Читать книгу "Вирус Зоны. Кочевница - Дмитрий Лазарев"

Ладно, попробуем хоть как-то определиться. Сперва посмотрим в окно. Пейзаж мне, конечно, мало что скажет, но оглядеться не помешает. Окошко в помещении имелось всего одно и не особенно большое. Света сквозь него внутрь проникало мало, а значит, и снаружи с ним было уже напряженно: пасмурный день клонился к вечеру. Только бы поблизости не оказалось еще одного Провала – новую встречу с Пятнами я вряд ли переживу, и не только потому, что УЗГ остался у Алексея: аккумуляторы в нем все равно почти дохлые, а заменить их мы с прошлой ночи так и не удосужились. Впрочем, мое шестое чувство молчало, и это несколько успокаивало. К окну я приблизился очень осторожно. Этаж вроде не первый, и то хлеб. Но все равно, если снаружи находится кто-то опасный, видеть меня ему совершенно не обязательно…

Я выглянул и едва сдержал рвущееся наружу грубое ругательство. Прекрасно, вашу мать, просто превосходно! Лучше и быть не могло! Это оказался действительно завод, а небольшой двор между производственными корпусами был весь покрыт серым шевелящимся ковром из множества тел. Прыгуны. Многие десятки, нет, даже сотни прыгунов. Все, Олег Игоревич, приехали. Конечная станция, поезд дальше не идет.

Интерлюдия 9

Потылин

Владимир. «Пекинка». Восточная окраина

В лице капитана ФСБ Валерия Потылина не было ни кровинки.

– Пожалуйста, скажи, что вы нашли их трупы! – процедил он сквозь зубы.

Брови Степанцова поднялись так высоко, словно собирались взлететь.

– Шутишь, что ли? Ты это видишь? – Он кивнул на полыхающую заправку. – Там же долбаный ад! Да кто в таком огне вообще может выжить?! Они гарантированные покойники!

До сих пор молчавший Кинько осторожно кашлянул.

– Ну… я бы сказал, это не совсем так.

Степанцов резко повернулся к научнику:

– Что вы имеете в виду?

– Мой детектор фиксирует там пространственную аномалию. И если они успели проскочить к ней до взрыва, то сейчас могут быть вполне себе живыми и здоровыми, причем довольно далеко отсюда.

Капитан со свистом втянул в себя воздух.

– Мы должны это проверить.

Вид у Степанцова был такой, словно он не верит своим ушам.

– Уж прости, командир, но это звучит как-то… странно. Мы здесь совсем по другому поводу. Ввязались в операцию по ликвидации, просто поверив тебе на слово и не спрашивая объяснений. Потому что ты – старший группы, и мы с тобой прошли через всякое… Но сейчас, уж прости, ты теряешь контроль. Все это, – Кирилл прочертил рукой полукруг от двух трупов до мини-вулкана на месте АЗС, – как-то не похоже на образцовую операцию. Поэтому мне… – он оглянулся на подошедших оперативников – Брагина и Кошелева, – нам нужны объяснения. Почему ты придаешь этим двоим в «Тойоте» такое значение? Время молчаливого подчинения приказам прошло, – Степанцов снова покосился на трупы, – слишком высоко поднялись ставки. И если мы сейчас не получим объяснений, то искать двух твоих «террористов» не станем: видит Бог, у нас и так потерь достаточно.

Потылин взглянул на последних оставшихся в живых бойцов своей группы и увидел в их глазах молчаливое согласие с мнением Кирилла. Значит, бунт на корабле… Неудивительно, при почти пятидесятипроцентных потерях и нулевом результате. Капитанов на пиратских посудинах вздергивали на реях и за меньшее.

– Хорошо, – хмуро произнес Потылин. – Вы их получите, благо все в сборе… Значит, так. Сначала про Мишу и Рустама. Нас атаковали на пси-уровне. Как меня тогда в машине. Рустам стал… как бы это сказать…

– Одержимым? – подсказал Кинько.

– Да. Вот это точное слово! Я не знаю, было ли это безумие, или его кто-то контролировал, но он выпустил три пули в Мишу, а потом пытался убить и меня. Защищаясь, я вынужден был убить его…

Потылин немного поколебался, но потом решил, что странные слова одержимого насчет смерти и выбора лучше оставить при себе. У его команды и так достаточно поводов для нервов и недовольства. Добавлять новые совершенно ни к чему.

– А как же пси-блокираторы? – спросил Степанцов, поворачиваясь к Кинько. – Насколько я знаю, наше управление выложило за эти штуковины хренову тучу денег, и что? Они теперь не работают?

Кинько нахмурился:

– Тут все не так просто. Это опытная партия. У нее ограниченный ресурс. Здесь, во Владимире, пси-активность просто зашкаливает, так что блокираторы работают на пределе. В таком режиме их надолго не хватает.

– За-ши-бись! – прокомментировал Степанцов раздраженно. – Выходит, что мы беззащитны?

– Не совсем. У нас есть второй комплект. Я вам его сейчас раздам. Однако нового блокиратора тоже надолго не хватит. И примите к сведению, что чем дальше, тем менее совершенной будет его защита.

Потылин выделил из этого объяснения главную мысль.

– Сколько у нас времени до того момента, когда новый комплект тоже сдохнет?

– Часов десять, не больше, – поколебавшись, ответил Кинько. – И потом мы действительно станем беззащитны.

– Стало быть, десять часов на все про все, – резюмировал Потылин. – За это время нужно найти аномалию и взять ее под контроль. И вот тут мы плавно переходим к предмету нашей беседы. Нам некогда с нуля изобретать способ выполнить нашу миссию. Есть человек, называющий себя Андреем, который этот способ знает…

– Говорит, что знает, – ввернул Кинько.

– Говорит, что знает, – согласился капитан, ничем не выдав своего раздражения. – Но это человек Калашникова, и не доверять ему у нас… у меня оснований нет. Так вот, его главным условием являлась ликвидация этих двоих. Поскольку «Андрей» – наш единственный шанс успеть…

– Постой-постой… – тихо произнес Степанцов, выглядевший так, будто его мешком картошки по голове ударили. – То есть ты хочешь сказать, что убивали мы не по приказу руководства, а в угоду какому-то там «Андрею»?!

– Это сделка. И он с нами честно расплатится Кочевницей.

Кирилл покачал головой.

– Короче, ты сделал из нас вульгарных киллеров – и, как я понимаю, без особой уверенности насчет «честно расплатится»?

Потылин пожал плечами.

– Кто здесь вообще может что-нибудь гарантировать? Но это шанс.

– Шанс? – вскипел Степанцов. – Мы убили тех парней, сожгли заправку, потеряли двоих из нас ради какого-то призрачного шанса?!

– Без этого «Андрея» вероятность выполнить задание у нас нулевая, а с ним… кто знает? Я счел, что стоит рискнуть.

– Еще раз извини, командир, но это худшая твоя операция. Мы только и делаем, что рискуем без какого бы то ни было внятного плана. Импровизируем на ходу. Я вовсе не уверен в чистоплотности этого «человека Калашникова». Он преследует какие-то свои цели, а мы убиваем для него…

– Не только для него! – возразил Потылин. – «Андрей» утверждает, что эти двое – наши конкуренты в деле Кочевницы и могут ее у нас перехватить. Нельзя этого допустить. Знаю, ты сейчас скажешь, что нельзя базировать все свои действия только на словах одного осведомителя. Но что делать, если больше у нас ничего нет?