Читать книгу "С первого взгляда - Галина Владимировна Романова"

– Что? – Спина Снегирева дернулась, как от удара плетью, сгорбилась. Но ненадолго, правда, распрямилась через мгновение. – Да, да, он же меня и рекомендовал. Я долго ждал назначения и вот… Теперь такая ответственность на мне, вы не представляете!

– Представляем, представляем, – закивал Борис.

– Потому и попросил вот Леонида Ивановича перенести нашу с вами встречу на послерабочее время. Спасибо, что поняли. Огромное спасибо. – Лоск с чего-то потускнел, а в голосе вдруг появились заискивающие нотки. – Понимаете, совсем недавно в этой должности. Кому же охота…

Он вдруг запнулся, а Борис за него закончил:

– Кому же охота быть в центре скандала после назначения, которого так долго ждали. Так?

– Ну да, ну да, – замотал головой Снегирев, жалко улыбаясь. – Скандал в таком деле никому не нужен. Да и вообще…

– Что вообще?

– Скандал ни в какое время не нужен, как мне кажется.

– Именно по этой причине вы не пригласили в дом Валентину в вечер торжества?

– Простите… – моментально осип Снегирев и втянул голову в плечи. – Я не понял… Какую Валентину?

– Да полноте, Снегирев! – фыркнул Борис, внимательно за ним наблюдая. – В вечер, когда вы праздновали пятнадцатую годовщину вашего знакомства с вашей супругой, к Сергею приезжала его бывшая невеста. Сначала она наткнулась возле ворот на Логинова…

– У него и спросите! – вдруг взвизгнул неприятным фальцетом Снегирев. – Что я-то?! При чем я?!

– Спросим и у Логинова. Вот как выздоровеет, так и спросим.

– Выздоровеет?! – привстал со своего места Снегирев, согнувшись, с оттопыренным задом, оглянулся на Леню, потом перевел взгляд снова на Бориса, нервно хихикнул. – Он что же, заболел, мерзавец?!

– Заболел, занемог сердцем, – вставил елейным тоном Леня.

– Ага… – выдал со значением Снегирев и вдруг замолчал надолго, погрузившись в глубочайшее раздумье.

Борис с Леонидом ему не мешали, молча рассматривали. Потом первый все же не выдержал, спросил:

– Так что у вас за разговор состоялся с Валентиной? Вы же говорили с ней, мы точно знаем. У нас в деле имеются показания гражданки Воробьевой Светланы.

– А это еще кто? – бесцветным слабым голосом поинтересовался Снегирев, не поднимая взгляда от носков своих дорогущих ботинок.

– Была там дама одна, тоже жаждала встречи со своим возлюбленным, да так и не дождалась, уехала. А перед тем как уехать, много чего увидела и нам поспешила сообщить.

– Понятно… – Снегирев снова задумался, но на этот раз процесс не занял у него много времени, встрепенулся он уже через минуту. – Да, кажется, была там какая-то девушка. Спрашивала Сергея. Но он к тому времени уже уехал. О чем я ей и сказал.

– И все?

– И все, – пожал тот расправившимися вмиг плечами.

– А куда вы ей указали, когда прощались? – напомнил Борис, мало надеясь на устраивающий его ответ.

– Куда указал? – Снегирев сделал вид, что вспоминает.

Хотя ясно же было, что забыть он не мог. Он, гад, все помнил про тот вечер, про ту роковую ночь, из-за которой он едва не оказался в самом эпицентре скандала. И много чего знал и видел, но по той же самой причине – боязни скандала – умолчал.

Ответа, который бы устраивал Бориса, не прозвучало. Вернее, он прозвучал, но именно такой, который устраивал самого Снегирева.

– Я указал ей туда, куда не следовало ехать, – ответил он, и его подбородок снова начал надменно топорщиться кверху. – Там не было дороги, а она как раз спрашивала об этом. Даже намеревалась поехать туда. Я сказал, что там дороги нет, что там легко не только застрять, но и заблудиться. Лес все же таки…

После его ухода Борис ни минуты не стал оставаться на работе.

– Надоело все! – рычал он, собираясь. – Брошу все! Брошу все к чертовой матери! Глупая затея… Брошу я копаться в этом говне и…

– И уйду в монастырь, – подпевал Леонид, поочередно выхватывая из беснующихся рук друга то дырокол, то авторучку – запулит куда-нибудь со злости, ищи завтра с утра.

– Он же врет, Леня! Я кишками всеми чую, что врет!

– А доказать не можешь, я понял, – кивал тот, соглашаясь, запер кабинет, повел друга за локоток, как больного, к лестнице. – Хочешь мое мнение?

– Ну!

– Тебе хочется думать, что он врет. А ведь он единственный, кто не стал лжесвидетельствовать в пользу Марина. То есть не соврал тебе. Он и его жена.

– Вот именно! – вдруг резко остановился Борис на верхней ступеньке.

– Что вот именно?

Леня уже спустился ниже и тянул теперь его за брючину, вздувшуюся пузырем на коленке.

– Сволочь он, этот Снегирев, – вздохнул вдруг Борис и тоже медленно пошел вниз. – Друзьям всем сказал, Марину опять же тоже, что поддержит его, что скажет все, что нужно сказать, а сам…

– А сам сказал тебе правду! Чем ты недоволен?! Вообще, что ли, сбрендил?! – неподдельно возмутился Леонид, останавливаясь возле дежурной части. – Он и его жена сказали тебе правду, что спали как убитые, что ничего не слышали. Все так и было, что тебя коробит?

– То, что он соврал своим друзьям, – отозвался Борис невесело. – Это подло, между прочим. Пообещал, а сам соврал.

– Он честный законопослушный гражданин, и упрекать тебе его в этом – гадко. – Леонид расписался в журнале, подождал, пока друг сделает то же самое, потащил его к выходу. – А то, что друзьям своим сказал неправду… Знаешь, некоторым ведь свойственно думать, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Собственное благополучие много главнее, чем друзья, не успевшие найти себя в жизни. Супруги Снегиревы, видимо, из их числа.

– Ты тоже, что ли, так думаешь? – Борис глянул на друга как на чужого незнакомого человека. – Только попробуй, прокляну!..

Глава 19

Ехать по адресу, который ей скороговоркой выпалил Марин перед тем, как его увел конвоир, Владе жутко не хотелось. Нет, она не против была ждать его годами, ездить к нему на свидания, если вдруг его посадят – тьфу-тьфу-тьфу, слать ему письма, деньги, посылки. Доказывать годами свою любовь и верность. Она не против, совсем не против помогать ему. Но как-то не так. Как-то иначе.

Еще была свежа в памяти их встреча с этой жуткой женщиной, посмевшей посягнуть на семейное счастье Саши.

Сцена была препротивной. Много раз потом ее вспоминая и проигрывая с собой в главной роли, Влада передергивалась. Себя было очень трудно, почти невозможно представить как на месте Сашеньки, так и на месте этой жуткой яркой красотки.

Она бы не смогла ни так, ни эдак.

Да, она верно любила и терпеливо ждала, когда Антон наконец останется одиноким, потом ждала, когда он обратит свой взор в ее сторону, потом вдруг что-то нашло на нее мерзкое, и она совершила то, что совершила – соврала ему ради единственной мечты стать его женой.