Читать книгу "Позывной «Волкодав» - Георгий Савицкий"

Виктор готовился встретить танки, так же, как и его сослуживцы. Страх отступил куда-то в темные глубины подсознания, осталась только решимость выполнить боевую задачу. Ракитин взял увесистую фугасную противотанковую гранату и сжался в комочек на дне окопа. Прямо над головой надсадно ревел двигателем, скрежетал стальными траками немецкий танк. Собрав волю в кулак, Виктор распластался на бруствере окопа и метнул вперед противотанковую гранату. Семьсот шестьдесят граммов тротила взорвались под правой гусеницей немецкого танка. Виктор снова нырнул на дно окопа. А рядом, раздавив бруствер, вполз немецкий танк и уперся носом в противоположный скат траншеи. Двигатель продолжал работать, правая гусеница слетела, а левая загребала землю, не останавливаясь.

Виктор схватил бутылку с зажигательной смесью и дернул терочный запал. Раздался резкий свист и шипение, показалась сизая струйка дыма. Совершенно не думая, на одних только рефлексах, Ракитин метнул бутылку в серую бронированную громаду. Она разбилась, ударившись о корму угловатой башни. Тут же лопнула яркой оранжевой вспышкой и растеклась ручейками жидкого пламени по броне. Младший лейтенант, держа в одной руке автомат «ППШ», а в другой – еще одну гранату, на четвереньках кинулся прочь по извилистому ходу сообщения. За спиной тяжко ахнул взрыв, взметнулось яркое пламя. Не то баки взорвались, не то сдетонировали снаряды к пушке… Оглушенный, Ракитин упал на дно хода сообщения, но ни пистолет-пулемет, ни гранату из рук не выпустил. Его кто-то подхватил под руку и потащил дальше.

Немного погодя Ракитин оклемался. Его правую руку бинтовал санинструктор. Лохмотья окровавленного рукава гимнастерки валялись рядом.

– Что со мной?..

– Рана неглубокая, видать осколком накрыло, когда танк взорвался, – пояснил боец-пограничник с зеленой санитарной сумкой через плечо. Красный крест на сумке был предусмотрительно срезан, ведь медик на поле боя – желанная цель для врага.

– Автомат мой где? И граната?..

– Да вот тут все. Подождите, товарищ командир, сейчас хоть добинтую…

– Браток, дай гранатку!.. – попросил один из бойцов. – Ты вон ранен, а я – сумею…

То ли пограничник не признал своего командира – они все были черны от пороховой гари и копоти, словно черти в аду. То ли был из другого подразделения – все смешалось на позициях, но оборону продолжали держать крепко.

– Бери гранату и постарайся потратить ее не впустую.

– Через меня им не пройти.

* * *

Связка из пяти ручных осколочных гранат «РГД-33» весила около двух с половиной килограммов. Виктор нашел ее на дне окопа рядом с полузасыпанным телом пограничника. Он не успел метнуть ее во вражеский танк, теперь Ракитину предстояло завершить начатое. Забросить такой груз метров на пятнадцать, да еще из положения лежа или с колена, было непросто. К тому же Виктор был ранен, оглушен взрывом и чувствовал слабость из-за кровопотери. Но он полз вперед, сцепив зубы. На шее болтался ремень автомата, оставить свой верный «ППШ» младший лейтенант не мог, хотя это и был дополнительный груз.

К тому же управляться с оружием практически одной рукой было непросто. Каждое движение в раненом плече отдавалось резкой болью.

Оборонительные позиции были прорваны, две из трех линий окопов захвачены гитлеровцами. Неподалеку в полуразрушенный блиндаж въехал немецкий танк. Двигаться бронированный монстр не мог, но его башенный пулемет не умолкал, изредка била танковая пушка. Гитлеровцы, пользуясь огневым прикрытием, сосредотачивались для новой атаки.

Виктор понимал, что реальное поражение танку связка фугасных гранат может причинить, только если ударит в корму – на крышу моторного отделения или под башню. К тому же осколочные гранаты, в отличие от противотанковых, взрывались не от удара, а с замедлением. Но в данном случае в этом был положительный момент. Можно хоть успеть отползти или откатиться до взрыва.

Но сейчас нужно было как раз обратное – доползти до этого треклятого немецкого танка!

Бой кипел вокруг, но на обессилевшего младшего лейтенанта никто внимания не обращал – и то хорошо. Правда, оставался еще неиллюзорный шанс «поймать» шальную пулю или осколок. Но тут уж – как повезет. Виктор полз к немецкому танку уже только на одной силе воли. Стремление победить, выстоять, выполнить во что бы то ни стало боевую задачу пробудило в нем, как в принципе и в остальных солдатах, огромные внутренние резервы. Сейчас именно эти резервы помогали Ракитину на этом адском поле боя.

Ракитин, даже раненный, продолжал действовать, как учили – грамотно и расчетливо. Только так он имел призрачный шанс не только выполнить задание, но и выжить. Скрытно подобравшись поближе, он ударил из автомата «ППШ». Тысяча выстрелов в минуту буквально выкосила оккупантов, заткнув им навсегда глотки раскаленным свинцом. А следом в немецкий танк полетела связка гранат – прямо под угловатую, проклепанную башню. Виктор вложил в отчаянный бросок все остатки сил. Он успел откатиться в воронку от снаряда за те секунды, пока внутри гранаты горел замедлитель запала. Ахнуло прилично!

Из-под башни повалил густой черный дым, а из самой бронированной коробки уже никто так и не выбрался. Видимо, «панцер» превратился в крематорий для собственного экипажа. И то хорошо – еще несколько оккупантов нашли свою смерть на бескрайних просторах России. Как говорится, «кто к нам с мечом – тот и того…».

* * *

Натиск немецких танков заметно ослаб. Но гитлеровцы все же захватили наши передовые окопы. Закипела рукопашная. Рубились страшно и молча – на ругань и выкрики уже не оставалось сил. Черные от дыма и пыли, в висящих лохмотьями гимнастерках, многие перебинтованы, русские позиций не сдавали. Нож, штык, саперная лопатка, увесистый автомат «ППШ», пустой патронный диск – все шло в дело.

Виктор расстрелял все патроны к своему «папаше», и теперь орудовал автоматом как дубиной. Здорово выручил дырчатый кожух на стволе, он берег руки от ожогов. Раненный в плечо, измотанный многочасовым боем, Ракитин не чувствовал ни боли, ни усталости. Организм перешел на полнейший «автопилот». Включились рефлексы, которые помогали выжить в жестокой схватке. Младший лейтенант отбил колющий выпад немецкой винтовки и сам саданул наотмашь по лицу под стальным шлемом… Лицо врага исчезло, превратившись в кровавое месиво. Кровь шумела в ушах. Увидев здоровенного фрица, бегущего прямо на него с ножом в руке, Виктор рванул застежку кобуры. Верный «Наган» удобно лег в руку. Сухо хлопнул выстрел. Враг упал с простреленной головой. Шесть выстрелов – шесть убитых гитлеровцев. Последний патрон – для себя?

* * *

Бой за город и железнодорожную станцию Барвенково длился уже шесть часов. Подразделения Госбезопасности СССР держались с невероятной стойкостью и мужеством. Потери были огромными, например, Отдельный отряд броневиков «БА-10» НКВД был уничтожен полностью. Ни одна из десяти машин не уцелела, но прежде последний из бронеавтомобилей расстрелял весь боекомплект – что называется, «до железки». Приданные части, видя стойкость солдат с зелеными петлицами, и сами сражались, словно бессмертные. Да они и были бессмертными – шагнув в Вечность.