Читать книгу "Закрытие Америки - Дарья Калинина"

– А я уж думал, что вы совсем бесчувственная.

Белла повернула голову и с удивлением увидела рядом Торопова. Откуда он здесь?

– Наблюдаю за вами уже почти четверть часа, и только теперь вы заплакали.

– Просто до меня доходит медленнее, чем до других.

– Или вам покойные досадили больше, чем остальным. Я тут пообщался кое с кем. Знаете, мне и раньше казалось, что ваши родственники были людьми малоприятными, но теперь я окончательно в этом убедился. Похоже, обижать тех, кто слабее, было у всех троих своего рода привычкой. Я не нашел ни одного, кто не таил бы в душе обиду на ваших родных.

– Они мне не родные. И я вам уже говорила, что они были мастерами обижать других.

Торопов помолчал, а потом признался:

– Вадим до сих пор не раскаялся в совершенных злодеяниях.

– Думаете, это не он убивал?

– Думаю, что он. Или поручал кому-то. Но все-таки было бы лучше, если бы он чистосердечно признался. Иначе у нас могут возникнуть трудности с его задержанием. Иностранец, черт его подери! От нас, то есть не от нас, а сами понимаете от кого, уже требуют, чтобы мы перестали удерживать гражданина другой страны. Пока у нас есть только заявление его жены. Но если она его заберет…

– Не заберет. Лизон никак не хочет, чтобы Вадим оказался на свободе.

– Рад слышать. Ладно, вы изображайте скорбь дальше, а я пойду еще немного поболтаю с людьми.

Церемония закончилась быстрее, чем ожидала Белла. Все официальные речи прозвучали. Выступили люди из компании свекра, сказали что-то подруги свекрови. Самые теплые слова, как ни странно, нашлись у Сергея Георгиевича, который взял слово последним. Он сказал:

– Мой брат и его жена доставили мне много огорчений. Теперь я раскаиваюсь, что принимал их слова близко к сердцу. Мне нужно было понять, что они такие, как есть, измениться не могут, сначала должен измениться я сам. Ведь в наших ссорах я тоже был виноват. Но это я понял только сейчас, когда мириться уже слишком поздно.

Белла даже всплакнула, слушая Сергея Георгиевича, по лицу которого теперь тоже текли слезы. На этой ноте три гроба опустили в землю.

После похорон Лизон неожиданно стало нехорошо. Она сильно побледнела, чуть не падала. Несчастную повезли в больницу. Было ясно, что она не до конца оправилась после аварии и такое волнение не могло не подействовать на неокрепший организм.

Произошедшее с Лизон послужило сигналом остальным. Все стали потихоньку расходиться. Никаких поминок не предвиделось.

Лизон уже из кареты «Скорой помощи» позвала Беллу.

– Где моя сестра? Где Белла? – громко крикнула она. – Позовите ее ко мне!

Удивленная Белла подошла к Лизон.

– Позаботься об Анжелинке, – прошептала Лизон. – Обещай мне!

– Ладно.

– Если со мной что-нибудь случится, возьми девочку себе.

– Не сходи с ума. У тебя просто нервное напряжение.

Но Лизон, не слушая ее, бормотала:

– Ты сможешь, я уверена. Ты все сможешь. Если уж ты прожила с моими родителями и с Юрой столько лет, ты все сможешь. Ты очень мужественная. Я тебя не любила, потому что всегда боялась. Юрка был просто слабак по сравнению с тобой. В вашей с ним паре мужиком всегда была ты.

Белле было приятно слышать эти слова, ничего подобного она не ожидала. Впрочем, Лизон ведь такая. Вроде бы умница и тихоня, а потом что-нибудь такое ляпнет, и становится ясно, что в голове у нее черти дерутся.

Но надо было еще отвезти дядю Сему домой и забрать детей. Белла была даже рада, что церемония завершилась так быстро, не придется испытывать терпение старухи. По дороге домой дядя Сема был чернее тучи, то и дело принимался плакать. Белла попыталась отвлечь его разговором.

– А ваша мама, кажется, очень привязана к вам.

Дядя Сема неожиданно охотно откликнулся:

– После смерти отца мы с мамой зажили словно в раю.

– В смысле?

– Вспомнил вот отчего-то покойника. Наверное, похороны так подействовали. У моего отца был нелегкий характер. Он любил выпить, часто обижал меня и мать. Когда он умер, мы с мамой вздохнули наконец свободно.

– А как это случилось? Ваш отец умер рано?

– Я был еще маленький, всех подробностей не помню. Но кто-то мне рассказывал, что отец ночью забрел на свиную ферму, где с пьяных глаз свалился в сборник нечистот и отходов.

– И утонул? – ахнула Белла.

Дядя Сема кивнул.

– Никто не знает, почему он там оказался. Мать мне потом говорила, что отец вроде бы той ночью пошел за комбикормом. Дескать, тамошний сторож продавал ему ворованный комбикорм для наших домашних животных. Они со сторожем, как водится, хорошо выпили. А по пути назад отец заблудился и свалился в отстойник, куда сливали все нечистоты с фермы.

– Жуть какая.

– Вообще у нас в семье несчастные случаи не редкость, – разоткровенничался дядя Сема. – Взять хотя бы моего дядю с папиной стороны. Плохой был человек, царствие ему небесное, но тоже рано умер. Да еще как трагически!

– А с ним что случилось?

Они с дядей Семой на выезде из города прочно завязли в пробке, и Белла была не против поболтать.

– Дядя погиб под колесами поезда.

– Ой!

– Когда отец мой умер, этот дом, в котором мы живем сейчас, и участок, и все хозяйство должны были отойти его брату.

– Почему ему? Почему не вам с мамой?

– Мама не была расписана с отцом. И меня она записала на свое имя. Отец все время повторял, что она нищая и что с ним она потому, что позарилась на прописку в Ленинградской области. Стоило ему немного выпить, как он совал матери кукиш под нос и повторял, что фига ей будет, а не прописка. Наверное, проживи он подольше, рано или поздно все же женился бы на матери и меня признал бы своим сыном. Но не успел.

– Да, конечно, он просто не успел, – подтвердила Белла. – А что за история с вашим дядей?

– Так вот, когда отец умер, дядя стал нас с мамой гнать прочь.

– Почему? Разве он не знал, что вы его племянник?

– Знать-то он знал, но по документам я ему приходился никем. Еще в день похорон он заявил матери, чтобы мы завтра же убирались прочь. Сказал, что знает: она вышла замуж за его брата, чтобы стать хозяйкой в доме, но он этого не допустит.

– И что было дальше?

Белле неожиданно стало интересно. Похоже, не ей одной пришлось в жизни трудно. Другим даже похлеще приходилось.

– Дальше мама упросила дядю Петю помочь нам собрать вещи и довезти нас до Феодосии. Там, под Феодосией, у мамы жила какая-то ее дальняя родственница, бабушка или двоюродная тетка. Мама говорила, что нас там примут. Дядя согласился проводить нас, если мама и ему купит билет на поезд и даст денег на обратный путь. Мы поехали. В пути он где-то раздобыл водку, начал пить, громко кричать. А потом вышел из купе, и его долго не было. Мама забеспокоилась, велела мне сидеть смирно, а сама пошла его искать. Вернулась она встревоженная. Никогда не забуду ее лицо, когда она сказала, что дяди Пети нигде нет. Что она обыскала весь поезд, но так его и не нашла. Она тогда еще сказала, что, наверное, он сошел на какой-то остановке. Мы пошли к начальнику поезда. Он тоже встревожился и пообещал разобраться. Уже на следующей станции к нам в купе вошли милиционеры и попросили маму и меня сойти с поезда, потому что дядю Петю нашли мертвым на рельсах.