Читать книгу "Нечисть, нежить, нелюдь - Аня Сокол"

— Вот те на, — крякнул Михей и совершенно искренне воскликнул: — Здорово! Рион, ты слышал? Ты сможешь снова стать магом!

Рион слышал. И молчал. Но это молчание отличалось от молчания притворы, как небо и земля. Парень качнулся, отходя от стены, неуверенно оглянулся и захлопал глазами, словно просыпался от плохого долгого сна, все еще не веря, что кошмар закончился. Рион хотел поверить. Рион очень боялся поверить.

— Станет, станет, если не будет грубить старшим. И лезть во всякие гиблые места вроде Велижа.

— Я… — Голос бывшего чаровника сорвался, он прокашлялся и повторил: — Я…

На этом красноречие оставило парня.

— Ага, — согласился неизвестно с чем стрелок и упрямо добавил: — Тока я все равно пойду, господин преподаватель, хоть тресни, а пойду.

Вит несколько секунд постоял вплотную к клетке, а потом обхватил руками толстые грязные прутья, придвинул к ним лицо. Притвора не шевельнулась. Я прижала уши к голове. Нужно было немедленно оттащить его оттуда.

— Почему? — с интересом переспросил Киш. Его, кажется, совсем не волновало, куда сунул башку Вит. Это никого не волновало, кроме меня. Я вдохнула и выдохнула. А с какой стати это беспокоит меня? Уж кто-кто, а чернокнижник может за себя постоять. Что со мной? Наша связь так действует? Или я просто поесть забыла перед выходом?

— Потому что, господин преподаватель, эти злыдни хотели мои Хотьки вывернуть, прям со всем честным людом. Не по-человечески это. Неправильно. Я иду, — сказал Михей тем самым тоном, которым когда-то разговаривал с Рионом, отказываясь возвращаться домой.

— Да будет ли от тебя толк? Нам обуза не нужна. Ты — необученный искусник, что ты умеешь?

— Я, — задумался стрелок и поскреб макушку, видимо, чтобы думалось легче, потом, просветлев, ответил: — Создавать накопители. Вон господин кудесник подтвердит.

Господин кудесник неопределенно дернул головой и показал притворе ключ от клетки. Я все-таки сделала шаг вперед, не могла оставаться на месте.

— И потом, — Михей снова схватил пустоту за плечами, — у меня есть волшебный арбалет.

— Не тратьте слова. Он все равно пойдет, — вдруг отмер Рион. — Как и я.

— А ты зачем? — Казалось, Кишу и в самом деле интересно. — Умереть можно проще, быстрее и безболезненнее. Учитель убьет тебя, как только узнает, что ты намылился в чернокнижники.

— Нет. Дамир не такой. Но даже если… — Будущий чернокнижник смешался. — Даже если так, я не могу просто взять и исчезнуть. Учитель меня из Белой Подгорицы вытащил, кормил, поил, учил, а теперь, когда, возможно, ему и другим магам Велижа нужна помощь, мы спрячемся и переждем бурю на постоялом дворе? Михей верно заметил, не по-человечески это. Мы идем. Я не могу колдовать, но…

— А я могу. Усыпить вас, что ли, до нового учебного года? — Киш повернулся к клетке. — Повторяю свой вопрос: ты кого мне притащил?

— Оставь их, — ответил Вит и заговорил уже с притворой: — Хочешь выйти? — Он качнул ключом, Кули вырвался из рук сестры и тоже подошел к клетке. — Да или нет?

Пленница продолжала не моргая смотреть на чернокнижника.

— Я открою клетку, — тот вставил ключ в замок, — и ты уйдешь.

— Что? — не понял Кишинт. — Как это уйдет?

— Ножками, — огрызнулся Вит и повернул ключ. Замок натужно заскрипел. — У меня нет ни малейшего желания водить ее на поводке и надевать на ночь намордник. Либо она поможет нам по собственной воле, либо пусть уходит.

— И вот за это мы отдали треть выкупа в драгоценных камнях? Я начинаю подозревать, что, прогулявшись по Тарии, ты повредился умом, друг мой.

— Но если она поможет… — Не слушая друга, чернокнижник распахнул дверь клетки. — Нам нужно в Велиж. Уверен, ты знаешь, что это и где. Притворы вовсе не звери. Если проведешь нас за городские стены кратчайшим путем, проси все, что хочешь. Нужны деньги — получишь. Нужна жизнь — пожалуйста, в моих землях ты будешь приравнена к людям и сможешь жить по закону в свое удовольствие. А хочешь служить, могу определить тебя на должно…

Притвора оказалась быстрой. Я зашипела за миг до того, как она прыгнула. За миг до того, как сама бросилась к клетке, скаля клыки.

Но если бы она хотела ободрать Виту лицо, уже ободрала бы.

— Говоришь, все, чего захочу, человек? — Голос пленницы оказался глухим и шипящим. Я вцепилась Виту в плечо, но он даже не шелохнулся. — Я проведу вас в город силы, тебя и тех, кто с тобой, а взамен ты отдашь мне тех, кто убил идущего-рядом-со-мной. Отдашь и не будешь мешать, когда я вспорю им животы и заставлю сожрать собственные кишки. Клянись! Клянись своей тьмой!

— Нет! — сказали я и Киш одновременно.

Не знаю, о чем думал маг, а у меня перед глазами пронеслась картинка — как после удара Вита у мужчины краснеет и расползается кожа. Один из убийц стоял сейчас перед клеткой и заключал сделку, продавая собственную жизнь.

— Клянусь тьмой, — сказал чернокнижник, поднимая руку, и на ладони тут же вспыхнул язычок черного пламени.

Клятва принята! Эол, помоги всем нам.

Притвора наклонила голову, внимательно наблюдая, как огонек в руке Вита гаснет, а потом вышла из клетки.

— Монне нужно что-то еще? — издевательски спросил Киш. — Золотое ожерелье? Парчовый наряд? Парадный выезд?

— А это зависит от того, замуж вы меня берете или в проводники, — глухо ответила бывшая пленница. — Если в проводники, обойдемся без парчи, устроят любая чистая одежда, горячая вода, и еда тоже не помешала бы.

Мой живот согласно заурчал. Видимо, я все-таки не человек, потому что, несмотря ни на что есть вдруг захотелось зверски.

Уходили во время вечерней службы, под перезвон колокольчиков и тихий шепот молитв Рэгу. Я бы посмеялась, но зарядил мелкий колючий дождь, и настроение почему-то испортилось окончательно. Все молчали, словно собрались ехать на погребение, и никто не решался первым нарушить скорбную тишину.

Оседланные лошади ждали у южных ворот, у тех, через которые мы въехали. Мира проверяла собранные сумки, Михей в десятый раз заряжал и разряжал арбалет и как будто боялся выпустить оружие из рук. Рион сосредоточенно что-то шептал, а потом щелкал пальцами. Это упражнение показал ему Киш. По мне, так все, что можно наупражнять таким образом, это руку, чтобы разносчицу в кабаке подзывать. Но чернокнижникам, конечно, виднее.

— Кули, не вертись, — немного нервозно сказала Оле и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснила: — Мы с вами до Рузовок дойдем, пусть рыбацкая деревушка, а все же своя, тарийская, не то что этот противный Эолу Полесец. — Она сотворила отвращающий знак.

— Ой, а я с вами почти до Велижу дойду, можно? — Мира посмотрела на Михея. — А уж там и до Козлинок рукой подать, авось дядька и жинка его не откажут от дома.

Как захрустел под ногами гравий, я услышала на добрую минуту раньше остальных, разве что Кули в тот момент повернулся к высокой арке, стараясь не обращать внимания на увещевания сестры.