Читать книгу "Трын-трава за бешеные бабки - Ирина Хрусталева"

– Да, конечно, я пойду, посылку все равно отдать нужно. Раз Насти теперь нет, отдам родственникам… Только неудобно как-то про Настю у них расспрашивать. Им, наверное, не до меня сейчас. А узнать все, конечно, очень хочется. Как Настя погибла? Что случилось с мальчиком – сынишкой ее? Не думала – не гадала, что о таких несчастьях услышу! Сестре-то теперь не до разговоров, – сокрушенно качая головой, говорила Екатерина.

– А ты к ихней соседке сходи, – дала ей вдруг совет хозяйка. – Вот кто все обо всех знает! Кто когда женился, кто когда крестился, где и с кем живет, ну, и все такое прочее.

– Как же я пойду к ней? Что скажу? Пришла, мол, сплетни послушать?

– Не тушуйся, я тебе сейчас юбку свою дам, у меня в ней «молния» сломалась, ты ей и отнесешь. Пока она будет ее вшивать, ты разговор и заведи. Погоди, я сейчас ей позвоню, скажу, что ты дочь моей приятельницы, что это я тебя и послала.

– Она что, портниха?

– Да, была когда-то, а сейчас все больше по мелочам – простыню подрубить, «молнию» вставить или еще что. На пенсии она уже, а это вроде как приработок. Еще она диспетчером на домашнем телефоне сидит, с девяти утра до пяти вечера. Так что ты ее как раз дома застанешь, – и Людмила Марковна, тяжело поднявшись со стула, пошла в комнату. Она держалась за спину и тихонько постанывала: – Ох, нельзя мне болеть, ох, нельзя!

Катя услышала, как Людмила Марковна позвонила портнихе и сказала:

– Здравствуй, соседка, я к тебе сейчас Катю пришлю, дочку моей приятельницы, юбку свою с ней передам, ты «молнию» вшей… Ну, вот и ладно, сейчас она придет.

Женщина вошла на кухню, неся в руках юбку и деньги.

– На, отдашь Елене, а заодно и поговоришь. Узнаешь, что тебе надобно, – и женщина посмотрела на Катю смеющимися глазами.

– Почему вы смеетесь, Людмила Марковна? – притворно удивилась Катя.

– Я ведь сразу поняла, что ты из милиции, как ты начала мне вопросы задавать! Странно, но врать ты еще не научилась. Небось недавно в органах? – огорошила девушку женщина вопросом.

– С чего вы взяли, что я из милиции? – опешила Катя.

– Да ты не тушуйся, я никому ничего не скажу. Тут милиционер-то был уже. Настю ведь почти у самого дома машина сбила, вот он и ходил, спрашивал: может, видел кто, номер запомнил или еще что. Я ведь все понимаю: на вас дело висит, вам раскрыть его нужно. Говорят, что шофера того так и не нашли пока. Ее, Настю-то, в таком месте сбили, что не могло это быть случайностью! Я ничего в этом не кумекаю, а и то сообразила. Иди, иди к Елене, от нее ты все узнаешь, а от меня толку мало, говорила я уже: не люблю сплетен собирать, некогда мне этим заниматься. Еще раз спасибо тебе, что сумку помогла донести. Ты юбку-то мою у Елены можешь оставить, я ее потом сама заберу.

– Нет, я сама ее принесу обратно, уже с новой «молнией», – улыбнулась Катя и вышла за дверь.

Девушка не стала переубеждать женщину, что она вовсе не из милиции: пусть думает так, если ей это нравится. Екатерина прошла в подъезд, где она уже сегодня побывала, и поднялась на второй этаж. Дверь открылась сразу, как только девушка нажала на кнопку звонка.

– Ты, что ли, Катя? – спросила женщина, появившаяся на пороге.

Девушка посмотрела на нее и удивленно отметила, что эта самая Елена совершенно не похожа на пенсионерку. На ней был шелковый халат, его вырез кокетливо подчеркивал крупную грудь портнихи. Волосы были тщательно причесаны, а на губах алела яркая помада, которая, кстати, очень ей шла. Лицо было гладким, видимо, Елена тщательно следила за собой. Руки тоже были ухоженными, с красивым маникюром в тон помаде.

– Да, это я, – улыбнулась Катя и протянула женщине полиэтиленовый пакет с юбкой.

– Ты проходи, минут двадцать-тридцать придется подождать. Пока старую «молнию» выпорю, пока новую прилажу. Раздевайся, у меня тепло. Вот тапочки, переобуйся.

Катя разделась, надела тапочки и прошла в комнату. Когда девушка вошла в просторное помещение, ей показалось, что она попала в свое детство. Посередине комнаты стоял круглый стол, накрытый скатертью с бахромой. На стенах висели ковры, пол тоже украшал ковер. На диване было постелено плюшевое покрывало, такие же лежали на креслах. И там, и там лежали маленькие подушечки – в большом количестве. Самым удивительным в этой комнате был свисавший с потолка абажур – самый настоящий, сиреневого цвета, с плетеными кисточками. Катя очень удивилась, увидев столь «раритетную» вещь. У окна стояла швейная машинка «Зингер» старого образца – такая же была когда-то у Катиной бабушки. Здесь же у окна стоял огромный фикус – и вновь точно такой же, как у бабушки! Когда Катя была маленькой, она очень любила бывать в гостях у своей бабули, там всегда пахло пирогами и еще чем-то очень вкусным и сладким.

– Проходи, присаживайся, сейчас машинку налажу и все сделаю, – проговорила портниха и уселась перед «Зингером».

– Машинка у вас как у моей бабушки, – улыбнулась Катя.

– Отличная машинка, сейчас такую вещь днем с огнем не сыщешь. Пробуют, конечно, имитировать да выдавать за настоящий «Зингер», только ничего у них не выходит. Этой машинке цены нет, она у меня столько лет: я уж и не помню, сколько! Ломалась за все время всего два раза, и то, когда я позволила постороннему человеку за нее сесть. Капризная «дама», кормилица моя, чужих рук не любит, а мне служит верой и правдой. Скольких дамочек я одела в модные наряды благодаря этой старушке – и не сосчитать! А портнихой я была известной – в свое время. Это сейчас полно готовых вещей, уж и не шьет никто на заказ, а раньше… – И женщина горестно вздохнула, вспоминая былые времена.

– Елена… извините, я не знаю вашего отчества, – проговорила Катя, собираясь задать женщине вопрос, но та ее перебила:

– Зови просто Еленой, не люблю я, когда по отчеству.

– Хорошо, буду называть вас только по имени, – улыбнулась Катерина. – Я хотела спросить о Насте, которая рядом с вами жила. Мне сегодня Людмила Марковна рассказала о том, что с ней случилась, и мне прямо плохо стало! Я хоть и не очень хорошо ее знала, так, встречались несколько раз, но все равно интересно. Что с ней произошло?

– Под машину угодила, прямо недалеко от дома. На нее специально наехали и скрылись.

– Почему специально?

– Видно, кому-то помешала, – пожала женщина округлыми плечами, – я так думаю, что мужу своему, – спокойно проговорила она, и ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Что значит – мужу?! – опешила девушка. – Людмила Марковна говорила, что она не была замужем!

– И что из этого следует? Ну, выразилась я не так. Не мужу, значит, а сожителю, от которого она ребенка родила.

– А вы его видели? Он здесь жил?

– Нет, это Настя у него жила, а потом, когда уже родила, снова сюда приехала. Он долго не появлялся, наверное, уезжал куда-нибудь. А потом его увидели здесь. За три дня до Настиной смерти это было. Видно, приехал, чтобы Настю… а потом снова пропал, его даже на похоронах не было.