Читать книгу "Путешествие в Индию - Васко Гама"

Но среди советников Заморина были индусские купцы. Они надеялись найти в португальцах союзников против захвативших всю торговлю моплахов. Индусы доказывали Заморину, что в Каликуте португальцы не позволяли себе никаких преступлений, что, быть может, слухи о грабежах на африканском берегу – клевета мавров, что, наконец, если Заморин прикажет умертвить португальцев, повсюду про Каликут разнесется плохая слава, послы и торговцы из дальних стран будут избегать Каликутскую гавань и сам он, Заморин, будет и впредь целиком зависеть от милости мусульманских купцов – монопольных хозяев торговли Каликута.

Их доводы оказали свое действие. Днем во двор, где помещались португальцы, пришли Вали и начальник стражи. Они передали приказ Заморина. «Чужеземцы просили разрешения торговать в Каликуте. Пусть они выгрузят свои товары и тогда можно будет отпустить задержанных на берегу людей. Пусть Васко напишет об этом своему брату на корабль».

Но Васко да Гама все еще опасался коварства. Он написал брату: «Мне кажется, что если даже ты пошлешь лодки, переполненные товарами, эти собаки не отпустят меня. Поэтому я умоляю тебя как брат и приказываю как командир, как только ты убедишься, что меня не хотят отпускать, – поднимай паруса и плыви в Португалию сообщить королю о нашем великом открытии. Если я останусь здесь и меня убьют, – ничего не будет потеряно. Если же ты промедлишь, они соберут корабли со всего побережья, нападут на вас и уничтожат, и известие о славном нашем открытии не дойдет до Португалии».

Паулу да Гама прислал на берег товары, и 2 июля Вали снова появился в дверях так надоевшего португальцам дворика, заявив, что пленники свободны. В тот же день Васко да Гама и его спутники были переправлены на корабли.

Торговля

Как только Васко да Гама очутился на флагманском корабле, он немедленно приказал прекратить отправку товаров на берег, заперся с Монсаидом и принялся составлять письмо Заморину.

На другой день Монсаид повез письмо, написанное бисерной арабской вязью. Васко да Гама снова жаловался на мавров, упрекал Заморина, напоминал ему, что «так добрые христиане не поступают», и заканчивал письмо просьбой, чтобы Заморин помог португальцам продать привезенные ими товары.

Через день в гавань прибыл казначей Заморина. Он приказал своим слугам – дюжим молодцам, вооруженным дубинками, – приготовить для португальцев помещение в Пандарани Коллам. Слуги вошли в один из домов. Оттуда послышались плач и причитания. Через час из ворот вышел маленький серый ослик, нагруженный огромными пестрыми вьюками с домашним скарбом, старуха с двумя белыми курами в руках и хромой старик в грязной чалме, тащивший на длинной веревке упиравшегося белого козленка. Вдогонку полетела, видимо, забытая ими циновка, и на пороге показался смеющийся слуга казначея с метлой в руках.

– Дом для вашей лавки очищен, – сказал казначей португальцам.

Главный приказчик Васко да Гамы, брат Бартоломеу Диаша – Диого Диаш, вместе с писцом Альваро де Брага, Монсаидом, Жуаном Нуньешем и несколькими солдатами расположились в завоеванном доме и стали ждать покупателей. В тенистом внутреннем дворике они разложили на циновках полосатые шерстяные и льняные ткани, красные шапки, желтые куртки, зеркала, расставили ящики с кораллами, янтарем, стеклярусом, вкатили бочку с ртутью, сложили горкой слитки меди. В углу поставили для продажи столик, покрытый зеленой скатертью. Все это писец Альваро де Брага переписал в специальную книгу.

К вечеру к новой лавке подошли семь мавританских купцов.

– Мы пришли по поручению государя оценить и купить ваши товары, – сказал старший купец.

Португальцы провели мавров во внутренний дворик. Те начали осматривать товары, небрежно пересыпая с руки на руку кораллы, янтарь и бусы, презрительно отвернулись от тканей и даже не взглянули на гордость португальцев – столик под зеленой скатертью. Мавры ничего не сказали и ушли. Португальцы остались в недоумении. На другой день купцы приходили то поодиночке, то по двое. Они пробовали кораллы на зуб, щупали красные шапки, спрашивали цену и в ответ только смеялись. Так продолжалось восемь дней. Португальцы поняли, что над ними издеваются. Диого Диаш и Монсаид поспешили к Васко да Гаме.

Было ясно, что мавры организовали бойкот португальских товаров. Монсаид сказал: «Кто же продает здесь, в Пандарани Коллам? Все торгуют на главном базаре в Каликуте. Сюда никто не придет. Мавры запугали всех, а там все торговцы ходят мимо. Надо просить Заморина, чтобы он позволил перенести товары в Каликут».

Так и сделали. Васко да Гама велел Монсаиду написать новое послание Заморину, и 24 июня Вали пригнал толпу носильщиков. Они взвалили на плечи тюки и ящики с португальскими товарами и под охраной отряда наиров двинулись в Каликут. Когда последний португалец покинул дом в гавани Пандарани Коллам, из-за угла показалась старуха с курицей под мышкой. Она осмотрелась, подождала, пока португалец завернул за угол, и юркнула в полуотворенные ворота дома. Вскоре из-за угла вышел хромой старик с козленком и осликом, прошел в дом, и послышался шум засова.

В Каликуте португальцам отвели лавку на краю главного базара, против водоема. В середине комнаты Диаш привесил на крюк массивные весы, привезенные из Португалии. В одной комнате разложили товары, а в дальней, полутемной, весь день строгали и пилили. По совету Монсаида для каждого сорта пряностей сооружали отдельные закрома. Потом пригласили индуса-кузнеца, он оковал закрома железными полосами, приделал петли и повесил большие узорчатые замки.

На другой день португальцы снова приготовились к встрече покупателей. У входа в лавку стали солдаты в полном вооружении. Они охраняли лавку от мавров, но им было тайно предписано до последней возможности избегать столкновений. Диого Диаш еще раз осмотрел, все ли в порядке, и стал вместе с Монсаидом у входа, чтобы посмотреть чужую жизнь.

Против лавки португальцев темнел окруженный деревьями водоем. В средине его высилась серая плита. Из нее по медному желобку лилась струя холодной воды. Плита была украшена резьбой. Сверху переплелись две каменные розы, по краям спускался затейливый орнамент, а в центре была арабская надпись.

– Что там написано? – спросил Диаш Монсаида.

– «Водоем соорудил Омар Ибн Ахмад из Джедды. Прохожий, утоляя жажду, помяни его имя», – медленно перевел Монсаид.

Весь день у водоема стояла толчея. Мусульманки, закутанные с ног до головы в белые и синие одежды, стройные индуски с медными кольцами на щиколотках и запястьях, с подсурмленными большими глазами, приходили за водой, ведя за руку бронзовых голых ребятишек. Их сплетни, шутки и перебранка не прекращались весь день. Под тенью деревьев, пользуясь прохладой, отдыхали и ели путники. С одной стороны вода переливалась через край в большую колоду.

Сюда пригородные крестьяне приводили на водопой осликов и упряжных буйволов. Мрачные караванщики с севера пригоняли худых верблюдов, молодые щеголи в пестрых одеждах поили своих арабских жеребцов. Дважды приходили на водопой рабочие слоны с окованными медью клыками, а раз соизволил напиться сам священный бык Шивы – великолепное холеное животное с огромными рогами. Напротив стояли лавки мясников. Тучи черных и зеленых мух кружились над освежеванными бараньими тушами, хотя мясники, рослые веселые бородачи, все время помахивали над мясом волосяными метелками. Поодаль в пыли лежали облезлые желтые собаки с высунутыми от жары языками.