Читать книгу "Добрые люди - Артуро Перес-Реверте"

– Надеюсь, это не навлечет на нас неприятности.

Произнеся эти слова, адмирал пристально смотрит на Брингаса. Тот невозмутимо сует два пальца в табакерку, предложенную библиотекарем, извлекает оттуда добрую щепоть измельченного табака, выкладывает на тыльную сторону кисти и подносит к носу.

– Неприятности? Пфуй. Жизнь просвещенного человека, сеньоры, сама по себе одна сплошная неприятность.

Потом с наслаждением прикрывает глаза, секунду морщится и наконец оглушительно чихает.

– А сейчас, – поизносит он, доставая из кармана скомканный платок, – если вы любезно согласитесь сопровождать меня, я готов показать вам другой Париж… Не тот, который описывается в книжонке под названием «Дамский будуар».

Не так-то просто представить себе Париж ancien régime[29], который в преддверии Французской революции застали дон Педро Сарате и дон Эрмохенес Молина. Даже революционный Париж, который в итоге так сильно изменил облик города своими улицами и названиями – Кордельеров, Птиз-Огюстен, – прочно связанными с историей тех бурных лет, частично исчез в период городских реформ, которые начиная с 1852 года предпринял барон Хауссман. Даже рынок Ле-Аль в последней трети двадцатого века полностью перестроили, превратив в культурный район, который сегодня завершает знаменитый Центр Помпиду; а его лавки, бары и рестораны превратились в модные места, привлекающие туристов. Единственный способ передать в книге атмосферу тех мест – изучать старинные тексты и карты города, сравнивая их с современными текстами и картами, а нынешние очертания Парижа – с прежними, и таким образом воссоздать наиболее точный облик мест, где пролегали пути наших ученых мужей.

Помимо нескольких путеводителей и полудюжины книг по истории города, моя библиотека не слишком изобиловала богатством материалов по парижской застройке; а полезный, но ограниченный «Connaissance du Vieux Paris»[30]Иере, с которым столь охотно бродили по городу в прежние времена, на сей раз помог наметить лишь пару-тройку улиц, благодаря их старинным названиям. Куда полезнее оказался монументальный «Paris à travers les âges»[31]Хоффбауэра. А пошарив в Интернете, я обнаружил пару полезных точек отправления, помогающих восстановить реальный облик города в восьмидесятые годы восемнадцатого века: «Исторический атлас Парижа», относящийся к 1790 году, а также перечень парижских улиц и адресов с 1760 по 1771 год, который включал в себя интересовавшие меня названия. Помимо этого я раздобыл штук тридцать гравюр той эпохи с видами улиц, площадей и скверов, помогающих представить, как выглядел Париж в годы, предшествовавшие революции. Однако самой важной находкой были планы города, которые несколькими днями позже, вновь оказавшись в Париже и благодаря идеальной работе книжного магазина Мишель Полак, я приобрел без излишних затруднений. Один из них был создан в 1775 году Жайо – отличная вещь, которая к тому же попала мне в руки в довольно-таки приличном состоянии. Другой картой, в высшей степени полезной для воссоздания городских мизансцен, описанных в этих главах, был великолепный «Nouveau plan routier de la ville et faubourgs de Paris»[32], изданный в 1780 году Алибером, Эно и Рапийи: помимо детальнейшей передачи облика города эта карта сопровождалась дотошным перечнем улиц и их местоположением в городской структуре. Все интересующие меня точки, которые я собирался отыскать на этих картах, с некоторых пор существовали самостоятельно в виде краткого перечня улиц, кофеен, отелей, магазинов и прочих примечательных мест; одни данные я выписал из писем библиотекаря, хранившихся в архивах Испанской королевской академии; другие представляли собой особенности путешествия в восемнадцатом веке, описания городских кварталов, подобно содержащимся в чудесном «Guide des amateurs et des étrangers voyageurs»[33](год издания – 1787-й, автор – Тиери), выдержки из тогдашних газет, фрагменты писем и заметки различных авторов, включенные в дневники Леандро Фернандеса де Моратина, чья тень, помимо прочих теней, все время парила над моей повестью, а также «Мемуары» Джакомо Казановы, переполненные подробностями его визитов в столицу Франции, которые имели место чуть позже описанных событий. Вооружившись всем этим, я мог смело приняться за работу.

И вот как-то раз, завтракая в «Ле-Дё-Маго» вместе со своим неизменным блокнотом, открытым на испачканной кофе и испещренной заметками ксерокопии «Nouveau plan routier»[34], изданного в 1780 году, я сделал попытку проложить маршрут, которым дон Педро Сарате и дон Эрмохенес Молина, сопровождаемые неряшливым аббатом Брингасом, двигались по направлению к нищему и маргинальному району Парижа – именно это сообщалось в письме, которое мне посчастливилось держать в руках, находясь в Королевской академии. В послании, написанном библиотекарем на имя директора Вега де Сельи и содержащем на удивление пророческие слова, в частности, было сказано следующее:

Вчера мы совершили неожиданный – и поэтому выбивший нас из колеи – визит в нищие кварталы этого города, где пышность меркнет перед беспросветностью жизни отверженных, где всякая нужда имеет свой пример и всякий порок – свое печальное воплощение. Все это доказывает, что даже в просвещенных странах и городах, где величие и культура выражены более, чем в каких-либо иных местах земли, несчастные создания живут в постоянном унижении, копя в душе опасный и разрушительный гнев. Все это ради собственного здоровья и безопасности непременно должны взять на заметку правители, в чьи обязанности входит забота о благополучии подданных, которых им доверил Бог.

К величайшему сожалению, название квартала в письме, подписанном доном Эрмохенесом, не упоминалось, поэтому мне попросту пришлось его выдумать. Скорее всего, речь шла об улицах, расположенных на берегу Сены в старом городском центре – на сегодняшний день это место полностью преобразовано, – в то время застроенном хижинами и жалкими лачугами, скопления которых в конце восемнадцатого века получали такие звучные имена как Крысиная улица, Бычья Нога и Пук Дьявола. С другой стороны, это мог быть и район Сен-Марсель, расположенный на юге города, или другие похожие кварталы на севере. Ясно одно: аббат Брингас повел академиков в одно из тех мест, которые не описывались ни в путеводителях, ни в модных журналах той эпохи и где всего через несколько лет вспыхнет раздуваемая народным гневом искра революции, воспламенившей Францию, разрушившей трон и потрясшей весь мир.

– Простолюдины в Париже, так же, как и в Испании, – рассказывает Брингас, – не являются хоть сколько-то значимой политической силой. У них нет ни умений, ни средств выразить свою ненависть или недовольство… Англичане в курсе их интересов; однако испанцы и французы, прозябающие под злополучными Бурбонами, начисто лишены гражданского инстинкта, который мог бы им подсказать наиболее верные действия.