Читать книгу "Книга как лекарство. Скорая литературная помощь от А до Я - Элла Берту"

Тому, кто постоянно попадает в неловкие ситуации, не найти лучшего компаньона, чем знаменитый камердинер Дживс из романов П. Г. Вудхауса. Дживс – поразительный человек: говорит гладко, как по писаному, равно сведущ в творчестве Достоевского и в умении носить алый кушак и вечно вытаскивает незадачливого Берти Вустера из всевозможных передряг. Родовитый, но не блещущий ни умом ни здравомыслием (см. Здравый смысл), Вустер понимает, что и дня не протянул бы без Дживса и его целительных чашек чая, хотя никогда в том не признается. Мы вслед за Берти тоже считаем общество Дживса чрезвычайно полезным и уверены: стоит вам познакомиться с этой ходячей энциклопедией, вы оцените его общество по достоинству.

Если обстоятельства складываются против вас, а количество проблем нарастает как снежный ком (кто бы за ними ни стоял – тигр или кошмарная девица, с которой вы ненароком обручились), представьте себе, какой совет дали бы вам Пи или Дживс, и действуйте соответственно.

Также см. Рутина.

Потенция (снижение потенции)

См. Либидо (снижение либидо).

Потеря конечности

Дж. М. Барри

Питер Пэн

Флэнн О’Брайен

Третий полицейский

Джон Ирвинг

Четвертая рука

Потеря конечности – страшная беда. Но, как показывают примеры из литературы, есть способы обратить дефект в преимущество. Не скрывайте своего увечья. Подобно капитану Крюку из замечательной сказки Дж. М. Барри, которую с удовольствием читают и взрослые, с гордостью носите крюк или иное приспособление, заменяющее ампутированную ногу или руку. Во-первых, вы будете выделяться в толпе; во-вторых, мужество, с каким вы справляетесь с инвалидностью, добавит вам уважения в глазах окружающих. Капитан Крюк вообще выглядит вполне человечным – он, например, боится вида крови и крокодилов (по крайней мере, того, что за ним охотится), что вызывает у Питера Пэна искреннее сочувствие.

Одноногому рассказчику абсурдистского романа Флэнна О’Брайена «Третий полицейский» благодаря своему увечью удается избежать смерти. Вознамерившийся убить его одноногий бандит, обнаружив, что перед ним товарищ по несчастью, не только оставляет его в живых, но и предлагает ему дружбу.

Герой «Четвертой руки» Ирвинга, потеряв в пасти льва руку, в результате находит свою любовь.

Не падайте духом. Да, наверное, после того как вы потеряли руку или ногу, в вашей жизни многое изменилось, но инвалидность – не смертный приговор. Да и друзей у вас меньше не стало.

Потерянность

Марк З. Данилевский

Дом листьев (англ. House of Leaves)

Вы берете в руки «Дом листьев», и ваш взгляд падает на слово «потеряться». И вы понимаете, что действительно потерялись в странном, беспрестанно меняющемся доме, посреди прыгающих строк романа об уловках психоаналитиков, и вашим единственным гидом остается слово, напечатанное на беспредельной пустоте белого листа.

Уилл Навидсон вместе с любимой женщиной и двумя детьми переезжает в дом в Ясеневом переулке и с помощью расставленных повсюду камер видеонаблюдения снимает на пленку необъяснимые пространственные превращения (внутреннее помещение больше, чем сам дом; дверь, что должна открываться в сад, ведет в длинный темный коридор). По мере исследования всех этих аномальных сдвигов в вас крепнет ощущение, что вы загнаны в темный лабиринт, что персонажи сходят с ума, что распадается смысл всего сущего и слышен только рев кошмарного чудища. Это напомнит вам о том, что «стоит проявить нерешительность, и миф уничтожит разум; миф – это тигр, крадущийся за стадом».

Можно попытаться спастись, издав «тихий вибрирующий звук одного простого слова, который далеко за полночь разнесется по пустым коридорам». По отголоскам эха вы рассчитаете размер и форму неосвещенного пространства и, если повезет, найдете арочный проем, выводящий на свободу.

А если, продираясь сквозь постмодернистское причудливое нагромождение фраз, вы все еще блуждаете во тьме и все, что открылось вашему взору, – это лишь «силуэты жизней», проступающие в вашем воображении, вы вдруг обнаружите, что, потеряв надежду уследить

з

а

н

и

т

ь

ю

п

о

в

е

с

т

в

о

в

а

н

и

я

линейного текста, с большим удовольствием плутаете в сносках и символах, получая истинное наслаждение от узорного переплетения изложенных в них блестящих идей. И вас озаряет мысль о том, что состояние потерянности – это всего лишь

дверь

которую просто открыть

повернув ручку

если хватит отваги

вы покинете Дом листьев

а назавтра проснувшись

и посмотрев на будильник

обнаружите

что ваш ночной столик

исцарапан звериными когтями

Потеря работы

Герман Мелвилл

Писец Бартлби

Кингсли Эмис

Счастливчик Джим

Потеря работы может стать тяжелым ударом – и по карману, и по самолюбию. Если вас постигла эта неприятность, постарайтесь воспринимать ее как возможность отдохнуть от привычной рутины, переосмыслить свои возможности и попробовать себя в новых сферах деятельности. Не переживайте, что вы недостаточно хороши для работы, с которой вас уволили, – считайте, что она недостаточно хороша для вас. Не помогает? Тогда припомните все случаи, когда на работе вы не делали того, что вам поручали. Как Бартлби.

Герой повести Германа Мелвилла Бартлби приходит устраиваться на работу в юридическую контору. Его наниматель уверен, что «аккуратный и бледный, до жалости чинный»[18] новый писец окажет благотворное влияние на других клерков. На первых порах Бартлби проявляет себя образцовым работником, старательно переписывая письма в четырех экземплярах. Но вскоре он начинает бунтовать. Начальник просит его сверить переписанное с оригиналом и слышит в ответ: «Я бы предпочел отказаться». Бартлби не желает делать ничего сверх строго оговоренного при найме. На любое поручение, требующее от него дополнительных усилий, он неизменно отвечает: «Я бы предпочел отказаться». Возникает тупиковая ситуация: наниматель не может заставить себя уволить строптивого писца – тот так кроток и так несчастен на вид, а Бартлби продолжает гнуть свою линию.