Читать книгу "Ведется следствие - Кира Измайлова"

– Не исключено! – авторитетно заявила Каролина. – Ведь это же детище болот, ничего удивительного в подобном нет!

– Благодарю за интереснейший рассказ, – произнес вдруг доктор и поднялся. – Надеюсь, вы извините меня? Мне… хм-м… должна прийти важная и очень срочная телеграмма, ну а затем я вновь присоединюсь к вам.

Он удалился, а Бессмертных и Мягко-Жестоких обменялись взглядами. К столикам первого класса даже самые важные, срочные и секретные телеграммы приносит стюард… если, конечно, доктор не собрался принять ее лично! Однако обсуждать это они не стали, заговорили о другом: сперва об Институте болот, потом о практике генерального следователя, и вот уже даже Дэвид осмелился вставить пару слов в беседу, а оперативники совсем освоились в высоком обществе…

Доктор же шагал по коридору к своему купе. Поезд замедлял ход, их ждала очередная остановка. Ничего необычного, не так ли?

Не так.

К чему предаваться самообману? Он ведь понял это, едва завидев наряд госпожи Кисленьких, так откровенно напомнивший ему о прошлом…

Да и разговор с господином городским адвокатом оказался странным – он коснулся тех воспоминаний, которые доктор Немертвых предпочитал хранить закрытыми на два замка, а замки – запертыми на три оборота каждый. Мухоборы… Он внимательно посмотрел на свою нежданную попутчицу.

Саму лекцию Мягко-Жестоких с комментариями Каролины доктор слушал вполуха, цепко фиксируя в памяти самое необходимое и вставляя подобающие реплики, а на самом деле размышлял совсем о другом. Читать в людях Немертвых умел (это был фамильный талант, благополучно развитый за годы службы) и теперь воспринимал почтенного юриста и его трость совсем иначе. Ну да, конечно… стесняющийся своего горячего и пылкого сердца рыцарь, скрывший свою мечтательность за доспехами прожитых лет и увесистыми томами справочников, прелестная в своей ледяной беспощадности Цецилия Черненьких, Снежная Королева каролевского скоросудия, ласкавшая тонкими пальцами латную перчатку!

В роскошном купе первого класса смешивались воедино реальность и легенда, правда и вымысел… это пугало.

А теперь предстояло выбирать самому.

Немертвых еще раз посмотрел на трость. Самочка мухобора не дремала, как обычно, рубиновые глазки поймали взгляд хозяина, и тому почему-то показалось, что Белла издевается – вполне в духе самоуверенных девиц, собирающихся загнать под каблучок бальной туфельки очередного потерявшего рассудок кавалера. Доктор едва заметно улыбнулся. Когда-то он тоже был влюблен…

Любовь с первого взгляда… Теодор Немертвых, случалось, слышал эти слова, читал, иронично кривил губы, но даже и предположить не мог, насколько это страшная вещь – когда все тщательно выстроенные и укрепленные барьеры рушатся, и ты просто не понимаешь, как можно жить иначе! В его случае все оказалось еще хуже – предмет его обожания был недостижимым идеалом и с легким недоумением взирал на него сверху вниз.

И никаких преувеличений: первый раз Теодор скис на половине штурмовой полосы, упал (заботливо нагруженный кирпичами ранец вдавил его в грязь полигона) и, сгорая от стыда, слушал, как госпожа полковник выражает свое неудовольствие мастер-наставнику Изуверски, время от времени тыкая лежащего кончиком хлыста, как нечто неодушевленное.

Другой бы на его месте написал прошение о переводе. Тем более, к «пожарным» Немертвых попал по ошибке: машинописная барышня, заполнявшая его личную карточку, грезила об амурных переживаниях в компании знойного рокового красавца… ну, совсем как в синематографе! Всего две ошибки, сделанные тщательно наманикюренными пальчиками, – и вот юный Теодор объявлен обученным рядовым, да еще прошедшим курсы заплечных дел мастера. Лишь две неверные цифры, а каков эффект!

Конечно, он был удивлен: плод счастливого союза семей Немертвых и Неживых искренне полагал себя продолжателем дела дедушки и батюшки, имел соответствующие договоренности… Да и вообще, хирурги широкого профиля были нарасхват, а потому оказаться в учебно-тренировочном лагере войск специального назначения… Нет, Теодор был не просто удивлен, а, скорее, ошарашен. Раздавлен. Смят. А после всего этого – доставлен (за шиворот) в кабинет полковника Любимых и… погиб. Окончательно и бесповоротно.

Случайность!

После краткого допроса госпожа полковник плотоядно облизнулась (Теодор задрожал и даже немного покраснел) и приказала вызвать сержанта Изуверски… У Беллатрисы Любимых было много оригинальных идей касаемо экспресс-обучения личного состава, а еще – неистребимое пристрастие ко всякого рода антинаучным штучкам, о которых предпочитали не распространяться за пределами узкого круга доверенных лиц. Стоит ли говорить, что сержант всецело разделял убеждения своего командира? Два незаурядных «багра» еще раз внимательно оглядели несчастного Теодора (тот воображал, как станет героем и принесет своей даме сердца авоську… нет, целый мешок голов поверженных противников и букет белых роз впридачу), и многозначительно переглянулись.

– У нас всего два месяца, Мартин, – промурлыкала госпожа полковник. – Могу ли я рассчитывать, что вы уделите этому юноше особое внимание?

Сержант, польщенный доверием начальницы, в нескольких рубленых предложениях заверил, что, прибегнув к мерам неординарным и оправданно жестоким, можно легко вынудить новоприбывшего познать силу…

– Он будет владеть как темной, так и светлой стороной! – закончил свою речь мастер-наставник и выразительно щелкнул пальцами.

Теодор моргнул.

– «Когда своею ты владеешь силой, а не тобою властвует она»… – задумчиво проговорила госпожа Любимых. – Вы понимаете Мартин, что это должна быть… лошадиная сила?

– Так точно! – осклабился сержант…

…«У меня не было ни единого шанса. – Доктор рассеянно поглаживал свою трость, которая стремительно меняла своей цвет, становясь бархатисто-черной, как будто сама тьма поселилась в ее чешуйках. Мухобор нежно прихватил хозяина за палец, мол, не следует чрезмерно углубляться в воспоминания. – «Багры» не погибают. Они отступают, чтобы вернуться. Не так ли… Белла?»

Рубиновые глазки согласно вспыхнули – похоже, мухобор действительно понимал хозяина без слов. Доктор осторожно повесил трость на вешалку за неимением чего-либо более подходящего и аккуратно прикрыл ее собственным плащом: он собирался сменить костюм и полагал, что это зрелище не годится для юной дамы.

Теперь, когда у мухобора было имя, доктор мог отвлечься на решение других, более мелких проблем. Способности видеть у него имелись – иначе можно было и не вернуться тогда из леса, – но нынешнее положение штатского специалиста и отсутствие некоторых предметов экипировки требовали применить меры неординарные и неортодоксальные. Из разряда тех, на которые он был вынужден пойти, по ряду причин уволившись со службы: семья считала его паршивой овцой, и отец недрогнувшей рукой вычеркнул Теодора из списка наследников. Офицерская пенсия… о, Каролевство заботилось о своих отставниках, но устройство личных дел, наипервейшим из которых Теодор считал месть, требовало значительно большего: тесное знакомство с беарицами сыграло свою роль, и Немертвых искренне полагал, что месть – это блюдо которое подается горячим… и чрезвычайно острым.