Читать книгу "Огонь души - Барбара Вуд"

Солнце село, пришла ночь, но на шпилях дворцовых башен, возвышавшихся над парком, еще играли лучи заходящего солнца. Купола и минареты чернели на фоне синего ночного неба, где уже мерцали первые звезды, а башни, которые, казалось, достигали облаков, все еще пламенели в свете уходящего дня.

Какую картину увидел бы человек, думал доктор Чандра, если бы мог взобраться на самый верх? Докуда хватило бы глаз? Как далеко могла бы улететь его душа? Это было еще одно удивительное чудо в день, который и без того был полон чудес.

Рождение юного принца в «рубашке» не было первым чудом за этот день. На самом деле день уже начался с чуда, с невероятного предсказания астролога, которое тот сделал вскоре после восхода солнца. Позади был длинный рабочий день — прием больных, обход, а потом роды, — и все это время доктор Чандра ни на минуту не забывал о предсказании.

Он пришел в обсерваторию и обнаружил, что слуга-китаец, уже ожидает его. Он неохотно вошел в деревянный ящик — это адское изобретение Нимрода, предназначенное для того, чтобы никто не мог потревожить его во время работы в башне. Доктор Чандра до сего дня так и не привык к летающему ящику. Китаец старательно вращал ручку, так, что тот поднялся от земли. Пока ящик, покачиваемый ветром, поднимался все выше и выше, доктор Чандра стоял с закрытыми глазами и крепко держался за поручни. По прибытии наверх китаец проводил врача через не менее пугающий навесной мост, с которого открывался вид на близлежащие горы и высокие ворота, исписанные загадочными знаками.

Когда доктор Чандра вошел через ворота в круглый зал, китаец поклонился и бесшумно удалился.

Это было царство астролога, где тот обитал уже многие годы. Но большой круглый зал был не самой высокой точкой башни Нимрода, к вершине башни вела лестница из пятидесяти двух ступеней. Там, наверху, под куполообразной крышей, расположилась старая обсерватория, где Нимрод в этот момент прислушивался к пению звезд.

Врач-индус с нетерпением взглянул на позолоченный купол, усыпанный сверкающими драгоценными камнями, из которых были выложены созвездия. Нимрод, бывало, проводил там, наверху, по многу часов подряд.

Небо и звезды — это все, что знал Нимрод, и он знал это лучше, чем кто-либо другой, он был Даниилом всей Персии, последним из святых Даниилов, чья династия брала начало еще во времена царя Навуходоносора, когда Даниилы (от Дан-Ила, античного финикийского бога) были пророками. Нимрод не был пророком, но мог предсказывать будущее, ведь оно было написано звездами. Без совета Нимрода не делалось ничего, шла ли речь о правительственных делах или частных обстоятельствах; при дворе даже не открывали кувшин вина, не спросив Нимрода, благоприятны ли звезды. И астролог редко ошибался.

Доктор Чандра нервно шагал туда-сюда по круглому залу. Он хотел получше разузнать о невероятном пророчестве, которое Нимрод сделал сегодня утром.

Он заявил, что я, прожив в этих стенах тридцать шесть лет, уеду и никогда больше не вернусь!

Нимрод тем временем сидел наверху, в своей башне, подняв глаза к звездам, и шевелил губами, уже в который раз беззвучно повторяя слова какой-то песни. Весь день, с раннего утра, он все мерил и высчитывал, конфигурации и гороскопы, оппозиции и конъюнкции. Он писал и чертил, и листы пергамента валялись у его ног как осенние листья, рисунки треугольников и шестиугольников, математические таблицы, изображения символов звезд и планет. Снова и снова изучал и читал он их здесь, наверху, в темноте ночи, сначала беззвучно, потом шепотом и, наконец, во весь голос, будто слуху он доверял больше, чем глазам. Ведь то, что он узнал сейчас, его совершенно ошеломило.

Он погрузился в молитвы, он молился, надеясь успокоиться, надеясь получить знак богов, что результаты, полученные им, неверны. Но что толку от всех этих беззвучных молитв, творимых устами? Молитва должна идти из сердца, а сердце Нимрода упрямо молчало.

Он честно старался верить. Он отчаянно хотел снова поверить, так, как он верил много зим назад, когда он был молод душой и телом и до фанатизма почитал богов. Но с течением времени Нимрод начал сомневаться в богах, и, наконец, совсем потерял веру. Он сделал то, что делали многие верующие, боявшиеся совсем отвергнуть богов, — он превратил веру в научное исследование и начал их изучать. При этом он совершил ужасное открытие: чем больше он их изучал, тем меньше он в них верил. Пока не настал день — когда это случилось? когда ему было пятьдесят? или семьдесят? — когда Нимрод в очередной раз взобрался по этим пятидесяти двум ступеням и понял: их не существует!

Беззвучная песня оборвалась. Нимрод опустил дрожащие руки и уставился на звезды, будто увидел их впервые. Звезды — это единственное, что имеет значение, только они существуют, эти медленно описывающие круги, холодные как лед огни, разбросанные на черном небе, более древние, чем сама Земля. Эти звезды определяли участь людей. Нимрод твердо верил, что не боги, появившиеся в человеческом воображении, а звезды и их расположение правят течением человеческой жизни. Не маленькие каменные статуи, которые разобьются, если их бросить. Звезды — это божества, их и почитал астролог Нимрод.

Чуть позже, дойдя до подножия винтовой лестницы, он прислонился к стене, чтобы перевести дыхание. Свои труды он прижимал к груди, как ребенка. Он закрыл глаза и вздохнул. Как часто его умение видеть будущее заставляло его страдать, ибо то, что он видел, причиняло ему ужасную боль. Он поклялся себе не говорить своему старому другу о том, что он прочел в звездах, в это утро он и так сказал уже слишком много. Доктор Чандра наверняка уже здесь, в круглом зале, пришел, чтобы расспросить его поподробнее. Предлогом для его прихода будет сообщение о рождении принца, думал Нимрод, который слишком хорошо знал своего друга. Я знаю, чего он на самом деле хочет, но я ему этого не скажу.

Он еще раз глубоко вздохнул, потом оттолкнулся от стены и пошел в зал, грустно размышляя о том, что звезды, видимо, сыграли шутку со стариком, который каким-то образом пропустил свидание со смертью.

Врач и астролог официально раскланялись, хотя были друзьями уже тридцать лет. Полноватый врач с кожей оливкового цвета и густой бородой казался карликом рядом с подтянутым и необычайно высоким астрологом. Казалось, будто постоянное обращение к звездам вытянуло его. Какое бы разное впечатление они ни производили, все же они были родственными душами — с тех пор как доктор Чандра приехал из Индии, они частенько проводили вечера за разговорами или за шахматами и были единодушны в своем убеждении, что умственно и духовно они превосходят любого на земле.

Доктор Чандра рассказал о необычном рождении принца, а Нимрод тут же принялся составлять звездную карту ребенка. Понаблюдав какое-то время за астрологом, доктор Чандра понял, что сейчас его друг слишком увлечен, чтобы расспрашивать его о роковом пророчестве, которое тот сделал сегодня утром.

— Друг мой, — сказал Нимрод, — звезды говорят, что в Персию приедет четырехглазый человек, который положит конец твоему пребыванию здесь.

А что еще могло означать это предсказание, говорил себе в тысячный раз доктор Чандра, как не долгое путешествие?