Читать книгу "Лис Улисс и потерянный город [= Лис Улисс и край света ] - Фред Адра"

Но Проспер полагался не только на глаза, но и на разум. А разум без труда нашел объяснение увиденному.

Члены Движения За Возвращение К Дикости считали себя последователями саблезубых тигров, которые действительно сыграли немалую роль в мировой истории. Резонных оснований полагать себя преемниками саблезубых у местных тигров не было, зато велико было желание. Чтобы подчеркнуть законность своих прав на столь значительное наследие, видисты в торжественных ситуациях нацепляли вставные клыки.

Проспер довольно улыбнулся. Ну вот и разгадка «саблезубого похитителя». Он тоже один из этих. Круг сужается.

Но и вопросов прибавилось. Зачем, совершая преступление, похитителю прикидываться саблезубым тигром? Похищал ли он по своей инициативе или то было задание Движения? Антуанетта – лисица, соответственно «враг». Ну и что? Красть ее просто за то, что она лисица – идиотизм даже для этого Анибала. Тогда зачем?

Проспер подошел к письменному столу и взял в лапы толстую тетрадь, переплетенную дорогой кожей, на которой тиснеными золотыми буквами значилось «Моя охота. Записки Анибала, вожака великого вида». Сыщик уселся в кресло «вожака великого вида» (не без удовольствия представив, что почувствовал бы хозяин кабинета, если бы узнал, что на его месте сидел лис), раскрыл тетрадь на произвольной странице и прочитал:

Очередным доказательством того, что на меня возложена великая миссия, может служить тот факт, что мне удалось – первому за столько веков! – встретиться с Флейтистом-В-Поношенном-Пальто.

– Что вам нужно? – спросил он, и в его древних глазах отразилась неувядающая, хоть и забываемая слава нашего вида.

– Я жду от вас помощи, – сказал я. – Вы – тигр и не можете оставаться равнодушным к страданиям Вершины!

– Вы правы, – кивнул оживший миф. – Я не равнодушен к страданиям Вершины.

– Город заполонила мерзость! – жарко воскликнул я. – Процветает порок! Тигры вырождаются, поддавшись пришлой и чуждой заразе!

Он остановил меня, подняв правую лапу.

– Я знаком с вашими идеями, господин Анибал. Не тратьте зря слов, а скажите прямо, чего вы хотите.

Очередным доказательством того, что на меня возложена великая миссия, может служить тот факт, что легендарный герой, переживший не одно поколение тигров, видавший и рассвет нашей славы, и ее закат, знаком с моими идеями. Воистину, мне предстоит повести за собой миллионы! Хотя в Вершине столько не наберется… Воистину, мне предстоит повести за собой десять тысяч!

– Я прошу… Нет, даже не я, все мы, все члены Движения За Возвращение К Дикости, просим вас увести из города мерзость! Вам же это под силу! Сыграйте на своей флейте и выведите ее из города, мерзость эту! Повторите свой легендарный подвиг!

Взгляд мифа стал пытливым.

– Вы уверены, что хотите именно этого?

– Разумеется! И тогда благодарность к вам жителей города не будет иметь границ!

Флейтист задумался.

– Задача не из легких. Флейта здесь не подойдет, чересчур тонка. Нужно что-нибудь грубее. Хорошо бы электрогитару. У вас есть электрогитара?

– Нет, – развел я лапами.

– Ммм… Может, тромбон? – продолжала размышлять надежда Вершины и всего тигриного рода. – Нет! Лучше всего барабан! У вас есть барабан?

– Есть!

Я велел адъютанту принести из штаба барабан.

Легенда сбросила пальто, оставшись в вязаном, по виду готовом вот-вот распуститься, свитере, перекинула громоздкий боевой инструмент через плечо и сказала:

– Итак, я вновь уточняю вашу просьбу. Вы хотите увести из города мерзость? Я верно формулирую?

– Абсолютно! – подтвердил я.

– Хорошо. Я выполню вашу просьбу.

Очередным доказательством того, что на меня возложена великая миссия, может служить тот факт, что персонаж старинных баек согласился выполнить мою просьбу.

Флейтист-В-Поношенном… Нет. Барабанщик-В-Распускающемся-Свитере ударил по коже барабана палками и в ритме марша двинулся по улицам города. Он шагал, выводя боевой ритм, под который, возможно, шли в атаку на врага наши великие саблезубые собратья; и на этот зов сходились мои верные солдаты, члены Движения. Нас становилось все больше, мы шли за Барабанщиком, ощущая историческое величие момента. К тому времени, как Барабанщик пересек черту города и начал восхождение в Сабельные горы, с ним вместе шли абсолютно все подлинные патриоты Вершины. Нам всем хотелось видеть триумф наших идей – когда гром барабана выведет из города мерзость, и он станет чист, как слеза тигренка.

Барабанщик остановился, и прекрасная музыка битвы смолкла.

– Всё, – сказал он.

– Как всё? – не понял я. По рядам патриотов прокатился озадаченный гул.

– Я выполнил вашу просьбу.

– Ничего подобного! – возмутился я. – Мы все свидетели, что вы не вывели мерзость из города!

Миф странно на меня посмотрел и ничего не ответил. Он просто исчез! С недовольным грохотом барабан ударился о землю на том месте, где только что стоял древний обманщик.

Тогда я обратился к патриотам со словами:

– Братья! Не отчаивайтесь! Да, оказалось, что мы не можем рассчитывать на помощь древних легенд. Да, теперь мы должны полагаться только на самих себя! Но ничего! Приняв этот выбор, мы станем сильны, как никогда прежде! И мир содрогнется под поступью нашей великой славы!

– А-ни-бал! А-ни-бал! – со священным огнем в глазах закричали обманутые, но не потерявшие веры патриоты. Им не нужно было объяснять, на кого возложена великая миссия…

С ощутимым усилием Проспер оторвался от увлекательного чтения. Однако какой хороший рассказчик этот Анибал! Ему бы в писатели пойти, а не легионами командовать. Не понял, видать, зверь своего истинного предназначения.

Сыщик принялся бегло просматривать дневник в надежде отыскать полезную для себя информацию. Пролистав тетрадь на полгода назад, он так ничего и не нашел. Анибал довольно подробно описывал жизнь своего Движения, но о похищениях лисиц, как и любых других похищениях, не было ни слова.

Проспер задумался. Может, он не то ищет? Сыщик снова вернулся к последней записи и двинулся в прошлое, обращая внимание на вообще все необычное и странное.

И необычное нашлось.

Запись двухнедельной давности:

Мне пришлось исключить Альфреда из рядов Движения. Нет, я не хотел этого. Никогда прежде мне не приходилось идти на столь радикальный шаг, ведь нас и так не слишком много. Но пагубная страсть Альфреда, стань она достоянием гласности, может скомпрометировать все Движение, отбросить нас на годы назад, когда граждане относились к нам с еще большим недоверием, чем сейчас. Это не дело. Я неоднократно пытался вразумить его, объяснял, что сегодня необходимо сдерживаться. Вот победим, захватим власть, тогда и будем творить, что хотим. А сейчас не время для произвола. Мы должны казаться симпатичными и законопослушными. Все без толку, он меня не слушал.