Читать книгу "Всадница без головы - Лариса Соболева"

— Я, извиняюсь, принял… за воротник — так, кажется, говорят? Немного, рюмку водки… три рюмки… э… виски… конь… ик!.. коньяка рюмку… У мамы пойла — до хрена. Она мало принимала, а я… но я же музы… ик!.. кант. Да!

— А что явилось причиной? — подхватил Черновой.

Олег невольно отвел глаза в сторону, противно было смотреть на идиотскую улыбку патрона — не умеет улыбаться, зачем рот растягивать в стороны? К счастью, Стефан не заметил фальшивого оскала, он был занят собой, полез во внутренний карман пиджака, достал смартфон, бормоча:

— Щас, щас… Покажу и… вы поймете. Момент… Ага, вот! Видео! Нажимаете пальцем и… смотрите. У меня два… смартфон-айфон… айфон-смартфон… Вы смотрите, смотрите… Это интересно.

Ткнув палец в смартфон, Черновой внимательно всматривался в темный дисплей, а в шею ему дышал Олег, ставший за его спиной. Андрей Максимович ничего не видел, но оперативник, словно угадав, сказал:

— Смотрите, человек! Карабкается по ограде!

— Где? Где? — не понял Черновой, а запись закончилась.

— Не увидели? — ухмыльнулся Стефан. — Так темно же было… Ночь. Или раннее утро. Но я проверял, на мониторе запись хорошая.

— Хорошая, хорошая, — заверил Олег, забыв, что ему велено молчать, и коснулся пальцем смартфона. — Смотрим еще раз, Андрей Максимович… Вот, видите, силуэт?

— А, да, да! — обрадовался Черновой. — Вижу, но плохо… Стефан, что это за человек? Где это снято?

— В доме моей матери снято, — хрюкнул тот, ибо за время короткого просмотра едва не впал в дрему. — А кто он… Откуда я знаю, кто это! Нет, я не знаю. А вы знаете?

Разговаривать сейчас с сыном Вольской сложно и не нужно, пока он не проспится, однако на главный вопрос должен ответить:

— Стефан, вы можете рассказать, когда это было?

— Сегодня. Я не спал… Знаете, не могу… спать. Страшно. Да, страшно, я не… А что я должен говорить? Что мне не страшно? Пф! Это глупо.

— Ну-ну? Вы не спали… И что было?

— Я спустился вниз, на кухне хотел выпить водки и вдруг… вдруг вижу — чел! Этот чел перелез через мамин забор, попал в мамин двор и… открывал замок… м… дверь открывал… Он пришел меня убить. Не верите? А кто меня по голове саданул, м? Пришел убить! А тут я не сплю.

— И он ушел? — спросил Черновой.

— Да! — горделиво вскинул подбородок Стефан. — Я сказал ему — убирайся! И он убрался. А я снял его побег на видео… И вот приехал к вам… Орга… низуйте мне охрану. Или… можно, я поживу у вас? Прямо здесь… можно?

— Организуем, — заверил Черновой, подняв ладони, а то у Стефана был порыв начать устраиваться в кабинете. — Охрану организуем. Олег, поезжай со Стефаном к нему домой и побудь с ним, ладно? Позже пришлю вам подмогу… э… ближе к вечеру. Идет?

У Олега разве есть выбор? Он подошел к сыну Вольской и попытался поднять его, но Стефан запротестовал, отмахиваясь от парня:

— Оставь меня! Не пойду… никуда! Здесь буду жить!

И вдруг Олег, разозлившись, что ему выпадает заурядная участь сторожа, не сдержал клятвы, все-таки открыл рот и очень громко спросил:

— А в СИЗО не хочешь? Или ИВС?

— А что это? — туго соображал Стефан.

— Следственный изолятор и изолятор временного содержания. Что выберешь, туда и поедем. Там точно не убьют, потому что убийца эти заведения обходит десятой дорогой, а сквозь стены не проникнет, даже если очень сильно захочет.

— Подходит! — согласился Стефан. — Поехали.

Бедняга Стефан действительно прилично назюзюкался, отметил Черновой, его шатало даже на стуле, глаза то и дело закрывались — как он вообще дошел сюда? И плохо понимал, что предлагает ехидным тоном молодой опер, ощущая одну стихию в себе, уничтожившую остальные чувства, — страх перед убийцей, потому соглашался. И Олег стоял, как памятник, скрестив на груди руки. Андрей Максимович рассердился на Олега, строго прикрикнув:

— Я, кажется, ясно сказал, куда вы едете! А кто плохо слышит, пусть к врачу сходит и уши прочистит. Встали и вышли!

— Есть, — буркнул Олег, помогая подняться Стефану.

Выведя Вольского в коридор, юноша прислонил его к стенке, а сам вернулся и, подбежав к столу Чернового, шепотом спросил:

— Так мы задерживаем его?

— Услышь меня, Олежек! Ты едешь с ним домой и охраняешь.

— Но почему?!

— Папку с остальными звонками фигурантов, — потребовал Черновой, протянув руку к нему. Молодой человек положил папку на стол. — На досуге просмотрю. Чего стоишь? Беги, а то подопечный упадет и придется его нести.

Олег сделал несколько шагов назад, глядя на старикана с негодованием. Хлопочи лицом сколько угодно, да хоть молнии мечи из глаз, Андрею Максимовичу плевать, он уже увлеченно перебирает распечатки. Олег вышел в коридор… Ого, убийца спит стоя, как на посту солдат.

— Эй! — хлопнул его по плечу Олег, тот очнулся, вытаращил глаза. — Идем. Не вздумай заснуть по дороге, на себе тебя тащить не буду, скину у ворот дома прямо на травку. И уеду.

В это же время Андрей Максимович пока бегло просматривал сведения операторов связи, дабы закинуть информацию в голову и обдумывать ее по дороге к Орехову. Время нужно беречь, оно несется вперед, а все, что оставляет позади, ретуширует до неузнаваемости, а то и вовсе стирает. С данным явлением сталкивался Андрей Максимович неоднократно: работает, находит вроде бы улику, а прошло время — и уже улика неубедительна. Раньше бы поймать ее…

Однако Олежка заслужил похвалу, но Андрей Максимович хвалить не будет, это работа парня, которую он обязан делать, к тому же от похвал головки кружатся. Олег добыл списки сделанных звонков не только фигурантов, но и тех, кто чаще всего созванивался с ними. Это большая рутинная работа, и весьма полезная.

Иной раз поражает — до какой степени человек может быть уязвим, стоит просмотреть список, кому и когда он звонил без всяческих подробностей, то есть не читая распечатки диалогов. Так и случилось. Когда Андрей Максимович кинул листочки на стол перед тем, как отправиться к блогеру, его глаза попали на одно имя, которое он терпеть не мог, ему заранее не нравились абсолютно все женщины мира с этим именем…

— Не понял… — Он наклонился над листами и прочел: — Шашкина?! А эта каким образом попала сюда?

Двадцать четвертого августа она, видимо, только и делала, что звонила, звонила… словно по объявлениям работу искала, но Лора и работа — это неудачный анекдот. Так с кем же она болтала? Ну, с Вольской типа дружила, а с Бисеровым? Неужели Лора среди неисчислимого стада юристов не нашла никого, кто бы помог ей в интригах? И еще одна фамилия в списке ее звонков — С. Джибуда, что вогнало в некоторый ступор следователя.

— Ну, Лора… — постучал пальцем по столу Черновой. — Узок круг этих негодяев… Ну, Лора! Если ты в этой истории играешь хоть мизерную рольку… пожалеешь, клянусь.