Читать книгу "Метро 2035. Злой пес - Дмитрий Манасыпов"

Проснуться без неожиданной боли где угодно, без вдруг отказавших рук-ног или ослепшему.

Сунуть ноги в обрезанные сапоги с чулками из меха нормальных псов, изредка попадающихся в городе, и отправиться к самому обычному сортиру, сухому и непродуваемому ветром.

Пройтись по дому, внимательно проследить за всем тем, что каждое утро должно повторяться, оставаясь незыблемым и правильным: от Кривого, таскающего воду в емкости, до Марии, разделывающей своими руками подросших кроликов, которым старший выдрал зубы с когтями для ожерелий на рынок.

Проверить ловушки и капканы на подходах к дому, добив попавшееся зверье, и оставить его Рыжему – освежевывать, потрошить, выдирать, если есть, клыки и когти, а потом – туда же, на рынок, идиотам, любящим дарить такие штуки подружкам.

Осмотреть все щели дома, ища просочившуюся воду, проросшие корни деревьев, растущих поверху, отыскать насекомых, указав среднему залить кислотой все найденные их кладки и дорожки, разыскать лазы грызунов, подсказать Сиплому, как правильно заделать дыру.

Выбраться наверх, в собственное гнездо-пийлу, прихватив «манлихер» и бинокль с поляризованными стеклами, рассмотреть окрестности, померить давление, ветер, и определив, ждет ли сегодня их какая-то беда с неба или подарок от любого времени года: ливень, снегопад, сухой жадный ветер, рвущий дерн и траву, закрывающую покатую спину-крышу дома, – поискать любого мыслящего засранца, решившего, что такой богатый и добрый дом должен стать его. Или их.

Прикормить несколько прирученных гнило-псов, охраняющих периметр, явно вспомнивших свою настоящую службу и больше не желающих есть людей… тех, что живут под медвежье-лохматым рукотворным холмом в глубине неприметного двора на окраине города.

И, наконец-то выполнив все необходимое, отправиться поесть.

Настоящее всегда легко вымывало глупые мысли.

Да и скуку тоже.

Глава семнадцатая. Доброе слово и нужное дело

– И на кой же, прости Господи, черт, мне тут сидеть?

– Вам. – Хаунд, разглядывая большой двор, зажатый между красных «сталинок» у Двадцать второго, кивнул сам себе. – Зуб остается с тобой. Я пойду один.

– Зачем? – Рейдер явно ощущал себя ущербным и ненужным. – А я…

– Затем, – пробурчал Кулибин, – что у тебя в голове, юноша?

– Опилки… – обиженно буркнул парень. – И сам я есть не что иное, как антропоморфный древомутант, Буратино.

– Во, видал! – Кулибин хрюкнул в противогаз. – Если такие высокоорганизованные и интеллектуально развитые существа, как собаки, поддаются обучению, что говорить о нашем друге? Ясен пень, рейдер наш, если разбираться, одарен мозгами и стоит где-то на уровне бандерлога, а это – все же прогресс.

– Вам, если что пойдет не так, нужно делать ноги, натюрлюх… – Хаунд покачал головой. – И выступать потом, шайссе, дуэтом. Люди на двух таких цирковых уродов и клоунов будут валом валить, йа.

– Если ты пытался меня оскорбить, – проворчал Кулибин, – так у тебя ничего не вышло. Ибо самые умные и интеллектуально развитые частенько рядятся во всяких скоморохов. Так легче жить среди дебилов, идиотов, социопатов, психов, маньяков, да и просто пришибленных. А таких в нашем дерьмище, как бы оно хреново ни звучало, все больше и больше. Тут никуда не денешься и в клоуны легко запишешься.

– Философия, камрад, – не твой конек, йа… Да и отдает как раз социопатией и, натюрлих, декадансом. А учитывая весь мрак вокруг нас, последнее просто смертельно.

– Я… – Зубу явно не терпелось вставить свое слово, о наболевшем. Но привычка следить за клешней Кулибина и врожденное умение делать правильные выводы взяли свое. Рейдер точно ждал разрешения продолжить.

– Соглашусь по поводу тренировок и послушания, – кивнул Хаунд, – но я тороплюсь, майне кинда, так что изрекай быстрее.

Кулибин, судя по хитро блестящим через стекла глазкам, оказался заинтересован не менее. Если не более. Прямо ощущалась гордость учителя, взявшего на поруки сложное великовозрастное дитя. Хотя, и тут Хаунд полностью понимал калеку, такое чудо природы куда как проще пристрелить, чтобы не мучиться, но эго, собственная гордость и заносчивость творили чудеса.

– Вы оба больные, – изрек Зуб, – вы разговариваете прямо как в книжках. Ненормально это, проще быть надо. Балаболите так, что я половину не понимаю.

– И где это ты книжки читал-то, честной отрок? – поинтересовался Кулибин. – Неужто в вашем цирке, по скудоумию называемому бандой, имеется библиотека, э?

– Чо?

– Господи, чего ж ты такой деревянный-то, Зубик? – вздохнул калека. – Как твои юные мозги, состоящие из опилок, студня и еще чего-то, подозрительно напоминающего словарный запас попугая, не могут знать – уот из ит есть библиотека?

– Я передумал… – Хаунд хмыкнул. – Оставь вас двоих, вы так и будете ворковать, йа. Пошли со мной, юноша.

Депо рядом с Победой сталкеры Безымянки облюбовали давно. Разбили на собственные отдельные норы, имеющиеся здесь в избытке, отдыхали, делали схроны, отлеживались. Хаунд знал каждый закуток и сейчас шел целенаправленно в гости в один из них.

Благо рыже-смугло-русая троица дев с Пятнашки, проданных в обход правил Птаху, не особо и скрывала имена продавцов: Буба, Клеф, Лапоть и Калашников – четверка жадных упырей. Лучше не придумаешь.

– Открывай, Буба! – Хаунд, спустившись с Зубом по лестнице в подвал, барабанил в дверь. – Вы здесь, йа, отметку сделали.

Отметки сталкеры оставляли на подходах, и разбираться в этих знаках могли далеко не все. Хаунд, провернув с четверкой пару дел, разбирался.

– Ты их хорошо знаешь? – поинтересовался Зуб, ожидая, пока им откроют… ну, или наоборот.

– Отлично знаю, прямо как облупленных, йа. – Мутант прислушался. – Идут, мазурики.

Впустили их только после сдачи оружия.

На парнишку сталкеры косились мрачно, но убивать не спешили. Возможно, прав был Хаунд, считавший, что хороших людей нет. Сам Зуб, окажись у него под руками сталкер, скорее всего, захотел бы спустить тому шкуру, причем медленно, чтобы помучился.

– Гутен таг, мужчины. – Хаунд, оседлав стул и положив руки на спинку, довольно рассматривал сталкеров. – Как вы сами тут, ничего?

– Да пойдет… – Буба ел что-то, смахивающее на большую кошку, отрезая куски ножом. – А ты…

– А я, понимаешь ли, йа, решил зайти к вам и размяться… – Хаунд улыбнулся ему как можно добрее и мягче. И, не дожидаясь хотя бы какой-то реакции от хозяев, сделал сразу несколько дел.

Швырнул стул в двух сидевших поодаль, одновременно отломив бедному предмету мебели ножку, которую всадил прямо в шею конопатому, стоявшему сбоку. В один прыжок оказался рядом с Бубой, ударил растопыренными пальцами тому в глаза, подхватывая разболтанный АКСУ и направив его на оторопело смотревших из угла первых двоих, лежавших на полу вместе с обломками стула.