Читать книгу "Иным путем - Александр Харников"

Это объясняется крайне неравномерным распределением по губерниям не только казенных и удельных земель, но и частновладельческих. Четвертая часть частновладельческих земель находится в тех двенадцати губерниях, которые имеют надел свыше пятнадцати десятин на двор, и лишь одна седьмая часть частновладельческих земель расположена в десяти губерниях с наименьшим наделом, то есть по семь десятин на один двор. При этом принимается в расчет вся земля всех владельцев, то есть не только семнадцать тысяч дворян, но и четыреста девяносто тысяч крестьян, купивших себе землю, а также восемьдесят пять тысяч мещан. Два этих последних разряда населения владеют до семнадцати миллионов десятин.

Из этого следует, что поголовное разделение всех земель едва ли может удовлетворить земельную нужду на местах; придется прибегнуть к такому средству, как переселение; придется отказаться от мысли наделить землей весь трудовой народ и не выделять из него известной части населения в другие области труда.

Столыпин закончил, вопросительно взглянул на императора и налил себе воды в стакан из хрустального графина.

– Владимир Ильич, – обратился Михаил к Ленину, – вам есть что сказать в дополнение к тому, что сейчас сообщил нам Петр Аркадьевич?

Ленин встал, одернул пиджак и начал свою речь.

– Ваше величество, господа. Я готов подтвердить, что все, что сказал Петр Аркадьевич, соответствует действительности. Добавлю, что все обстоит даже гораздо хуже, чем он рассказал. А именно – неустройство в аграрном вопросе сказывается и на безопасности государства. Например, из отчета воинских начальников лишь сорок процентов крестьян-новобранцев в армии первый раз в жизни попробовали мяса!

– Не может быть, – воскликнул император Михаил, – Владимир Ильич, а вы не ошибаетесь?

– Нет, ваше величество, – ответил Ленин, – на этот счет есть документы военного министерства, откуда, собственно, я и взял эту цифру. Далее, средняя продолжительность жизни мужчин и женщин в Российской империи составляет соответственно 32,4 и 34,5 года. Причина – в ужасающем уровне смертности среди крестьянских детей. В России смертность в возрасте до четырех лет – 214,4 детей на тысячу населения. Из 6–7 миллионов рождаемых детей 43 % не доживают до пяти лет. 31 % в той или иной форме обнаруживают различные признаки пищевой недостаточности: рахита, цинги, пеллагры и прочих.

– Но это же ужасно! – возмутился Михаил Александрович. – Неужели такое может твориться у нас в России?

– Может, – коротко ответил Ленин, – эти цифры опять-таки из казенных документов. Но, несмотря на это, крестьянское население Российской империи растет не по дням, а по часам. Вот еще цифры. За последние четверть века население России увеличилось в полтора раз. Этот прирост с большим отрывом опережает все европейские страны. Причем рост населения очень четко соотносился с частотой переделов земли. В местностях, где делились чаще, – детей было больше. И наоборот. Например, в Полтавской губернии, где 85 % крестьянских дворов не подвергаются переделам уже несколько десятилетий подряд, число рождений дает увеличение всего на три процента. В соседней Харьковской губернии, где, наоборот, 95 % дворов объединены в общины, число рождений за тот же период увеличилось на 52 %. В смежных Ковенской и Смоленской губерниях число рождений возросло на 3 % в первой и на 40 % во второй. В Ковенской губернии 100 % крестьян владеют землей подворно, а в Смоленской – 96 % общинно. В Прибалтийском крае, не знавшем общинных порядков и придерживающемся системы единонаследия крестьянских дворов, прирост рождений за тридцатилетний период составляет едва один процент первоначальной цифры.

Все это говорит о том, что крестьянская община себя исчерпала. Дело в том, что рост населения способствует сокращению размера наделов.

В 1877 году менее восьми десятин на двор имели 28,6 % крестьянских хозяйств, а в 1904 году – уже 50 %. Количество лошадей на один крестьянский двор сократилось с 1,75 в 1882 году до 1,5 в 1900–1904 годы. Со скотом дело вообще плохо. Крестьяне, стремясь увеличить запашку, распахивают все что можно и что нельзя, в том числе и общественные пастбища и луговины. А значит – места для выпаса скота практически не остается. Меньше скота – меньше единственного в селе удобрения – навоза. Меньше навоза – ниже урожаи. Замкнутый круг получается…

– Странно, – задумчиво сказал Михаил, – Владимир Ильич, получается, что вы, вместо того чтобы критиковать план аграрной реформы Петра Аркадьевича, фактически его поддерживаете.

– Я согласен с некоторыми тезисами господина Столыпина, – парировал Ильич, – но я не согласен с методами, которыми он собирается решить в России аграрный вопрос. Петр Аркадьевич делает ставку на «крепкого мужика», кулака, который, по его мнению, будет законопослушен и сможет в нужном количестве поставлять на продажу товарное зерно. Вот тут-то у нас с ним и намечаются расхождения.

Кто такой – этот ваш «крепкий мужик»? Начнем с того, что всех российских крестьян условно можно разделить на четыре категории. Первые – это те, кто не может дожить на собственном зерне до следующего урожая. Вторые – те, кому удается до нового урожая дотянуть. Третьи – те, у кого остаются кое-какие излишки, которые можно пустить на продажу. Ну, и четвертые – это и есть «крепкие мужики» Петра Аркадьевича, которые имели достаточное количество излишков для того, чтобы их хватало не только на нормальную жизнь, но и на развитие хозяйства.

Только не следует забывать, что первые две категории – это примерно 75 % крестьян. Не скажете, Петр Аркадьевич, куда их всех девать? Ведь вы же собираетесь разрушить общину? Тогда те, кто имеет деньги, скупит землю у тех, кто их не имеет. Вы представляете – сколько горючего материала, сколько сотен тысяч людей, которым просто нечего терять, будет выброшено на улицу? Да господа эсеры, которые мечтают о мужицком бунте, вам памятник при жизни должны поставить!

– Гм, – подал голос император, – а действительно, Петр Аркадьевич, куда девать всех этих обезземеленных крестьян?

– Безземельных крестьян необходимо переселять на пустующие земли, – ответил Столыпин, – в Южную Сибирь, Забайкалье, Дальний Восток, Маньчжурию… Это позволит нам уменьшить напряжение, связанное с нехваткой пахотных земель в центральных и малороссийских губерниях России, и заселить доселе мало заселенные территории на дальних окраинах державы, резко увеличив там количество русского населения.

Ленин смущенно кашлянул.

– Петр Аркадьевич, в ваших словах есть резон, но ведь потребуется переселить десятки и сотни тысяч, а может, и миллионы людей. А это потребует от государства огромных денежных затрат, ведь крестьяне поедут в ту же Сибирь со своими семьями, скарбом и скотом. По первым же прикидкам, ваша программа, будь она реализована в полном объеме, потребует переселения никак не менее двадцати миллионов душ в течение десяти лет. Вдумайтесь в эти цифры и представьте себе двадцать миллионов русских мужиков, баб, ребятишек, и так не видящих света белого, а тут еще им надо переселяться в эту далекую ужасную Сибирь, в которую раньше гоняли только каторжников под конвоем. Видите ли вы себя, Петр Аркадьевич, в роли Моисея, который ведет свой народ к счастью? Готовы ли вы к такой непосильной работе и огромной ответственности? Это вам не сорок лет с еврейскими племенами по пустыне путешествовать, тут задача посложнее будет.