Читать книгу "Путин. Прораб на галерах - Андрей Колесников"

— Она считала, — задумчиво говорит Толстая, — что любовь — это такой сосуд…

— Могла и выйти… — перебивает ее президент, только что погрузившийся, казалось, в какие-то совсем свои мысли…

— Не могла! — возражает Толстая.

— Но почему?

И я вижу, что из нее уже так и рвется: «Потому!..»

Потому что с ним сейчас говорит Толстая, которая, видимо, знает почему, только и сама до конца объяснить не может.

Они заходят в кабинет Льва Толстого, и Толстая рассказывает президенту, что Лев Толстой и Федор Достоевский никогда не встречались.

— Достоевский не приезжал к нему? — интересуется президент.

— Нет, — пожимает она плечами. — Но взаимно интересовались друг другом. Последняя книга, которую читал Лев Николаевич перед уходом из дома, — вот, видите, она лежит, «Братья Карамазовы»…

И она показывает фотографию кабинета того времени и говорит, что все, абсолютно все здесь сейчас точно так же, как тогда…

Владимир Путин мельком смотрит на фотографию, рассеянно оглядывает кабинет, а потом безразлично говорит, глядя куда-то в проем двери:

— А столик-то где?

— Какой столик? — с недоумением переспрашивает она.

— Столик… — повторяет он. — На фотографии вот тут столик стоит. А здесь, в кабинете, его нет. Где столик-то?

Она даже не верит, что он это сказал, и даже отступает на шаг, и, по-моему, с некоторым даже испугом говорит:

— Да, правда… Переставили столик-то… Вон там он, слева сейчас поставили…

— Не на своем месте… — констатирует Владимир Путин.

— Извините… — шепчет Толстая.

Глаза ее, по-моему, широко раскрыты. Или мне так кажется. Нет, мне не кажется. Она теперь слабо улыбается, переходит в другую комнату и рассказывает, что Лев Николаевич много занимался спортом…

Тут Александр Беглов замечает две пустые бутылки из-под вина, стоящие под стеклом, и интересуется, на своем ли они месте. Можно было, конечно, и обойтись без этого-то.

— Обратите внимание, — вмешивается господин Путин, — я по-простому, про материальные ценности… А про бутылки, это сразу он! Случайно, думаете?! Удивляется, почему не сдали…

У Владимира Путина сейчас хорошее, по всем признакам, настроение…

— А вот, — продолжает Толстая в соседней комнате, — медвежья шуба, которой укрывался Лев Николаевич, а вот его рубаха, толстовка, собственно говоря, я хочу потом подарить вам полную ее копию…

И она показывает теперь кабинеты Черткова с его пишущей машинкой…

— И как этот Чертков к нему пробрался-то? — нервно спрашивает Владимир Путин. — Как его назвать-то? И не секретарь даже…

— Да нет, он хотел стать ему другом, — вздыхает Толстая. — Как-то пробрался, мы до сих пор до конца не понимаем… Говорил ему, что Софья Андреевна — мещанка, а Лев Николаевич — великий человек…

В следующей комнате она показывает книгу пословиц, которой пользовался Лев Николаевич.

— Видите: не реви раньше смерти! — показывает она президенту строчку в книге.

Президент наклоняется к книге — и вдруг обрадованно поворачивается к Алексею Дюмину:

— О! «Не пугай сокола вороной».

Алексей Дюмин кивает.

— Тебе тоже полезно будет!

Алексей Дюмин перестает кивать.

Но господин Путин на этом не успокаивается:

— Возьми на вооружение! Это тебе хороший предвыборный лозунг будет!

Алексей Дюмин улыбается, но осторожно. Он-то, как никто другой, понимает, что Владимир Путин не шутит. Потому что, как никто, понимает, когда он шутит.

— Ясно, — говорит наконец врио губернатора.

* * *

В конференц-зале МИА «Россия сегодня», где шла презентации книги немецкого журналиста Хуберта Зайпеля «Путин. Логика власти» неожиданно зашел Владимир Путин. Вообще-то он приехал, чтобы поздравить коллектив МИА с юбилеем, а в конференц-зал попал, безусловно, случайно.

Немец начал подписывать книгу (я тоже успел), и тут-то, конечно, и вошел президент. Они очень удивились, увидев друг друга. Президент мельком посмотрел на книгу, спросил на немецком, сколько времени Хуберт Зайпель ее писал («Почти два года…» — «О-о-о…») и сколько она будет стоить (и сам и ответил: «Видимо, один рубль…» — так он оценил прежде всего добавленную стоимость, которую сам вложил в ее создание).

Я спросил у президента, читал ли он книгу «Путин. Логика власти» (он мог бы уже полгода тому назад сделать это на немецком).

— Нет, — пожал плечами Владимир Путин. — Я вообще никаких книг про себя не читал.

— Что, вообще ни одной? — есть случаи, когда скромность бывает воинствующе ложной.

— Ни одной, — покачал он головой, с некоторым даже, такое впечатление, сожалением, а потом понял, о чем вопрос (в 2000 году вышла первая книга про Владимира Путина «От первого лица», в которой я участвовал вместе с Натальей Геворкян и Натальей Тимаковой).

— Ну, та, которую мы с вами писали?… — вдруг оживился Владимир Путин. — Зачем же я буду ее читать? Ведь я ее надиктовывал!

Нет, он не вкладывал в слово «надиктовывал» никакого отрицательного смысла. Но и положительного тоже. Проблема была в том, что он не надиктовывал.

— «Надиктовывал» — это слишком сильно сказано, — я не мог не произнести этого. — Мы же разговаривали.

— Да, согласен, — Владимир Путин кивнул с обрадовавшей поспешностью.

Вот и о литературе поговорили.

Стерх всякой меры

Природное

Это случилось по пути из Москвы во Владивосток, на саммит АТЭС. Президент долетел до Салехарда, оттуда вертолетом добрался до орнитологической станции «Кушеват». Вместе с ним прилетели его помощник, бывший министр природных ресурсов Юрий Трутнев и губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Кобылкин. Около километра в длину на базе вдоль берега реки растянулись вольеры с птицами, а также палатки с орнитологами.

Орнитологи показали президенту фотографии тигрицы, которой Владимир Путин в свое время надевал ошейник. У тигрицы, то ли благодаря этому, то ли вопреки этому, уже два потомства. Так что за нее можно не беспокоиться.

Не внушает беспокойства и кит, которого Владимир Путин метил из арбалета стрелой с чипом. Кит после этого поспешно скрылся сначала в нейтральных водах, а потом и в водах вероятного противника, то есть оказался у берегов Калифорнии, но потом триумфально вернулся в Россию, то есть эксперимент можно считать удачным…

Президент, как выяснилось, готовился к этой экспедиции не меньше полутора лет. Он налетал 17 часов на мотодельтаплане (интересно когда), и для получения сертификата на полеты ему осталось еще восемь. Экспедиция с его участием планировалась, оказывается, еще в прошлом году, но Владимир Путин потом сам разъяснил, что стерхи, в отличие от него, не смогли к ней подготовиться: они должны впитывать звук работающего дельтаплана еще в яйце, вместе со скорлупой матери, а с этим немного в прошлом году опоздали.