Читать книгу "Спецназ боярина Коловрата - Илья Куликов"

Воин даже рта не открыл в ответ, а просто смотрел без страха прямо в глаза хану.

– Вы славно сражались! Если бы у меня была хоть одна тысяча таких, как вы, воителей, я бы захватил весь мир. Когда война закончится, я хотел бы видеть вас в своем воинстве.

– А я хотел бы видеть твою голову на пике, а твое тело скормленным псам, – неожиданно басом произнес молчавший до этого воин.

Батый повернулся к своим людям и произнес:

– Накормите этих храбрецов и перевяжите их раны. Они своей доблестью заслужили право на такие слова. Смотрите на них и запоминайте – это простые люди, но они презрели страх, смерть и боль. Они из плоти и крови, и никакие они не мертвецы. Их раны также болят, их меньше, чем нас, но они не ведают страха.

Филька Веселый не знал, что говорит проклятый басурманский царь на своем корявом наречии, и обратился к товарищам:

– Ну, други, коли будут нас мучить, вы своих мучителей погнуснее ругайте. Они поддадутся горячке и убьют нас скорее. Перед смертью не бойтесь ничего говорить. Раз уж умираем, то не все ли равно? Единственное, что жалко – перекреститься не могу. Руки связаны!

– Ты, Филька, меня не знаешь, а я ведь много лет по приказу великого князя по лесам за тобой гоняюсь. Звать меня Ярославом Вадимовичем. Но сейчас я рад, что ты ускользал от меня со своими людьми. Видимо, такова была воля Божья. Ты прости меня, что, не зная тебя, проклятия тебе слал!

– И ты прости меня, Ярослав. Я ведь тоже такое творил – вспомнить жаль. Много крови пролил невинной. Век не искупить!

– Братья, – проговорил третий, селянин, – раз все мы по христианской традиции прощения друг у друга перед смертью просим, то и вы простите меня. Сколько раз мы и вас, людей князевых, недобрым словом поминали, и вас, лиходеев, а вот пришла беда – вместе в одном полку встали.

– И ты нас прости, имени твоего не ведаю. Мы ведь греховными делами жили. Прости нас.

Всеволод и Владимир Юрьевичи узнают об истинном числе монголов

Братья Владимир и Всеволод, сыновья великого князя владимирского, расположились в просторной избе. Братья решили все же послушаться воеводу Еремея Глебовича и дождаться сведений об истинном числе монгольской рати.

– Ну, братишка, – обратился Всеволод к Владимиру, – ты считаешь, что и впрямь монгольская рать столь огромна, что и сосчитать нельзя?

– Думаю, если честно, то мы зря тратим время, Всеволод. Даже если численность монгольской рати превышает нашу, то едва этот перевес что-либо решит.

– Через два или три дня должны вернуться дозорные и принести вести. Скучно здесь, в Коломне, братец. Чем заняться бы?

Владимир встал со скамьи, на которой сидел, и подошел к печи. В избе было прохладно. Видимо, хозяева берегли дрова и поэтому жарко не топили.

– Хозяюшка, – обратился Владимир Юрьевич к женщине лет сорока, которая готовила еду, – ты бы печку пожарче растопила, а то ведь холодно! Неужто ты дрова бережешь?

– Хорошо, княже, только мне и так тут тепло. Думала я, что и вам неплохо, – ответила хозяйка, а после крикнула: – Митька! Неси дрова, а то в доме холодно!

Владимир прошелся по комнате и сел обратно на скамью.

– А где хозяева ночуют? – неожиданно спросил князь Всеволод Юрьевич. – Мы вот тут расположились, а они где?

– Не ведаю. Может, к родне пошли, а может, к скотине, – ответил князь Владимир, – но это вовсе не значит, что можно нас тут замораживать! У, холопы поганые!

Спустя некоторое время в хату вошел мальчик лет десяти, весь в снегу, с охапкой дров.

– Малец, на улице холодно? – спросил у мальчика князь Всеволод Юрьевич.

– Да не столько холодно, сколько продувает. Метель такая поднялась, что и проходу не дает, княже!

– А вы сами где от холода спасаетесь?

– Мы со скотиной сейчас. Там у нас тоже холодно, но хоть ветра нет.

– Вот видишь, Владимир, они там со скотом, а мы в тепле. Вы чего там жметесь – идите в тепло! Вы нас не стесните!

Мальчишка стал подбрасывать дрова в печь, где оставались лишь красные угли, а когда закончил, вышел.

– И зачем ты их сюда позвал? – недовольно спросил князь Владимир у Всеволода. – Они люди привычные, им не холодно! Ты представляешь, как сейчас вонять станет от них?

– Братишка, они ведь тоже люди! Православные!

– Люди… – задумчиво проговорил князь Владимир. – Посмотришь на этих людей, и плакать хочется.

Мальчонка опять вбежал в избу и, поклонившись, протараторил:

– Княже, там к избе трое всадников подъехало, говорят, что они из дозора! Вести?

– Веди, конечно, – проговорил Всеволод, а когда мальчик убежал, обратился в брату. – Что-то рано дозор воротился.

В избу вошли трое мужей, покрытых снегом, и, поклонившись князьям, один из них начал говорить:

– Вороги уже на походе, и идут они, невзирая ни на метель, ни на холод. Число их нам неведомо, так как сосчитать их невозможно. Князь, их очень много, раз в пять больше, чем нас, может, в шесть!

Князья Всеволод и Владимир переглянулись. В пять раз больше, подумал Всеволод, да как это вообще возможно-то? Они что, совсем воинов под Рязанью не потеряли?

– Княже, тут есть еще одна новость. Взяли мы в полон одного их воина. Он языком нашим владеет и сказал следующее. Им в спину бьет какой-то мертвый воевода. Он ведет за собой мертвую дружину, и одолеть его невозможно.

– Что за сказки?

– Сказки не сказки, князь, но монголы этого воеводу боятся больше смерти. Говорят, что он отнимает не только жизнь, но и душу!

В избу с поклоном зашли бородатый мужик, та самая женщина, что готовила еду, и пятеро детей.

Мужик низко поклонился князю.

– Благодарю тебя, княже, храни тебя Господь! Там, на улице, что-то совсем матушка-метелица разгулялась. В каждую щель в сарае сыплет! Спаси Господь вас, христианских князей!

Князь Владимир надел меховую дорожную куртку и вышел на улицу. Матушка-метелица и впрямь бушевала, засыпая все снегом. Следом за ним вышел князь Всеволод и дозорные.

– Что, брат, делать думаешь? Коли и впрямь этим степнякам в спину кто-то бьет, то самое дело нам ударить в лоб! Славная победа будет! – сказал Владимир.

– Ну да, надо совет собирать и обдумывать, как супротив ворога встанем. Степняки – воины трусливые. Коли мы надавим, то первые враги побегут, а за ними и все их воинство обратится в бегство. Чем больше врагов побежит, тем больше сраму им будет.

– Так-то оно так, но только где ты совет держать хочешь? Не у Романа же Ингварьевича. Коли у него в тереме совет держать будем, то нам его выслушивать придется.

– Да можно и в избе, где мы остановились!