Читать книгу "Дело № 113 - Эмиль Габорио"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, на четырнадцатый день болезни, утром, после целой ночи беспокойного полузабытья, Гастон пришел в себя.
Он послал за священником и, пробыв с ним наедине целых полчаса, объявил, что теперь уж он может умереть по-христиански, как и его предки.
Затем он приказал растворить настежь все двери и позвать к нему рабочих. Он простился с ними и сказал им, что не забыл и их.
Когда они удалились, он попросил брата не бросать завод, обнял его в последний раз и, повалившись на подушку, впал в агонию.
А когда настал полдень, он тихо и мирно почил навеки. Морфий сделал свое дело.
С этой минуты Луи становился маркизом и миллионером.
А пятнадцатью днями позже, устроив все дела и поговорив с инженером, который стал управлять заводом, Луи уже сидел в вагоне.
Накануне же он дал Раулю следующую многозначительную телеграмму:
«Я добился».
Первое свидание между двумя сообщниками произошло в гостинице «Лувр». Было оно очень бурное. Рауль, этот практический молодой человек, доказывал, что они уже достигли самых счастливых результатов и что желать еще большего глупо.
— Чего нам теперь недостает? — говорил он своему дяде. — Чего еще нам желать? В нашем распоряжении теперь больше миллиона. Поделим его и успокоимся. Нам выпало на долю счастье, поверь мне — не надо испытывать судьбу.
Но эта умеренность не понравилась Луи.
— Я богат, — отвечал он, — но ведь у меня есть и другие желания. Более чем когда-либо я хочу жениться на Мадлене. О, она будет моею, клянусь тебе в этом! К тому же я ее люблю. А затем, сделавшись племянником одного из самых богатейших банкиров столицы, я немедленно же приобрету важное положение…
— Желать Мадлену, милый дядюшка, это дело очень рискованное.
— Пусть будет так… Но я согласен даже и на риск. Я согласен делиться с тобой, но поделюсь только тогда, когда женюсь на Мадлене. Ее приданое будет твоим. Поэтому в нашей комедии необходим еще новый акт.
— Новый акт?…
— Тебе он кажется трудным? Ничего не может быть проще. Выслушай меня, потому что от твоих способностей зависит его будущее исполнение.
Рауль откинулся на спинку кресла с видом невозмутимого слушателя и просто отвечал:
— Я к твоим услугам.
— Через четыре или пять дней я повидаюсь с господином Фовелем и сообщу ему, что хранящиеся у него фонды принадлежат мне, и попрошу его подержать у себя эти деньги, так как я в них вовсе не нуждаюсь. Так как ты не доверяешь мне, то эти деньги будут тебе служить гарантией в том, что я сдержу свое слово.
— Мы еще поговорим об этом!
— Затем, милый племянничек, я отправлюсь к госпоже Фовель и обращусь к ней со следующими словами: «Когда я был беден, сударыня, я должен был заставить вас прийти на помощь сыну моего брата, который в то же время и ваш сын. Правда, это большой негодяй…»
— Покорнейше благодарю! — сказал Рауль.
— «…он доставил вам тысячи беспокойств, — продолжал Луи, — он отравил вам жизнь, хотя должен был бы составить вам утешение, примите от меня извинения и поверьте, что я очень о вас сожалею. Теперь я богат и пришел вам объявить, что с нынешнего дня я принимаю на себя заботу о настоящем и будущем Рауля».
— И это ты называешь планом?
— Ты сейчас увидишь. Весьма возможно, что от этого сообщения госпожа Фовель бросится мне на шею. Но она этого не сделает из боязни перед племянницей и спросит меня, не откажусь ли я от Мадлены в виду того, что разбогател. На это я категорически отвечу: «Нет. Напротив, это новое доказательство моего бескорыстия. Вы считали меня жадным, сударыня, — скажу я ей, — но вы обманулись. Я увлечен красотой и умом Мадлены, и… я ее люблю. И если бы у нее не было даже гроша за душой, то и тогда бы еще с большей настойчивостью я на коленях просил у вас ее руки. Она согласна быть моей женою. Позвольте мне настаивать на этом, но под одним только условием: мое молчание за этот брак. А чтобы убедить вас в том, что ее приданое не играет для меня ни малейшей роли, я даю вам честное слово, что на другой же день после свадьбы я подпишу на имя Рауля двадцать пять тысяч ливров годового дохода».
Луи сказал это с таким ударением, таким увлекательным тоном, что даже Рауль, этот классический притворщик, был удивлен.
— Восхитительно! — воскликнул он. — Эта последняя фраза выкопает между госпожой Фовель и ее племянницей сразу целую пропасть. Это обеспечение моего будущего сразу привлечет мою мать на нашу сторону!
— Надеюсь, — отвечал Луи с притворной скромностью, — и это тем более, что я доставлю этой милой даме превосходные поводы извинять себя в своих же собственных глазах. Я докажу ей и ее племяннице, что Проспер их недостойно обманывал. Я представлю им этого малого по уши погрязшим в долгах, игроком, развратником, кутилой и открыто живущим с продажной женщиной.
— И на закуску — с хорошенькой, — вставил Рауль. — Не забудь упомянуть, что эта синьора Жипси очаровательна и что не обожать ее нельзя. Это будет маслом в огонь.
— Не бойся, уж я сумею! У меня красноречие и ум министерские. Затем я дам понять госпоже Фовель, что если она действительно любит свою племянницу, то она не может не желать видеть ее замужем не за этим хамом-кассиром без гроша за душой, а за человеком почтенным, крупным промышленником, унаследовавшим одно из славных имен Франции, маркизом, имеющим претензию на высокое положение в свете.
Рауль и сам представлял себе эти перспективы.
— Если ты ее и не убедишь, — сказал он, — то, во всяком случае, поколеблешь.
— О, эти дела не скоро делаются! — продолжал Кламеран. — Это только семена, которые я зароню в ее душу. Благодаря же тебе они взойдут, вырастут и дадут свои плоды.
— Благодаря мне?
— Да, но дай мне кончить. Сказав все это, я скроюсь, я даже и носа не покажу туда, и вот тут-то и начинается твоя роль. Конечно, мать тотчас же передаст тебе о нашем разговоре. Но при одной только мысли об услугах именно от меня ты возмутись. Ты энергично заяви, что готов примириться со всеми лишениями, с нуждой, скажи даже — с голодом, что тебе не впервой голодать, но что ты никогда не согласишься одалживаться перед человеком, который… которого… Ну, одним словом, ты меня понимаешь!
— Понимаю! Чувствую! Патетические роли у меня всегда выходят хорошо, в особенности когда я заранее подготовлюсь.
— Отлично. Только это благородное бескорыстие на том и окончится. Ты снова должен начать расточительную жизнь. Более чем когда-либо ты должен играть, ставить ставки, проигрывать. Требуй денег, как можно больше денег, при этом будь настойчив, безжалостен. И помни, что все, что ты стащишь у матери, ты возьмешь себе сполна. Делиться со мной тебе уже больше не придется.
— Ах, черт возьми!
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Дело № 113 - Эмиль Габорио», после закрытия браузера.