Читать книгу "Кенгуру и белые медведи - Ольга Мамыкина"

Вика хмыкнула:

— Не выйдет. Это киношники почему-то думают, что налоговики кого-то выслеживают, куда-то внедряются, а мы на самом деле ничего подобного и близко не практикуем. Раньше была Налоговая Полиция, вот туда можно было накатать кляузу; теперь, по сути, некуда. А что, папаша и впрямь сволочь?

— Ещё какая. Рассказывать долго, суть в том, что ему нужна квартира бывшей жены, и эту квартиру он пытается заполучить через дочь, которая там прописана. Настроил девочку против матери, вот девчонка и изводит бедную женщину, искренне считает, что мама плохая, а папа хороший. Я с девочкой общался, тоже не подарочек. Короче, мать недавно сорвалась и хлопнула эту сикалявину по щеке, так сикалявина вместе с папашкой в суд подают, собираются мать родительских прав лишить, а там до отъёма части квартиры — рукой подать.

— Каких только гнид не бывает на свете, — пробурчала Вика. — В принципе, если хочешь, я могу этому предприниматели звякнуть, от имени областной Налоговой припугнуть какой-нибудь проверкой. Действительно, пусть у него жизнь хоть немного подпортится.

— Было бы здорово. Но от меня в этом деле зависит больше. Я от того красавца теперь не отстану, ославлю его на весь регион.

— Осторожней, а то в суд подаст.

— Не подаст, — усмехнулся Ваня. — Я же не первый год в журналистике. Знаю, как преподнести материал, чтоб и правду высказать, и не дать юридического повода для разбирательства. Ладно, хватит о работе. — Молодой человек тепло улыбнулся. — По-моему, всё готово. Здесь поедим или пройдём в комнату? Только там у меня беспорядок, я цветочный горшок опрокинул, а пылесос, зараза, приказал долго жить.

— Сломался? Он же практически новый, ты его в прошлом году покупал.

— Вот и верь рекламе, — театрально вздохнул Ваня. — А техника ведь недешёвая, импортная.

— Надо поддерживать отечественного производителя, — кося под первого президента Российской Федерации, наставительно изрекла Вика. — Как я.

— Загрызалова, ты-то поддерживаешь ещё Советского производителя, у тебя вся техника с доперестроечных времён.

— И что? Пусть мой пылесос старше меня вдвое, зато он до сих пор ни разу не ломался, и отлично работает. Сам знаешь, я однажды пылесосила при тебе.

— Помню-помню, — беззаботно признал Ваня. — Машина-зверь. Подожди, я сейчас.

Брюнет скрылся в коридоре, но скоро вернулся с двумя длинными белыми свечами.

— Вот. За окном, конечно, уже рассветает, но если задёрнуть шторы и эти свечи зажечь, всё равно получится романтично. Я так думаю.

Сказано — сделано.

— Всё так красиво, — промолвила Вика, заканчивая накрывать на стол.

— Яичница и бутерброды с колбасой, что ж тут красивого? — подивился брюнет.

— А свечи? — улыбнулась инспекторша. — И вообще задумка потрясающая. Выдернуть девушку из постели в час ночи, привезти к себе, накормить. Я серьёзно. Вы, Иван, романтик.

Романтик. Вика лишь недавно по-настоящему поняла, что ей нравятся романтики… и поэты в душе.

— Да, я такой, — нарочито гордо приосанился брюнет.

Они рассмеялись.

Ваня подошёл к девушке и обнял. Крепко, но ласково. Что-то это напоминало. Не очень давно её уже обнимали вот так, только тогда Загрызалова была в худшем состоянии — психовала напропалую. А Марк обнял, и она вдруг почувствовала себя в безопасности, будто ребёнок под надёжной защитой.

Стоп, при чём тут Дантон? Здесь сейчас Ваня, а не Марк.

Ваня улыбнулся, его руки плотнее сомкнулись на Викиной талии. По всем правилам дальше должен был последовать поцелуй. Загрызалова почувствовала небывалую неловкость — словно школьница при первом в жизни поцелуе. Налоговый инспектор не придумала ничего лучше, чем вытянуть губы трубочкой. Ваню это позабавило, он решил, что Вика так шутит. Вот только шутка как-то затянулась.

— Загрызалова, будь человеком, — прошептал журналист, губы которого были уже в нескольких миллиметрах от губ Вики.

— Я не человек, я налоговый инспектор, — внезапно выдохнула девушка и отпрянула, на несколько секунд отвернувшись.

Иван растерялся. Впрочем, ненадолго. Ему, как прирожденному репортёру — искателю и знатоку интересных историй и, в общем-то, неплохому специалисту в области человеческой психологии, а вдобавок обладателю фантастической интуиции, как-то сразу стало всё ясно.

— Видимо, вы с тем Марков всё же на пару граммов больше, чем просто очень хорошие друзья. — Брюнет потушил свечи и раздёрнул шторы.

Вика поймала себя на том, что кивает.

И что тут сказать Ване, да и самой себе? Просто сумасшествие. Она что, влюблена в Марка? Но… почему? Нет, в смысле, и ежу понятно почему — потому что Дантон золотой души человек, прекрасный друг и надёжный спутник. Однако Ваня же не хуже, и Вика страстно хотела возобновить отношения с журналистом. Или она просто привыкла этого хотеть? Ну вот пожалуйста, как солнце из-за туч: «С ума сойти, я люблю Дантона! Действительно люблю, очень-очень!». Господи, она ведь даже не заметила, как это случилось…

— Ваня, я…

— Да ладно, — вздохнул брюнет. Вздохнул грустно, но без особого трагизма и даже с ноткой добродушия. — Не дурак, сам всё понимаю. Давай поедим, а потом я тебя отвезу.

— Куда? — Вика с необычайной скоростью хлопала ресницами. Никогда в жизни она не была настолько растеряна. — В Голд-Кост?

Иван расхохотался:

— Боюсь, до Голд-Коста моей машине не добраться, бензина не хватит, да и плавает она плоховато. Домой отвезу. Ты же не думала, что я тебя отпущу одну на улицу в четыре часа утра?

Пожалуй, это был первый раз, когда Вике захотелось всплакнуть от умиления. Она с восхищением посмотрела на Ваню, обняла его, и вновь одарила восторженным, ласковым, благодарным взглядом, улыбнувшись и сказав:

— Вот же повезёт какой-то девушке.

Ваня лишь спокойно и благодушно усмехнулся. Надо же, какой он всё-таки замечательный. Ни с которой стороны не придерёшься. И всё-таки он не Марк, этим всё сказано.

Так, сейчас наскоро перекусить, помчаться домой, прибежать и наполнить ванну отчаянно надеясь, что и у Дантона она полная. Дальше будь что будет. Как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. А ведь это отнюдь не пустяковый риск: поставить на карту уже практически сложившуюся благополучную совместную жизнь с прекрасным человеком ради того, кто, вполне возможно, ценит тебя лишь как друга, максимум — как приёмную сестрёнку. «Ох. Либо я выбираю наилучший для себя путь, либо совершаю самую большую ошибку в жизни».

9

Он мчался домой с единственной лишь мыслью: поскорее увидеть Вику. Где-то в самой глубине души парень понимал, что ведёт себя глупо и наивно, но, по правде говоря, его это в данный момент вообще не волновало. Он просто обязан увидеть её как можно скорее, пока окончательно не потерял рассудок и способность воспроизводить человеческую речь в понятной форме. Пока мчался, прокручивал в голове тысячи фраз, которыми было бы лучше описать всё то, что творилось у него на душе прямо сейчас. Но ему казалось, что все эти варианты какие-то сухие, чёрствые, и абсолютно не подходящие. Посему в конце концов он забросил это дело, решил воспользоваться старым добрым способом — нести вдохновенную чушь; главное, что будет искренне, от сердца. Прибежав домой, он на автомате захлопнул входную дверь и направился прямиком в ванную — «включить портал», так сказать.