Читать книгу "Красивые мамы дочек не любят - Вера Колочкова"

– Замолчи, противный мальчишка! – улыбнулась ему так же широко Маша. – Уволю!

На улице стоял настоящий июньский зной. Тополиный пух нагло лез в глаза, кружился вихрем, подхваченный легким ветром, собирался белыми кучками у края тротуара. Пахло городом, раскаленным асфальтом, бензином. «Сейчас бы дождичка хорошего», – подумала Маша, подходя к зеленому тенту кафе, где за дальним столиком сидел Саша. Он поднялся ей навстречу, улыбнулся приветливо, галантно пододвинул стул.

– Вам что-нибудь заказать, Машенька?

– Минеральной воды, если можно, – проговорила Маша, пристально вглядываясь в лицо Саши. – Так о чем вы хотели со мной поговорить, Саша?

– Даже не знаю, с чего начать…

– А вы начните с главного. Так всегда проще.

– Ну что ж, с главного так с главного… В общем, смутил меня наш разговор, когда мы эту злосчастную грядку пололи. Я уж было думал, что все для себя решил бесповоротно и окончательно, да не тут-то было… Вы, наверное, правы: от своей любви, как от судьбы, убежать нельзя. Тяжелая ноша, да без нее еще хуже. А тут еще письмо от жены получил. Пишет, плохо ей там без меня, просит вернуться. Женское одиночество – штука очень коварная, даже социально опасная. Нужен я ей, понимаете?

– Все это я понимаю, Саша. Только объясните, при чем здесь я? Вам на эту тему с Леной надо разговаривать, а не со мной!

– Так в этом, собственно, и состоит моя к вам просьба, Машенька. Поговорите с Леной, объясните ей все, у вас это лучше получится, я знаю!

– Ну уж дудки! – захлебнулась возмущением Маша. – Тоже, нашли крайнего! Сами объясняйтесь! Вы делали предложение – вам самому его и назад забирать, без посредников. Это даже не по-мужски, в конце концов!

– Не могу, Маша. Боюсь! Последней сволочью себя чувствую и все равно боюсь! Хотел вообще уйти по-английски, так это еще хуже получается. Маша, я вас очень прошу…

– Да не смогу я! Ну что я ей должна объяснить? Рассказать про вашу неземную любовь? Чтобы она всплакнула от умиления? Так это только в кино бывает. Да и Ленка натура неромантичная, попадись ей под горячую руку – пошлет куда подальше! Хорошую же вы мне роль отвели, Саша!

– Так ведь она мне еще согласия не давала, Маша. Я ж понимаю, что являюсь всего лишь вариантом, запасным аэродромом. Если никого лучше не найдет, тогда и я буду вроде рака на безрыбье.

– И тем не менее, Саша, вы должны это сделать сами, – твердо сказала Маша, отодвигая стакан с недопитой минералкой и беря в руки висящую на спинке стула сумочку. – Извините, у меня мало времени…

– А просто попросить прощения от моего имени вы можете? Если не хотите никаких объяснений?

– Да не нужны ей ваши просьбы о прощении, уж поверьте мне! Решили уезжать – уезжайте. Лена женщина сильная и не такое в жизни переживала, сами знаете.

– Ну хорошо, Маша. Простите, что отнял у вас время, – вставая вслед за ней из-за стола, грустно произнес Саша. – Прощайте, Машенька. Вы замечательный человек… И еще вот что… Не разрешайте никому называть вас Мышью! Вы вовсе не Мышь, и даже не Мышонок. У вас замечательное имя – Мария. Простите еще раз за беспокойство…

Саша церемонно поклонился, целуя ей руку, еще раз улыбнулся и торопливо пошел в сторону автобусной остановки. «Вот бедолага… – глядя на его удаляющуюся спину, подумала Маша. – А ведь не так уж Ленка и не права, называя его Овсянкой. Ни рыба ни мясо – а именно овсянка без соли и сахара. А каждый день есть овсянку – это не для Ленки, ой не для Ленки! Пусть уж лучше копченой колбасой питается. Без гастрита тут не обойтись, конечно, но ничего, ко всему можно привыкнуть…»

– Аркаша, мне кто-нибудь звонил? – с ходу задала вопрос Маша, медленно выравнивая дыхание.

В свой кабинет на пятый этаж она поднялась чуть ли не бегом, ругая свою проклятую уступчивость. Не надо было ходить на эту дурацкую встречу! Нажила себе лишнюю головную боль. И без Саши проблем хватает.

– Нет, Мария Владимировна, вам никто не звонил. Вас искала толстая такая тетка из бухгалтерии, все время забываю, как ее зовут… А еще приходили ребята-менеджеры, хотели спросить у вас про Арсения Львовича.

– А почему у меня?

– Ну вы ж друзья, все знают… Его четвертый день на работе нет, а время подошло народу зарплату платить. Святое дело. Арсений Львович в этих делах мужик принципиальный, за что и любим.

– Нет, Аркаша, я и сама, как видишь, не в курсе дел.

– Так вы могли бы к нему домой съездить. А вдруг что-нибудь случилось?

– Не пугай, Аркаша, – похолодела Маша. – Я и сама не знаю, что думать. Слушай, а как Алена вела себя эти дни, пока меня не было? Никуда не отлучалась? Ты ничего странного не заметил? Прости меня господи, старую сплетницу…

– Как сплетник молодой, отвечаю. Наша секретарша была напряжена до последнего предела, по-моему. Как будто ждала чего-то. Гавкала на всех и валерьянкой в приемной часто попахивало. Вы думаете, она его убила, а труп под столом прячет?

– Мне не до шуток, Аркаша…

Зазвонил телефон. Услышав в трубке Иннин голос, Маша вздохнула с облегчением:

– Инна! Ну наконец-то! Что случилось? Где Арсений? Мы тут не знаем, что и думать…

– А вы у своей молодой сучки спросите, что случилось! У бедной несчастной Аленушки! Она в курсе дел!

– Да объясни толком, Инна!

– Слушай, Мышь, я по телефону не могу. Я тут близко, сейчас подъеду. Спустись, пожалуйста, вниз. В машине поговорим.

– Что это у меня за день такой, все на выход требуют? Ни дела, ни работы… Только сную туда-сюда. Суета сплошная! – тихо проговорила Маша, внимательно разглядывая в окно подъезжающие к стоянке машины.

Увидев блестящую Иннину иномарку, мудреного названия которой она никак не могла запомнить, Маша почти бегом бросилась вниз, чуть не сломав каблук на лестнице. С ходу заскочила в уже открытую Инной дверцу, повернулась к ней, нетерпеливо спросила:

– Ну? Что случилось?

– Погоди, давай отъедем, чего мы будем под окнами стоять!

Инна припарковалась в небольшом дворике соседнего дома, занесенном тополиным пухом. Молча сняла черные очки, развязала белый платочек. Волосы ее упали некрасивыми скомканными кудельками на плечи, глаза были красными, воспаленными, смотрели из запавших глазниц загнанно и испуганно.

– Мышь, я не знаю, что делать… Он уходит все-таки к этой Алене, не успели мы ничего придумать!

– А где он сейчас? – задала дурацкий вопрос Маша.

– Да дома, где… Во вторник встал утром, собрал вещи да и объявил мне, что уходит. А сам не смог… Постоял с чемоданом у порога, послушал, как я вою на весь дом, и не смог.

– Так, выходит, остался?

– Да не знаю я! Эта сучка звонит ему все время… Он поговорит с ней и опять одевается, и опять стоит у дверей. Пытка какая-то!