Читать книгу "Венера Челлини - Наталья Солнцева"

Он побежал во двор и начал носить вместе с дедом дрова. Пару раз Денис незаметно отлучался, бежал вниз, в сад, и нырял в кусты, чтобы удостовериться, на месте ли машина полковника. Он едва не прозевал нужный момент, успев увидеть только, как Вадим Алфеев выехал со двора и закрывает ворота, настороженно и нервно озираясь по сторонам. Он надел китель прямо на мокрую рубашку, и было почти незаметно, что его одежда не в порядке.

Полковник в последний раз оглянулся, смахнул тыльной стороной ладони пот со лба и с какой-то бессильной злобой, с тоскливым отчаянием пнул обутой в сапог ногой шаткий, старый дачный забор. Круто развернувшись, он сел в «Волгу» и, уже не оглядываясь больше, на средней скорости повернул вправо. Машина исчезла из виду, и Денис вернулся к себе во двор.

Бабушка пригласила всех к обеденному столу, накрытому на воздухе, под высокой раскидистой яблоней. Посреди стола стояла бутылка водки, большая миска с пирожками, дымились в тарелках наваристые щи с мясом.

Денис не мог смотреть на еду – перед его глазами стояла сцена у сарая, зияющая рана на шее Маргариты, густые потеки крови… Он выскочил из-за стола.

– Ты куда? – спросила бабка в недоумении.

Внук никогда не страдал отсутствием аппетита, к тому же она испекла его любимые пирожки с картошкой.

– Мне не хочется, – ответил Денис. – Пойду полежу немного. Наверное, перегрелся на солнце.

– Ты, дед, не трогай его больше, – сказала она сердито, обращаясь к мужу. – Видишь, жара какая! Мальчик переутомился. Еще солнечный удар случится! Что тогда делать?

Денис лежал на кожаном диване в прохладной гостиной, слушал гудение мухи, запутавшейся в оконной занавеске, и старался преодолеть неприятную тяжесть в желудке. Он ничего не ел с утра, но ему и не хотелось. Мысли о том, что произошло между Маргаритой и полковником, не давали ему покоя. Спустя некоторое время снова зашумела бензопила, и Денис, подойдя к окну, увидел, что работники продолжают пилить бревна, а бабка с дедом носят распиленные дрова в сарай.

Подаренный дедом фотоаппарат лежал в книжном шкафу, на нижней полке. Денис, еще не осознавая до конца – зачем, надел ремень фотоаппарата на шею и задумался. Штабной пропуск Вадима Алфеева лежал у него в кармане шорт.

Он пошире открыл раму, и муха с громким и радостным жужжанием вырвалась наконец на волю. Денис осторожно, стараясь не шуметь, вылез из окна на теплую, поросшую ромашками грядку и сразу спрятался за угол дома. Внимательно наблюдая за работающими во дворе людьми, он убедился, что никто не обратил на него никакого внимания. Все были заняты своим делом и в сторону дома не смотрели.

Мальчик пробрался в кусты малины и барбариса, затем, стараясь не поцарапаться о колючие ветки и стебли, вылез на соседскую территорию, возле того самого сарая. С опаской, преодолевая рвотные позывы, он заглянул в сарай. Маргарита лежала так, как пристроил ее полковник – полуопираясь спиной на деревянную стену, возле которой был навален всякий хлам.

«Чем он ее, интересно?» – подумал Денис, оглядываясь в поисках орудия убийства.

Тут же его взгляд нашел ржавый кривой серп, которым Елизавета Павловна срезала траву для кроликов. Каждое лето они с Маргаритой выращивали по несколько кроликов. Перед их отъездом в Москву дедушка Дениса забивал для них этих кроликов и обдирал с них шкурки.

Ржавое темное лезвие серпа было покрыто загустевшей кровью. Кровь на теле Маргариты уже подсохла, превратилась в отвратительные бурые пятна с алыми сгустками, вид которых снова вызвал у Дениса приступ тошноты. Голова Маргариты склонилась вперед, и рана на шее была почти не видна. Если бы не ее растерзанное платье, волосы и кровь, можно было бы подумать, что она очень устала и прилегла отдохнуть. Правда, место для отдыха она выбрала не совсем подходящее. В сарае было жарко, густым роем кружились зеленые мухи…

«Какая гадость», – подумал Денис, подавляя тошноту.

Но нельзя было расслабляться. У него была цель, и он принялся за дело.

Вытащив из кармана пропуск полковника, он раскрыл его, слегка вымазал кровью и положил возле самой руки Маргариты. Отошел, полюбовавшись на созданный им сюжет этой жуткой картины, и вытащил из футляра фотоаппарат. В сарае было темно, и Денис испугался, что снимки получатся плохие. Он подумал немного, раскрыл пошире дверь, и солнце яркой полосой упало как раз на мертвое тело. Денис чуть подвинул пропуск, чтобы он тоже обязательно попал на свет, и принялся щелкать кадр за кадром. Пленки было много, и он сделал огромное количество снимков, мелким и крупным планом, особенно – раскрытый пропуск рядом с рукой убитой девушки. Какие бы ни получились фотографии, что-то выбрать можно будет!

Денис еще не знал, зачем. Он еще не успел обдумать следующий ход игровой партии с Вадимом Алфеевым, взрослым красивым мужчиной, военным, без пяти минут генералом, будущим большим московским начальником.

– Прощай, Марго, – печально сказал Денис перед тем, как закрыть дверь в сарай. – Твоя красота тебя погубила. Нужно было быть посговорчивее, дорогая! Красота – это не только твое достояние: ее дал тебе бог, а ты поступала очень неправильно. Господь велел делиться с ближними!

Он, так никем и не замеченный, вернулся в свой дом, спрятал в свой тайник пропуск Алфеева, положил фотоаппарат на место и, довольный, полный новых мыслей и планов, улегся на диван. Вскоре сон сморил его, и в этом приятно волнующем сне Маргарита добровольно давала ему то, что силой взял у нее полковник…

Елизавета Павловна приехала поздно вечером, когда уже сильно стемнело, и, не найдя дочери ни в доме, ни во дворе, прибежала к соседям.

– Маргарита у вас?

– Нет, – ответила бабушка. – Мы ее сегодня вообще не видели. У нас целый день работники дрова пилили, шум, суета, дым коромыслом…

– А Денис где?

– Денис? Спит. Умаялся парнишка, на солнце перегрелся! В такую жару с утра дрова с дедом таскал в сарай, даже обедать не стал… свалился замертво. Да он, поди, до сих пор не проснулся.

– Разбудите его, – взмолилась Елизавета Павловна. – Может, он знает, где Маргарита? Ее нигде нет! Я в Москве задержалась по делам, не ожидала, что приеду так поздно…

– Да вы не волнуйтесь, я сейчас Дениску спрошу!

Денис, разумеется, понятия не имел, куда могла деться Маргарита. Он плохо соображал спросонья и никак не мог взять в толк, чего от него хотят. Маргариты он не видел, весь день таскал дрова с дедом, потом ему плохо стало, прилег и заснул… сейчас вот только в себя пришел. Нет, Маргарита ему ничего не говорила, и вчера тоже. Он не знает, куда она собиралась идти. Нет, он ничего не видел, ничего не слышал.

Разбудили деда, который, напившись с работниками за ужином водки, давно крепко спал.

– Искать надо! – сказал старый разведчик. – Чтой-то у меня на душе нехорошо. Недоброе чую.

– Да ты что, дед? Господь с тобой! Ты бы нас не пугал своими предчувствиями! – запричитала бабка.