Читать книгу "Экстремальная зона - Сергей Зверев"

— Чего говоришь? — Хозяину лодки такое заковыристое слово было, похоже, незнакомо.

— Не одна, видимо, лодка на камни напоролась?

— У нас здесь все каждый камушек знают. Разве только чужаки напороться на валун могут, но те здесь бывают редко.

«Зато метко!» — усмехнулся майор.

Да, если каждое появление чужаков здесь будет сопровождаться такими событиями, то местным можно памятник ставить. Впрочем, сегодня они и так заслужили самой высокой похвалы.

Вертолет губернатора продолжал кружить над головой. Люди в винтокрылой машине всеми силами продолжали сигналить, чтобы лодки пристали к берегу.

— Вишь, как надрывается, — усмехнулся хозяин моторки, — аж слезы наворачиваются.

— Майор, ты что, не видишь? Приставай к берегу! — засуетился Любинский.

— Заткнись, — бросил Батяня.

— Послушай, мы же можем договориться, — зашептал, подвинувшись к нему, секретарь, — ты пойми, никуда ты от Пересветова не уйдешь. Он перевел дух и продолжил: — Ты что же, думаешь у этих старообрядцев отсидеться? Ну, это же просто смешно!

— Смешно — посмейся.

— Да не о том я. Куда ты денешься? Губернатор тебя на дне моря найдет. Давай решим по-хорошему…

В разговор включился очухавшийся Дингли. Видя, что все может измениться, причем еще больше не в его пользу, он также принял участие в «торгах». Прежние полмиллиона очень быстро превратились в сумму намного большую.

— Ну, ты подумай — лимон баксов! Ты же никогда в жизни и малой толики этого не получишь!

— Пошли вы все на хрен, — устало произнес Лавров.

Эта парочка ему уже осточертела настолько, что он не мог ее видеть.

— Продажные вы твари. Слышали выражение «вор должен сидеть в тюрьме»? Вот именно это вас и ожидает. А уж я об этом позабочусь, даю вам слово. Моя бы воля, я вообще с вами по-другому поговорил бы.

Батяня поймал себя на мысли, что он с удовольствием пристрелил бы обоих.

— Но закон не позволяет, — вслух произнес он.

— Да ты меня еще с тех времен ненавидишь! — вдруг взорвался Любинский. — Я-то понимаю, при чем здесь твоя честность. Если сам не можешь от жизни взять все, то и другим не даешь. Те, кто могут сами себя сотворить, поднять над массой…

— Дерьмо ты, Любинский, — сплюнул за борт Батяня, — как был дерьмом, так и остался.

Дингли снова пытался напирать на свой статус иностранца, но, столкнувшись с мрачным взглядом Батяни, затих.

— Не все на свете продается, — завершил свое общение с ними Лавров, — понятно вам это или нет, но это так.

Не обращая никакого внимания на нависавший вертолет главы края, Лавров переключился на общение с местными.

— Да, мужики, выручили вы нас крепко, что и говорить. Если б не ваше появление, то…

— Кирдык бы вам! — весело продолжил бородач по имени Петр и захохотал, словно речь шла о чем-то крайне веселом.

Лодки еще не успели причалить к берегу, как внимание всех привлек резкий шум, будто сотня пуль просвистела мимо. Стремительно неслась стая уток, а за ней, быстро махая крыльями, мчался сокол. Все подняли головы и замерли в ожидании. Еще секунда, две — хищник нагнал стаю и высоко взвился над нею.

— Сейчас вдарит! — проговорил бородач.

Гогочущие утки в смертельном страхе рассыпались в разные стороны. Но сапсан действовал наверняка. Свернувшись в комок, он камнем упал на жертву. Остальные птицы подняли панический крик и растерялись в пространстве. Скрылся за лесом и хищник с тяжелой добычей. Это произошло буквально в одну минуту. Над рекою снова стало спокойно — ни уток, ни крика. Только в воздухе, там, где произошла трагическая развязка, сиротливо кружилась кучка перьев. Они медленно опустились на воду и исчезли.

— Вот так оно и бывает, — протянул сибиряк, — кто сильнее, тот и выживет.

— Так расскажите, как ваша флотилия там оказалась? — возвратил его Батяня к более прозаическим вопросам.

— Наши-то Фатеев да Дужников в тайге слышали, как перестрелка началась, — принялся объяснять Петр, — ну, а Фатеев возьми да и вспомни, что один из ваших, парнишка, стало быть, наш человек.

Он кивнул на сержанта.

— Это какой Фатеев? — сдвинул брови майор.

— А Пров это. Да видали вы его, когда у нас в деревне-то были.

— Ну да… — кивнул майор. — Помню.

— А насчет этого у нас строго — своих надо спасать. Мы ведь живем, как в той поговорке: «Сам погибай, а товарища выручай». Вот мы и двинулись на лодках-то.

— А если бы не было у меня тут его, Ломакина? — хитро прищурился Батяня. — Пошли бы на помощь?

— Не пошли бы.

— Ну, как же так?

— А вот так. Мы тут друг в дружку из автоматов не палим и миллионами не разбрасываемся, — сурово ответил старообрядец. Помолчав, он добавил: — По божьим законам жить стараемся, а не как эти, — Петр кивнул в сторону понурых Любинского и Дингли, — по волчьим. Так что, мил человек, я врать не обучен, а ты спросил — я тебе правду и ответил.

— Так неужели…

— А чего — «неужели»? — ухмыльнулся бородач. — Мы в дела безбожников не лезем. А вот они лезут к нам, как тараканы из щелей. Еще с семнадцатого года.

Он рассказал о том, что во времена Иосифа Виссарионовича кто обнаруживал живущих в глуши староверов, даже случайно, обязан был об этом донести. После этого к старообрядцам засылался человек, который говорил, что он уходит от мира, хочет принять крещение и остаться жить с ними. Староверы давали ему испытательный срок, говорили, когда будет назначено крещение. Человек исчезал, а вскоре по его следам приходил карательный отряд, который уничтожал поселение.

Батяня уже знал, что ортодоксальные староверы считают безбожниками даже традиционных верующих-православных. Что уж говорить об их компании…

«Вот ведь святоши! — злобно глядел на местных Любинский. — По божьим законам вы живете! Да вы не живете, вы существуете, как червяки безмозглые. Мир давно изменился, и только вы не хотите этого видеть. И Лавров — товарищ вам в этих делах. Ненавижу!»

Несмотря на сильное желание высказать все это в открытой форме, секретарь сдержался, скрипнув зубами.

— А вот и наша деревня, — кивнул Петр вперед, — почитай что и прибыли.

Впереди уже виднелось большое село, раскинувшееся на берегу реки.

Глава 36

Пересветов глядел в иллюминатор. То, что он видел внизу, приводило его в состояние крайнего раздражения. Вертолет проводил моторки староверов до самой деревни и теперь завис над берегом. Губернатор, сидя на борту вместе со своей охраной, матерился, видя, как толпа мужиков, оказавшись на земле, направляется в село. Среди этой толпы Дмитрий Степанович прекрасно разглядел Батяню, сержанта, а главное — Любинского и Дингли.