Читать книгу "Белое и черное - Георгий Герцовский"

Вечером того же дня у меня было назначено прощальное свидание с Наамой.

Эта планета особенная. Она не населена, а является просто огромным сгустком энергий, переплетающихся между собой. Из космоса это небесное тело похоже на очень красивый клубок разноцветных ниток. Называется эта планета… Впрочем, на человеческом языке ее имя не передать – будет что-то похожее на обыкновенное фырканье. Пусть она называется Эоной.

Иногда мы с Наамой прилетали сюда, чтобы покататься на качелях. Это было очень романтично – раскачиваться над переливающейся многоцветием бездной… Зацепив одну из энергетических нитей – Наама выбрала фиолетовую, – она отмотала от клубка искрящийся жгут длиной в полкилометра, подвязала концы к двум камням, плывущим по орбите Эоны, и получила качели с невероятно большой амплитудой. Я последовал ее примеру, но мне попалась нить золотого цвета. В крайних точках разбега наших гигантских качелей мы уже почти не видели друг друга, но зато прекрасно слышали, так как общались мысленно.

– Наама, – сказал я, набирая разбег, – кажется, мы с тобой долго не увидимся…

– Знаю. Может быть, и никогда. Впрочем, когда нибу-у-у-дь – у-у-ух-х-х! – все равно пересечемся! В других телах, в других мирах…

– Может быть, у самого Седьмого Престола! – сказал я.

– Может быть! У-у-ух-х-х! – Я почувствовал, что Наама смеется. То ли потому, что мы все-таки встретимся, то ли просто от качельного восторга.

– Император сказал, что следующая наша с ним встреча будет последней!

– О чем вы договорились? – спросила Наама.

– Да пока ни о чем… Посещаем исторические достопримечательности и боулинг-клубы. Разговоры разговариваем…

– Понятно… У-у-ух-х-х! Я вот посмотрю, чем у тебя все закончится, и, может, сама пойду к нему с той же просьбой. Вскоре. Надоело мне тут… Хотя… Сейчас мне просто здорово! Ух ты!..

Я буду скучать по ней. Если, конечно, останусь жив после «отщепения». И по Нерону буду… Но больше все-таки по ней…

– Я тоже! Но недолго! Долго скучать не люблю! – засмеялась Наама.

– Удивительно, что ты на это вообще способна! – улыбнулся и я.

– А ты знаешь, – мне стало понятно, что она уже не смеется, – первую тысячу лет здесь и не могла. Разучилась что-либо чувствовать… А теперь снова научилась. Отчасти и ты в этом виноват, – она снова смеялась.

Я не нашелся, что сказать.

* * *

Как известно, у гномов очень непростые отношения с магией. Да что там, непростые – враждебно они к ней относятся. В истории Лесогорья нет упоминания ни об одном гномском маге. Зато вот уже много сотен лет подземные кузнецы и мастера каменных дел изготавливали самые надежные в мире обереги, защищающие от колдовства. Одним из таких оберегов и было огромное серебряное зеркало, способное отражать любую магию. Именно эти зеркала не давали троллю покинуть крепость. Он мог бы сбежать только в том случае, если бы уходил в своем обычном виде – огромным Черным троллем. Но это было бы верной смертью – против армии, а тем более двух, ему не выстоять. Гномы, разумеется, знали о волшебных способностях Того, кто приносит смерть, и давно уже заготовили эти огромные круглые отражатели на подставках – ждали, когда представится случай использовать. И вот он возник.

Два дня тролль метался облаком по охваченному ужасом королевству гоблинов и не знал, что ему делать. Да, он был готов умереть – но не так, не как загнанный зверь. Он хотел предстать перед новым эльфийским королем или королевой, покаяться и достойно принять кару. Тролль хотел, чтобы эльфы поняли – он раскаивается, но от возмездия не бежит. Еще очень важно было признаться лесному народу, что именно их король своей картиной изменил его, тролля, и принес им победу. А сейчас? Две армии прорвутся в крепость и перебьют напуганных до смерти гоблинов, а когда магические силы тролля иссякнут, просто продырявят его мечами и стрелами как бешеного медведя.

«Что ж… Может быть, так и суждено мне сгинуть. Значит, такую позорную смерть я и заслужил», – решил Тот, кто приносит смерть, и утром третьего дня осады, покинув свое укрытие, темным облаком скользя мимо суетившихся гоблинов, просочился сквозь воротную щель, намереваясь обратиться в тролля и достойно принять смерть.

Бардагам и Памбли, посовещавшись, решили не нападать на крепость до прибытия ригельцев, которым нужно было дольше добираться, но без которых, по мнению полководцев, их войско выглядит менее внушительно. Расчет делался на то, что трусоватые гоблины, оценив величину армии, расположившейся у стен их крепости, сдадутся без боя и выдадут им своего союзника – Черного тролля.

Стоит ли говорить о том, что делалось в самой крепости? Гоблины поняли, что окружены, а их могучие осадные орудия превратились в кучу золы. Они то хватали топоры и дубины, то бросали их и разбегались, то начинали выкрикивать что-то обидное в адрес гномов и эльфов, но эти ругательства все равно не перелетали толстых крепостных стен… Военачальники пытались собрать солдат в некое подобие боевого строя, но это было невозможно. Пару раз из своего королевского шатра выходил к народу сам Хлубрд Суровый, увещевал, угрожал, обещал – все напрасно. Никогда еще гоблины не были в осаде. Никогда на своей памяти не попадали в такое положение, когда ни убежать, ни спрятаться невозможно. Именно это – новое в жизни – качество страшно их угнетало. Вдвойне пугала неизвестность. На вопрос же одного из гоблинских начальников, брошенный им с крепостной стены: «Чё вам здеся надо? Чаво здеся собралися?» ответа получено не было. Что делать?

Тем же утром и в тот же час, когда тролль решил наконец сдаться и принять позорную смерть, прибыла армия ригельцев. Могучие конные воины, в ослепительно блестящих на солнце нагрудниках и шлемах, приближаясь к общему лагерю, просто не заметили одно из серебряных зеркал, оказавшихся у них на пути. А может быть, приняли его за огромный щит, неудачно оставленный посреди дороги. Одним словом, зеркало упало, а гномы даже не сразу это заметили, исподлобья рассматривая своих новых союзников в борьбе с общим злом. Именно тогда тролль и оказался с внешней стороны крепости, готовясь сдаться. Упавшее зеркало разорвало магический, а точнее, антимагический круг, созданный гномами. Зеркал должно быть именно четыре – с каждой стороны света, – и они должны быть направлены отражающей поверхностью в общий центр. Иначе ловушка не работает.

Сначала тролль растерялся. Но потом, поняв, что ему представилась возможность умереть именно так, как и хотел изначально, обрадовался, и темным облаком помчался к Гровенгридлю. Этого не заметил никто. Точнее, почти никто. С холма напротив крепости за происходящим наблюдала эльфийская ведьма Скогур-Норти, прекрасно знакомая с повадками Черного тролля. Увидев, что он все-таки вырвался из западни и, обратившись в облако темного дыма, несется по полю в сторону эльфийского леса, бросилась вдогонку. Она не знала, что будет делать, если догонит тролля, но и мешкать было нельзя.

Барди в это время молотил кулаком в ворота гоблинской крепости.

– Эй, кривоногие! Открывайте! Всех оставим в живых, если сложите палки и дубины и выдадите нам тролля! – кричал Первый Стражник.