Читать книгу "Крутой поворот - Николас Спаркс"

Чарли не собирался рассказывать Трумену о своих сомнениях. Впрочем, и Харви тоже. Пока.

Едва он закончил рассказ, Харви многозначительным взглядом дал ему знать, что они встретятся позже и потолкуют с глазу на глаз. Чарли, смекнув, что ему нужно время все обдумать, притворился, будто ничего не заметил.

Потом они долго говорили о Майлзе. Чарли не сомневался, что его помощник натворил дел, и хотя он в то время, мягко говоря, был расстроен, все же, зная Майлза достаточно хорошо, понимал, что такое поведение в подобной ситуации вполне естественно. Поэтому Чарли скрыл свой гнев и постарался не слишком защищать Майлза.

Харви рекомендовал временно отстранить Майлза от работы, пока не будет проведено расследование. Трумен попросил, чтобы Отиса либо освободили, либо предъявили обвинение.

Чарли сообщил, что Майлз уже ушел, но что он с утра первым делом примет необходимые решения.

Почему-то он надеялся, что к тому времени все немного прояснится.

Но когда собрался домой, обнаружил, что его надежды были напрасны.

Прежде чем уйти, он позвонил Харрису – узнать, как прошел день.

Оказалось, что Харрис так и не сумел найти Симса.

– А ты вообще его искал?! – рявкнул Чарли.

– Где только не побывал, – сонно ответил Харрис. – У него дома, у его матери, во всех кабаках, заходил в каждый бар и винный магазин округа. Он смылся.

Бренда, в банном халате поверх пижамы, дожидалась мужа. Он честно рассказал почти обо всем, что случилось, и она спросила, что будет, если Отис действительно предстанет перед судом.

– Все как обычно, – устало пробормотал Чарли. – Джоунс будет утверждать, что Отиса не было там той ночью, и найдет тех, кто это подтвердит. Потом заявит, что даже если Отис и заходил в бар, то все равно не сказал ничего такого, что бы его обличало. А если и сказал, то фраза вырвана из контекста и не так понята.

– И это сработает?

Чарли торопливо пил кофе, зная, что впереди еще ждет работа.

– Никто не сможет предсказать, как поведут себя присяжные. И ты это знаешь.

Бренда положила руку на плечо Чарли.

– Но что ты сам думаешь? Только честно.

В этот момент ей казалось, что муж выглядит на десять лет старше, чем утром, когда уходил на работу.

– Если мы не найдем доказательств, Отиса отпустят.

– Даже если он это сделал?

– Да, – вяло подтвердил Чарли. – Даже если он это сделал.

– И Майлз смирится?

Чарли прикрыл глаза.

– Ни за что.

– И что он сделает?

Чарли допил кофе и потянулся к бумагам.

– Понятия не имею.

Глава 25

Я принялся преследовать их – постоянно, осторожно, так чтобы никто не узнал об этой затее.

Я ждал Джону у школы. Навещал могилу Мисси. Приходил к их дому по ночам. Моя ложь была очень убедительной, никто ничего не заподозрил.

Знаю, это было скверно, но, похоже, я больше не мог управлять собой. Как всякий маньяк, я не мог остановиться. Правда, постоянно задавался вопросом, в здравом ли я рассудке. Может, я мазохист, упивающийся собственными терзаниями? Или садист, втайне наслаждающийся их мучениями и желающий видеть все собственными глазами? А может, и то и другое?

Я не знал. Сознавал только, что выхода нет.

Я не мог отделаться от жуткой сцены, которую наблюдал в первую ночь, когда Майлз молча прошел мимо сына как мимо неодушевленного предмета. Так не должно быть, особенно после того, что случилось. Да, знаю, Мисси больше нет в их жизни, но разве люди после трагедии не становятся ближе? Не ищут поддержки друг в друге? Особенно родственники.

Именно этому я хотел верить.

Так я протянул первые шесть недель. Это стало моей мантрой. Они выживут. Обратятся друг к другу и станут еще ближе.

Мелодекламация издерганного дурачка, но в моем мозгу все это звучало постоянно. И непрерывно.

Но в ту ночь они были порознь.

Теперь я не настолько наивен, как тогда. И не верю, что единственное моментальное фото семьи может открыть всю правду об отношениях. Я твердил себе, что ошибся, а если даже и нет, это ничего не значило. Нельзя судить о жизни семьи по одному эпизоду.

Я почти поверил этому… к тому времени как добрался до машины.

Но должен был убедиться.

Каждый сам выбирает дорогу к собственной гибели. Как пьяница, который выпил раз в пятницу вечером и еще дважды – на следующий день, чтобы постепенно и полностью потерять контроль над собой, я стал действовать более смело. Через два дня после моего ночного визита мне потребовалось побольше узнать о Джоне. Я прекрасно помню ход мыслей, которыми пытался оправдать свои действия. Примерно так: если сегодня увижу Джону и он улыбнется, значит, я был не прав.

Поэтому я поехал к школе. Сидел на парковке, чужак, оказавшийся там, где не имел права быть. Сидел и смотрел в переднее стекло.

В первый раз я видел его всего несколько минут. И поэтому вернулся на следующий день.

И через несколько дней – еще раз.

Я дошел до того, что знал в лицо его учительницу, всех ребят из его класса, и вскоре отыскивал его взглядом сразу же, как только он выходил из здания. И наблюдал, наблюдал…

Иногда он улыбался, иногда – нет, и весь остаток дня я гадал, что это означает. Так или иначе, я никогда не был доволен.

Наступала ночь. Как зуд, который невозможно унять, потребность шпионить изводила меня, становясь все сильнее, по мере того как тянулось время. Я долго лежал с открытыми глазами, прежде чем вскочить с постели. Побродить по комнате и снова лечь. И хотя знал, что так нехорошо, все же решался идти. Говорил сам с собой, шепотом перечисляя причины, по которым необходимо игнорировать нелепые побуждения. И одновременно искал ключи от машины.

А потом ехал по темным улицам, заставляя себя повернуть назад и вернуться домой. Даже когда парковал машину и пробирался сквозь кусты, окружающие их дом: шаг за шагом, не понимая, что тянет меня вперед.

Припадал к окну и смотрел, смотрел.

Целый год я наблюдал, как их жизнь разворачивается передо мной отрывками и эпизодами. И старательно лепил из них законченную картину. Узнал, что Майлз иногда, как и раньше, работает по ночам. А кто же тогда присматривает за Джоной?

Поэтому я отслеживал график Майлза и однажды последовал за школьным автобусом Джоны, развозившим детей из школы. Оказалось, что он остается с соседкой. Пришлось подойти к ее почтовому ящику, чтобы узнать имя.

Иногда я наблюдал, как они ужинают. Понял, что любит Джона, какие передачи предпочитает смотреть потом. Оказалось, что он обожает играть в футбол, но терпеть не может читать. Я становился свидетелем того, как он растет. Видел всякое: и хорошее, и плохое. И всегда искал улыбку на лицах. Что-нибудь, хоть что-то, что побудило бы меня бросить все это.