что я совсем не помнил еще несколько секунд назад, теперь представало передо мной в своем сокрушительном, обжигающе-истинном обличии.

Перед моими закрытыми глазами проносились годы, проведенные в полной темноте. Застрявший между двух миров, я бесконечно бродил по длинным узким коридорам без света и воздуха, наощупь пробираясь все глубже и глубже. Увязая в лабиринте из пустоты и отчаяния, из которого не было ни единого шанса выбраться.

Бесконечность, возведенная в абсолют, когда каждая минута тянется как столетие, а год кажется таким же старым, как сама Вселенная и звездная россыпь на ночном небе. Путешествие в тотальном мраке, у которого никогда не будет конца. Заблудшая душа, пойманная в тайную паутину, растянувшую свои нити на миллиарды самых темных в мире километров вокруг.

Густой, невыносимо влажный туман, который казался живым существом. Лабиринт, внутри которого билось огромное, черное сердце. Место, в котором рождаются самые страшные чудовища и колыбель зла, из которой оно протягивает свои ссохшиеся, когтистые пальцы. Коридоры, о которых я совсем забыл, когда пришел в себя, но в которых провел так много времени, что оно вообще перестало иметь какое-либо значение.

«Ты вернулся, Фрэнк. Ты должен быть нам благодарен… Благодарен».

Мгла вокруг машины исчезла так же, как и появилась. Отголоски тихого смеха, поднявшись куда-то ввысь, казалось, утянули за собой и всю черноту, что окружала меня.

Впереди, на обледенелой ленте шоссе, я выловил из пустоты огромный трактор, медленно вспахивающий сугробы своими грубыми колесами. Я летел по асфальту, грозя потерять управление в любой момент, но больше всего мне сейчас хотелось оставить позади все то, что я увидел какие-то секунды назад. То, что я вспомнил.

Очутиться целиком и полностью в этом, реальном мире, где по шоссе впереди следует Фостер, а по бокам робко подмигивают оранжевым светом уличные фонари.

Я поравнялся с трактором и кивнул водителю, и только тогда расслабил ступню, успевшую онеметь от напряжения. Колин махнул в ответ, жестом приглашая не ждать его и следовать впереди. Но я покачал головой и перестроился, вывернув руль и заняв место позади громко урчащего трактора.

Почему-то мне в самом деле казалось, что в желтом мареве его фар черный туман не рискнет опускаться вновь.

* * *

– Ты готов?

Фостер явно волновался и нервничал, хотя и старался это скрыть. Ковш, наполненный землей, воинственно возвышался над нашими головами. За распахнутой дверцей полицейского автомобиля темнела груда взрывчатой смеси, туго набитой в специальную пластиковую коробку.

– Готов, – я кивнул и бросил окурок в сугроб. – Давай покончим с этим поскорее.

И свет фар машины, и фонарь Колина, лежащий на капоте трактора, были направлены в одну и ту же сторону – на жерло заброшенной скважины. В этом призрачном сиянии ее своды казались настолько непроницаемыми, словно у пропасти не было дна и края. Робкие хлопья снега, описав праздную спираль, бесследно исчезали внутри котлована.

– Кто будет это делать? – голос Фостера заметно дрогнул. – Черт, мне не по себе от всего этого дерьма.

– Я сам все сделаю, – ответил я, шагнув к багажнику и рывком распахнув его. – Просто проследи, чтобы все прошло нормально.

Он молча кивнул и шагнул вперед, чтобы помочь мне вытащить тело из авто. Девочка неподвижно лежала на дне багажника, туго связанная веревками, спокойно наблюдая за нами снизу вверх.

Я обхватил ее за плечи, Колин рванул Мэри за ноги, по-прежнему обутые в плюшевые домашние тапочки. На его лице отразилась гримаса отвращения, смешанного с испугом. Ни одному из нас не нравилось то, что мы делали сейчас. Но больше делать это было просто некому.

– Черт, выглядит как обычный ребенок… – пробормотал Фостер себе под нос. – Миллер, давай проверим ее на всякий случай.

Мы опустили девочку в сугроб. Я кивнул, после чего вытащил из кармана пальто небольшой перочинный ножик. Протянул его Колину и замер неподалеку, мрачно наблюдая за ним со стороны.

– Почему-то я был уверен, что все пройдет проще, – он смахнул крупные капли пота со своего лба, наклонился над ребенком и раскрыл нож. – Чувствую себя гребанным маньяком и полным отморозком…

– Это уже не Мэри Косгроу, – произнес я. – И давно не человек.

– Знаю, просто… Твою мать, все это как-то неправильно.

Прошло несколько секунд, прежде чем он наконец решился поднести лезвие к коже девочки. Вены на лбу Фостера вздулись от напряжения, брови почти сошлись на переносице. Дрожащей рукой он полоснул по белоснежному плечу, высунувшемуся из-под горловины розового свитера, и с тихим стоном отшатнулся назад.