Читать книгу "Кодекс надежды - Наталья Александрова"

– Спасибо, это очень интересно, но мне уже пора идти! – проговорила Надежда и покинула кабинет Анатолия, пока он не заметил пропажи своего бейджа.

Из редакции газеты Надежда Николаевна прямиком направилась на Дворянскую улицу, бывшую улицу имени пламенного революционера Куйбышева, которая почти сто лет назад была переименована опять же из Дворянской.

Именно там, на этой дважды переименованной улице, находился известный каждому в нашем городе барочный дворец князей Беломорско-Балтийских.

Перед входом во дворец Надежду остановил рослый молодой человек в черном костюме.

– Приглашение! – проговорил он сурово и лаконично.

– Пресса! – ответила ему Надежда в таком же стиле и показала бейдж Анатолия, заранее приколотый к лацкану.

Молодой человек внимательно взглянул на бейдж. Надежда порадовалась, что по фамилии Анатолия нельзя определить его половую принадлежность.

– «Сплетник»… – прочитал привратник. – Из «Сплетника» у нас уже кто-то есть.

– Вы, наверное, путаете с «Петербургским злопыхателем», – быстро отреагировала Надежда. – Нас всегда путают. А от «Сплетника» кроме меня никого не должно быть, я ведь сама пришла, а я – не кто-нибудь, я – заместитель главного редактора, – и она показала на соответствующую надпись на своем… точнее, ворованном бейдже.

– Ладно, проходите! – И секьюрити переключился на следующего посетителя.

Большой зал княжеского дворца был полон.

Публика роилась, как пчелы возле улья, и издавала вполне подходящий звук – ровное, монотонное жужжание. Надежде невольно пришло в голову детское стихотворение про насекомых: «Наши старые знакомые – небольшие насекомые, то есть пчелы, то есть мухи, то есть те, кто в нашем ухе букву «Ж» изготовляли…»

Помимо ровного неумолчного жужжания, здешнюю публику роднила с насекомыми удивительно яркая окраска. Не только дамы были наряжены в платья всех цветов радуги, расшитые стразами и пайетками, но и некоторые мужчины щеголяли пиджаками и жилетками удивительных, фантастических расцветок. Среди прочих Надежда заметила известного московского режиссера преклонных лет, на котором был надет длинный пиджак из грубого холста с нашитыми на нем шелковыми и парчовыми стрекозами и бабочками.

Среди этих роящихся фантастических персонажей то и дело попадались знакомые лица – ведь здесь происходило открытие крупного театрального фестиваля, поэтому в зале было немало известных актеров и режиссеров.

Яркие личности особенно выигрышно смотрятся на блеклом, однотонном фоне. В данном случае фоном для яркой театральной публики служили снующие по залу официанты и официантки, ловко разносившие подносы с напитками и бутербродами. Они были одеты в традиционной черно-белой гамме.

Надежде некогда было глазеть на театральных знаменитостей: она искала среди публики свою старую знакомую Лилю Путову.

К счастью, у Лили была одна черта, выделявшая ее в любой толпе: Лиля отличалась удивительно высоким, особенно для девушки, ростом. Именно из-за этого гренадерского роста газетные острословы в свое время переделали Лилю Путову в Лилипутову, и это имя переходило за Лилей из одной газеты в другую.

И сегодня Надежда быстро обнаружила возвышающуюся над толпой голову своей давней знакомой. Лиля завязала волосы в победно торчащий кверху конский хвост, отчего казалась еще выше.

Надежда двинулась к ней сквозь толпу, как ледокол сквозь весенние льды. Правда, по дороге ее перехватил тот самый московский режиссер в расшитом бабочками пиджаке. Он остановил Надежду и проговорил своим знаменитым волжским басом:

– Како-ое у вас хорошее лицо! Лицо не из этого жалко-ого времени! Я вижу вас в свое-ом ново-ом эпохальном спектакле! Я вижу вас его-о главной героиней…

– А я не вижу вас своим режиссером, – резко ответила Надежда и вырвалась из рук знаменитости.

Еще один марш-бросок через скопление театральной публики – и Надежда увидела прямо перед собой высоченную фигуру Лили.

Корреспондентка находилась явно в затруднительном положении: ее теснил к стене невысокий лысый толстяк, судя по светло-голубому пиджаку и кружевным манжетам, принадлежащий к театральному сообществу. Он надвигался на Лилю и цедил сквозь зубы:

– Ну, наконец я тебя поймал, стерва долговязая! Теперь ты от меня не ускользнешь, как тогда на премьере! Теперь ты мне за все ответишь! Я тебе глаза выцарапаю! Я тебя так изуродую, что ни один пластический хирург за тебя не возьмется!

Надежда перехватила умоляющий, полный паники взгляд Лили и бросилась ей на помощь.

К счастью, в это время мимо проходила официантка с подносом. Надежда схватила с этого подноса бокал «Кровавой Мэри», подскочила к лысому толстяку и выплеснула коктейль на его небесно-голубой пиджак. По безукоризненно отглаженной ткани мгновенно растеклось огромное кровавое пятно.

Толстяк всем телом развернулся к Надежде, его лицо побагровело, приобретя тот же кровавый оттенок, и перекосилось от ярости. Он только разинул рот, чтобы высказать Надежде все, что он о ней думает, но Надежда опередила его. Вытащив из кармана платочек, она принялась размазывать томатный сок по пиджаку, смущенно приговаривая:

– Ох, как же неудачно получилось… ну надо же, какая незадача… вы извините, это меня официантка толкнула… надо же, как жалко… такой пиджачок красивый…

– Кр-расивый? – проревел толстяк. – Да ты знаешь, тетеха безрукая, сколько он стоит? Это же пиджак от Славы Кроликова! Он сшит в единственном экземпляре! Славе этот фасон приснился! А ты знаешь, корова неуклюжая, сколько стоят его сны?

– Ох, как неудобно! Главное, я ведь ваша горячая поклонница! Я ваш последний сериал семнадцать раз смотрела! Или, кажется, даже восемнадцать…

Надежда выстрелила наугад, но попала в десятку. Лицо толстяка разгладилось и приобрело вполне нормальный цвет, он расплылся в улыбке и проговорил совсем с другой интонацией:

– Правда? Мне он тоже кажется очень удачным! Самым удачным в моей карьере! Правда, некоторые критики говорят, что это халтура, но это они от зависти!

Боковым зрением Надежда заметила, что Лиля Путова выскользнула из зала в боковой коридорчик. Убедившись, что ее знакомая в безопасности, Надежда еще раз провела платочком по голубому пиджаку и закрепила свой успех:

– Правда-правда! Роль Константина вам удалась, как никакая другая!

– Константина? – лицо толстяка вытянулось. – Какого еще Константина?

– Ой, смотрите, Бондарчук! – перебила его Надежда и, как только толстяк обернулся, бросилась вслед за Лилей в коридор.

Лиля стояла в полутьме, обмахиваясь программкой фестиваля.

– Привет! – поздоровалась с ней Надежда.

– Так это вы? – оживилась Лиля. – А я-то гадаю – какая добрая душа отвлекла от меня Свиристеева! Вот ведь козел!

– А за что он так на тебя взъелся?