Читать книгу "Апокалипсис on line - Михаил Соловьев"

Единственное, что я утаил, так историю о флэшке и скрытых способностях «Малыша». Не думать о ней оказалось сложно, и появилось ощущение, что Ли сяньшен внутренне напрягался когда, я прятал свои секреты в глубине мелькающих образов.

Надо сказать мне повезло. Триада Ли сяньшена действительно находилась в оппозиции к дядюшке Чжао, и наши замыслы ему понравились.

Прошло полчаса, прежде чем он объявил, что беседа закончена. На его гортанный выкрик появился детина с небольшим портфелем по размерам чуть больше барсетки и тот положил его передо мной.

Ван Ли чем-то щелкнул под столом, и в руках у него появилась литровая бутылка коньяка. Он подал матовый сосуд все еще стоящему навытяжку громиле, и тот аккуратно поставил его на стол рядом с портфелем-барсеткой.

— Выдержка 30 лет, — перевел Колька, — Тогда я был еще таким же молодым, как и ты… Это вам на вечер… Ночуете сегодня здесь…

Я поблагодарил его за подарок и поднялся с кресла. Портфель оказался легкий. Скорее всего, там лежала доля за груз из Пекина.

Уже когда подходил к дверям, Ли сяншен гортанно что-то произнес.

— Он спрашивает: «Можешь ли ты организовать сегодня вечером сеанс связи со старшими?» — перевел Колька.

— Попробую. Через час станет ясно.

Ли сяньшен махнул рукой, мол, идите.

— Встрял я с тобой, Птах, — ворчал, устраиваясь на кровати в отведенной нам комнате, Колька.

— Не ворчи, — ответил я, — За все нужно платить. На, дели…

С этими словами бросил барсетку.

— Это твое, — подмигнул мне он и швырнул обратно.

Только тут я сообразил — возмущение его деланное, и старый товарищ не так уж и не доволен.

Завалился на кровать поболтать с «Малышом».

— Какие новости?

«За нами смотрят».

— ??? — скрипнул я.

«Три камеры. Меня все время сканируют. Лю Ман пытался сломать мои блокировки, но я дезактивировал его программу изнутри».

— ???

«Изнутри — из-под без света…»

— ???

«Смотри», — экране раздраженно дернулся, и на нем появилась знакомая картинка с плавающим горизонтом. Потом мы встали вертикально, и пошли прямо сквозь сменяющиеся цветовые пятна. Неожиданно все погасло и только редкие всполохи бежали по экрану. — «Это без света, — сообщил со странной надеждой на взаимопонимание „Малыш“, — Глубокий молекулярный уровень. Можно делать все. Я обучаюсь. Я расту».

— Давай Юрия Леонидовича, — скомандовал я и подумал, что все-таки ничего не понял, хотя эмоции своего электронного товарища я уловил впервые.

Задумался: — «Случайность? Или продолжаю расти? А может Джонович что-то неожиданно сдвинул в моей башке, и я внутренне меняюсь? Дополнительные способности?»

«Малыш» услужливо моргнул и через пару секунд, проявилось смазанное изображение. Шеф, видимо, упражнялся в тире. Грохот выстрелов и больше ничего.

— Ты не понял, телефон набери, — забывшись, заговорил я.

— Слышь, Птах, а с кем ты базаришь? — насторожился Колька.

— У нас функция диспетчера есть, — с ходу стал врать я, — Напоминает искусственный интеллект.

— Хочешь сказать, и говорить можно больше минуты?

— Нет. Тут все как у вас.

— Так, а искусственный интеллект?

Ответить я не успел, потому что «Малыш» соединил меня с Новосибирском.

— Местное руководство просит сеанс связи, — сообщил я Леонидычу.

— Когда?

— Сегодня вечером.

— Хорошо, я буду все время в сети. Теперь слушай. Наш план такой, — гудел шеф, — Сначала на отдых в Гуанджоу прибывает Саня с мамулей и твоей подругой. Мы едем следом, «захватываем» вас и доставляем мамочку к Чжао.

— А кто моя подруга?

— Мамуля берет какую-то.

— Славная?

— Ты о работе думаешь, зятек, или о чем? Ответить я не успел, кончилась минута.

— Чего там? — сонно проговорил Колька, — Сообщай Ли сяншен — связь установлена и от нас ждут звонка.

О чем говорили Юрий Леонидович и Ван Ли мы с Колькой не знали. Я просто дал долговязому Лю номер телефона, и мы снова ушли к себе.

Коньяк оказался кстати, и ужин на троих нам подали в номер. Коротали вечер, вспоминая житье-бытье. Кто будет еще, я не спрашивал, а после первых двух рюмок появился Дэн Тин. Он оказался парнем с неплохим чувством юмора и сквозь китайскую внешность у него иногда проявлялся такой россиянин, что его можно было принять за пересиженного якута или бурята.

Оказалось, он долгое время работал при господине Быкове и обеспечивал его взаимосвязи с китайской диаспорой Красноярска. В лагерь попал, когда у того возникли проблемы. После освобождения Дэн через Колькиных близких связался сначала с ним самим, а лишь потом был представлен Ли сяньшен. Работал сейчас под началом Николая, а в его отсутствие руководил «фабрикой» по сортировке и продаже «отмытых» консфинкантов.

Вечер заканчивался. Новостей не было. Хотелось спать. Неожиданно зазвонил «Малыш». Оказался Юрий Леонидович.

— Мы с господином Лю все порешали, — сообщил он, — Послезавтра встречаешь в Гуанджоу Рубана. Он даст тебе код активации твоего телефона в «системе». Инструкции тоже у него. Дней пять у вас на отдых будет. Карина передает, чтобы ты ей изменять не вздумал. Вот ты впух-то с ней, зятек…

— Знаю, папочка. Саня, пускай монету домашним переправит. Нам, кстати, суточные не полагаются? А то я уже устал деньги себе сам добывать. Я на службе или где?

Ответить шеф не успел, и я подумал, что минута разговора, это все-таки мало…

Коньяк закончился. Колька прогнал Дэн Тина, который пытался расположиться рядом с ним на койке и рычал:

— Тибе шыто в падлу с брадяжным пацаном сыпати?

Когда мой товарищ все-таки его выдворил с постели, Дэн запахнул пиджак как бушлат и ушел лагерной походкой. На прощенье окинул нас из дверей мутным взглядом и изрек:

— Мусорской у вас коллектива какая-та…

Мы не ответили, а он хлопнул дверью и затопал по коридору.

— Видал, — интересовался у меня Колька, — Что же это за зараза наш лагерный менталитет. Сам не видел, а Карп рассказывал, что даже негры блатовали, не говоря уже про арабов и прочих залетных — сильным воровское движение было.

Я промолчал и показал ему знаком, чтобы он выключил свет. После схватил барсетку, «Малыша» и вышел в туалет.

— Интересно, есть ли здесь камеры, — произнес я в никуда.

Аппарат завибрировал.

«Есть, но сейчас не смотрит».

Скрипнул: —???

«На посту никого нет».