Читать книгу "Заклинание - Николай Дронт"

Черныш меня удивила, мою маму считает самой главной, первой, сразу после богов, начальницей. Непрерывно кланяется, разговаривает очень уважительно, а раз, когда та протянула ей за чем-то руку, бухнулась на колени и приложилась к запястью губами. Причём с отцом ничего такого, обращается с ним, как со всеми. Почему-то мне думается, что она маму в семейной иерархии главной числит. Не папе, не мне, а именно родительнице стала жаловаться на Мику. Дескать, мешает господину вершить важные государственные дела. Маме, чувствуется сразу, такое отношение непривычно, но приятно. Слушает, в нужных местах одобрительно кивает, а глаза смеются. Как будто она в игру "дочки-матери" с маленькой девочкой играет. Когда про отвлечение от государственных дел речь зашла, родительница нахмурила брови и погрозила пальчиком Мике. Негритянка победно улыбнулась. Но только мама попыталась подарить ей какую-то безделушку, замотала головой, бухнулась в ноги и стала просить прощения. Говорит, подарки она может принять только из рук господина, иначе никак, ибо измена. Даже для доброй валиде не может сделать исключения. Тут мама увела конкубину и служанку, чтобы поговорить с ними "о делах".

Даже поесть с родителями не смог — пришло время ехать во Дворец. Там Симон с роднёй ждёт рассказа о смерти Эли. Рассказал. Мы договорились, что после заседания я приеду к себе домой, а они меня там подождут, оттуда порталом я перетащу их в башню. Корхилл, самый дотошный человек рода, обещал провести расследование и доложить. Симон, не сдержавшись, буркнул: "Мы за меньшее роды под корень выжигали!", а потом предложил на вакантное место послать нескольких слабосилок. И тем хорошо — силы до предела своих возможностей поднимут, и мне неплохо — верные люди приглядят за крепостью. Про книгу и амулет управления башней решено было их изъять из архива. Дело не простое, но Корхилл знает там ходы. За малую мзду, брался их вытащить в самое ближайшее время. Поговорили и разошлись до вечера.

Черныш

Девушка развалилась на тюфяке и мечтательно смотрела вдаль. Всё-таки как же ей повезло! Из бесправной служанки низшего разряда, минуя ранг калфы, прыгнуть сразу в уста… Причём, где-то в глубине души теплилась надежда, что статус хазнедар, управляющей делами гарема, тоже от неё не уйдёт. Две комнаты, на господской половине и среди слуг, стали её прибежищем. А в городском поместье, более приличествующему господину, кроме комнат ей выделят большую кладовку.

Господин очень добр. По обычаю, её отдали только в накидке, а он сразу послал в город и купил ей целый сундук вещей. И потом, не стал мучить неизвестностью, в первую же ночь познал верную служанку. Утром дал имя и подарил много золотых вещей. Причём никто, даже из старых слуг, не потребовал себе подарок. Ей даже положили жалованье серебром. Счастливый она человек! А ведь как боялась ехать! Как её пугали холодные, страшные земли. Но она лишь покорно поклонилась, услышав приказ, не стала вымаливать иную долю, как дурочка-Зульфия, и не прогадала.

Пока гарем мал, только одна глупая наложница, надеющаяся лишь на деньги своего отца. Наивная! В гареме её бы сразу запинали в одалыки, и она никогда не смогла бы вторично взойти на ложе мужа. Впрочем, открылась и доверилась служанке мужа, теперь Черныш ей поможет.

От Хюреки-хазнедар пришло письмо. Сама Айше-Ханум заинтересовалась мазью присланной с дочерью. Теперь старая наставница выясняла возможность получить ещё мази. В больших количествах, во-первых. И с просьбой не присылать мазь другим жёнам и наложницам, ибо те недостойны столь весомой заботы со стороны их великого мужа.

Разговоры

— Нет, надо же с таким треском провалить дело! Ну, не можешь организовать — откажись! Тебя не осудят. А так… И дело даже не в деньгах! Хотя и в деньгах тоже…

— На нас не выйдут?

— Как? Посредниками к наёмникам были волшебники. Они мертвы.

— Точно?

— Точно. Того, который с моим человеком говорил, похоже, зачистил второй, вообще ничего не знавший, кроме задачи. Он и был убит на мосту.

— Хоть что-то обнадёживающее. С бароном повторять не будем. Иначе, многие копать начнут. Ну, ничего! Никому! Поручить серьёзного нельзя!

— На самом деле, мы всех деталей ещё не знаем. Только рапорт о нападении пришёл. Завтра новые подробности будут.

— Дознавателем кого из наших можно послать?

— Под каким соусом? Там совсем другое ведомство. Доклад получу сразу после получения, а человека посылать слишком подозрительно.

* * *

— Ковен слабеет. Ещё двое погибли. Сейчас нас осталось десять, и что с мессиром пока не известно.

— Зачем они взялись за это дело?! Зачем?!

— Золото. Очень хотели хорошо заработать. На благо ковену или для своего кармана сейчас уже не узнать.

— Расследование на нас не выйдет?

— Шансы есть. Про ковен, конечно, не разнюхают, но кое-что накопать могут. С кем умершие дела вели, куда ходили, чем в Гильдии занимались. Нароют что-нибудь обязательно.

— И что делать?

— Ускорять воплощение мессира. Неофитов среди нас нет, зато адепты принесли обет послушания. Можно провести ритуал, подпитать господина.

— Опасно. И жертва нужна. Как выбирать будем? Жребий?

— Быть может, простецов возьмём? Девственницу или младенца?

— Маловато. Нужен волшебник. Хотя, если взять ребёнка с уже открывшимся даром. Лучше девочку…

— Я против. Восстановим против себя Гильдию.

Башня

И Его Милость принц Торан, и Его Преосвященство были удивлены, увидев меня на заседании, ведь защита своего гнезда дело необходимое. Торан даже предложил откомандировать мне в баронство на недельку-другую полк лёгкой кавалерии. Однако услышав, что налёт отбит, похвалили за службу и отпустили заканчивать дело. Хотя наказали завтра в полдень прибыть на приём.

Дома меня ждали аус Хансалы, серьёзные и мрачные. Открываю портал со свитка, и мы перемещаемся в башню. Комната управления пока без защиты, да и не нужна она, пока идёт следствие. Во Дворце меня сильно задержали. Вроде и отпустили с заседания, но пока доложил, пока вернулся домой, пока открыли портал, прошло довольно много времени. Уже поздно, луна взошла и давно стемнело, потому решили с местом преступления разобраться позже. Сейчас главное похоронить Элю.

Комната, куда положили тело, по обычаю освещена лишь лампадой. Родня встала над телом, чтобы сказать последнее прости. Симон начал было речь, но Эля открыла глаза.

— Месть! Убить! Всех! Потом спать! Месть! Идти! Убить!

Хриплый, каркающий голос покойницы заставил вздрогнуть всех присутствующих, а взор её горящих багрянцем глаз смог выдержать только я. Или мы прибыли слишком поздно, или магический фон башни слишком силён, а может и то, и другое вместе, но перед нами стоит серьёзная нежить. Ревенант, дух мщения, вселившийся в тело Эли.