Читать книгу "Логотерапия и экзистенциальный анализ. Статьи и лекции - Виктор Франкл"

Что касается людей, возвратившихся из концлагерей, у них, согласно Хофмейеру и Хертел-Вулфу, проявлялись разнообразные симптомы: беспокойство, ощущение переутомления, ухудшение концентрации, возбудимость, непоседливость, сбои в работе памяти и способности к концентрации, раздражительность, вегетативные симптомы, депрессии и головные боли. У 78 % освобожденных узников обнаруживались невротические симптомы; 47 % людей жаловались на ночные кошмары, связанные с концлагерем. Во многих случаях эти многочисленные симптомы проявлялись не раньше чем через шесть и более месяцев, и в дальнейшем они протекали замедленно, в некоторых случаях без тенденции к выздоровлению; многие и через четыре года после возвращения домой страдали от последствий пребывания в концлагере, а у 44 % освобожденных эти симптомы перетекли в хронические формы. Процент людей с тяжелыми невротическими симптомами был прямо пропорционален тяжести условий жизни в концлагере; так, тяжелые невротические симптомы, связанные с возвращением из лагеря, наблюдались у 52 % ставших «мусульманами»[112] и 75 % тех, кто перенес сыпной тиф. Хофмейер и Хертел-Вулф объясняют возникновение этих неврозов как физическими, так и психическими травмами – вполне вероятно, что среди этиологических факторов «невроза возвращения из концлагеря» доминирует чисто соматический стресс, особенно если учесть выраженную корреляцию между потерей веса и степенью тяжести невротического заболевания. Отсутствие неврологических дефектов вовсе не исключает возможности соматического происхождения «невроза возвращения из лагеря». Кроме того, не исключается возможность и длительного латентного периода, предшествующего проявлению первых симптомов.

Согласно Гзеллу, в случаях средней тяжести требовалось от четырех до восьми недель, чтобы сколько-нибудь оправиться от последствий голодания, в то время как отеки лодыжек не сходили месяцами. Розенчер говорит о «симпатической гиперактивности», которая длится минимум шесть месяцев, а Бок утверждает, что о полном восстановлении можно говорить лишь спустя очень много времени, а до тех пор пациенты легко утомляемы, в том числе в умственном плане, медленнее обучаются новым навыкам, от стояния или хождения у них могут повторно возникать отеки лодыжек, возвращается диарея; у женщин менструальный цикл восстанавливается лишь месяцы спустя.

В Дании по заказу государства было выполнено тщательное психиатрическое исследование бывших борцов Сопротивления, находившихся в заключении. Его автор К. Герман называет описанный выше синдром синдромом концлагеря. Во Франции принято говорить об астеническом синдроме депортированных. Вегетативная лабильность также широко обсуждалась на конгрессе по социальной медицине, который проводился в июне 1954 г. в Копенгагене и был посвящен проблемам патологии бывших депортированных и интернированных. Во время конгресса Герман в своих основательных рассуждениях показал, что эта симптоматика имеет иную природу по сравнению с рентными неврозами[113]. Как отмечает Банзи, возможно, большое значение имеет то, что Михелу, представителю бывших немецких узников концлагерей, удалось, по его собственному утверждению, дифференцировать и изучить в различных аспектах две большие группы депортированных: военнопленных и политических заключенных в немецких концлагерях. Последние, кроме нечеловеческих условий жизни и голода, испытывали постоянное чувство унижения, претерпевали тяготы жестокого обращения и физические истязания и, наконец, страдали от предчувствия грозящей расправы. Следует признать, что большинство военнопленных было избавлено от этого дополнительного стресса и что политические узники концлагерей имели, таким образом, более тяжелые психологические травмы, чем голодающие военнопленные. Что касается узников-евреев, то кроме перечисленных трудностей, как отмечает Коэн, они тяжело переносили весть о том, что их супруг или супруга, дети, родители или другие близкие были убиты.

Колле лично контролировал 216 экспертиз по подобным случаям в Мюнхенской клинике, а многие из них проводил самостоятельно. У 79 обследуемых подтвердилось наличие органического поражения мозга, у 29 пациентов были выявлены остаточные явления после контузии (как результата истязаний или несчастных случаев в заключении). Неожиданным оказалось относительно большое количество объективно доказанных случаев поражения мозга как последствия перенесенного сыпного тифа (10 человек). Диагноз «поражение головного мозга после тифозного энцефалита» основывался на таких характерных симптомах, как синдром Паркинсона, нарколептические припадки, несахарный диабет и др.; часто о поражении базальных ядер мозга свидетельствовали электроэнцефалографические данные. Следует учитывать и возможность того, что столь неблагоприятные последствия развивались преимущественно на фоне недоедания и дистрофии. У шести пациентов Колле удалось клиническими и пневмоэнцефалографическими методами выявить тяжелую атрофию мозга. Можно, однако, предположить, что еще большее число атрофических процессов головного мозга выявлено не было, поскольку многие пациенты часто отказывались от таких процедур, как спинномозговая пункция или даже пневмоэнцефалография.

Чрезмерные душевные и телесные нагрузки, которые люди перенесли в результате преследований, особенно тяжело сказались на здоровье пожилых и старых людей.

Из 18 юных евреев, обследованных Колле, многие остались на той же ступени развития в психическом отношении (а некоторые – и в физическом), на которой они находились, когда попали в концлагерь. Низкий рост, отсутствие или недоразвитость вторичных половых признаков и нарушение других функций, связанных с эндокринной регуляцией, сопровождались духовной и психической недоразвитостью. Эти дефекты развития, обусловленные влиянием среды, не могли быть исправлены вновь подаренной им свободой. 12 из 18 пациентов потеряли обоих родителей.

В своем докладе Колле сообщал, что примерно у трети всех обследованных был выявлен синдром «хронической депрессии». Эти преследуемые евреи пережили столько ужасного, что Колле не усматривает здесь несоразмерности между причиной и интенсивностью реакции. Подобное хроническое реактивное депрессивное состояние в группе людей, преследуемых по политическим мотивам, Колле наблюдал лишь в одном случае. Судьбы людей, преследуемых по политическим, мировоззренческим или религиозным убеждениям, нельзя просто так взять и приравнять к судьбе евреев, прошедших концлагерь.

В 23 случаях Колле наблюдал невротические нарушения такой степени, что они существенно сказывались на работоспособности пациента. Все 23 пациента были евреи, большинство из которых оказались единственными выжившими из некогда больших семей. «Многие до сих пор не могут забыть переживания, связанные с арестом и смертью близких; эти переживания преследуют их днем и ночью, даже во сне».

Выводы Колле находят полное подтверждение в аналогичных исследованиях пациентов неврологического отделения Венской поликлиники, которое много лет занимается подобными экспертизами.