Читать книгу "Игры чудовищ - Тимур Рымжанов"

— Чего не понимаешь?

— Ну, вроде ждал больше всяких каверз. Ядовитых стрел, скрытых в стенах ножей, ям, тупиков. Да еще бог знает чего!

— Два часа пустых поисков, это, по-твоему, не каверза?

— Значит, я ищу слишком сложные пути, все время в ожидании какого-то подвоха, а его все нет и нет. Решение задачи легкое и самое обычное.

— … А ларчик просто открывался.

— Да, ты права, ищу проблем там, где их нет.

За то время, пока мы с Ирой были в игре, наше общение стало каким-то символичным, образным. Язык недосказанных слов, жестов, взглядов. Ведь знаю ее чуть меньше месяца, а такое впечатление, будто знакомы всю жизнь и вот встретились в таком неожиданном месте после долгой разлуки.

Странно, я представляю себе, как вернусь домой, в свою холостяцкую берлогу, и буду, как и прежде, один, сам по себе, ни от кого не зависим, и мне становится грустно. Не то чтобы тоскливо, а как-то неуютно от таких мыслей. Ее не будет рядом. Она не станет деловито расхаживать по комнате, что-то напевая себе под нос. Не будет пахнуть кремами и духами. И не будет мокрых полотенец, разбросанных по всей комнате, отпечатков босых ног на кафеле в ванной, придирчивых взглядов на мою одежду, не всегда чистую и всегда мятую. Мне жаль, если так произойдет. Дойдем мы до главного приза или нет, теперь не имеет значения. В ее жизни намечаются большие перемены. А в моей? Что изменится у меня? Кроме как нахамить начальству и высказать все, что думаю про торговую фирму своего шефа, я ничего больше не сделал. Может, сменю работу, обновлю мебель, гардероб. Ну что еще? Нежелание расставаться с Ирой — единственная причина, по которой я все еще здесь, в игре. От непрерывного махания мечом мои ладони стали грубыми, как пятки. Синяки на плечах и бедрах вообще не думают проходить, с каждым днем они лишь более живописно изменяют цвет от темно-синего, до светло-зеленого. Я устал, но иду сквозь уровни, азартно играю, сам держу себя в руках, постоянно помня о том, что всюду камеры, всюду сотни свидетелей, которые знают о каждом нашем шаге, о каждом движении. Может, именно поэтому я сдерживаю выражение своих чувств к ней. Не хочу разбрасываться сокровенными словами на публике, не хочу трепать их, словно боевое знамя. А надо! Если я не скажу этого сейчас, то не скажу больше никогда. Потом будет поздно, потом начнется совсем другая жизнь, у каждого своя.

Сережка устроился на корточках возле мраморной колонны и стал чистить меч припасенным лоскутом наждачной бумаги. Уж очень нравилось ему это занятие. В сырых подземельях ржавчина появлялась на оружии и на доспехах почти мгновенно, стоило только день пропустить — и вот рыжая паутина уже поползла по шлифованной стали. Ира сунула мне в руки колчан со стрелами:

— Леша, распуши оперение, а то у стрел уже хвост крутит.

Я подтянул к себе тугой и твердый короб колчана и стал вытаскивать стрелы по одной, выискивая возможные дефекты. Надо было отсидеться. Сутки прошли с тех пор, как мы вошли на одиннадцатый уровень, и до сих пор так и не удалось нормально отдохнуть. То блуждали в темном лабиринте, то возились с дверью, которая, как оказалось, была открыта, а теперь попали в зал некрополя, где спать невозможно, ибо люстры горят ярко, и вообще все это подземелье скорее напоминает станцию метро. Может, кто-то и сможет спокойно спать на жесткой скамейке станции метро, но только не я. Следовало найти укрытие поуютней и поменьше.

— Что ты будешь делать с главным призом? Это большая сумма, — спросил я Иру, устроившись поудобней у ее ног.

— Была бы сумма, а что делать, всегда найдется.

— Ведь что-то ты все-таки планировала?

— Теперь не знаю. Раньше думала, с этим проблем не будет. Планы, конечно, были, но сейчас они все кажутся такими глупыми и наивными. Детский сад какой-то. Даже говорить о них не хочу.

— Ну, опиши хоть в общих чертах.

— В первую очередь я хотела машину. Такую маленькую, скромненькую. Чтоб не месить грязь по улицам собственными ногами. Поверь мне, от грязи по самые колени настроение испортится у кого угодно. У меня давно была эта мечта. Еще в училище, на втором курсе, однажды стояла на остановке, после новогодних праздников. Сессия на носу, кучу хвостов подбирать надо, а еще работа. Холодрыга жуткая. Стою вечером на остановке, жду автобус, а его, заразы, все нет. Окоченела вся, а пешком идти не близко, да и ветер такой пронзительный, со снегом прямо в лицо. И тут подъезжает какой-то бритый затылок на хорошей машине, опускает стекло и нагло так, с ухмылкой, рукой машет, мол, запрыгивай. Я на него посмотрела и аж поморщилась, ну урод уродом, смотреть не на что, маленький, как мышонок. А в машине так тепло, уютно, музыка играет, музыка, кстати, довольно приличная была. От теплого воздуха мне чуть дурно не стало, еще секунда, и я бы села, наплевав на все. Остановилась. Фиг, думаю, тебе, на такой дешевый трюк не поймаешь, а самой так хотелось сесть в машину. Он не дождался, уехал, а я думаю: на двух работах корячиться буду, но все же куплю себе машину, хоть маленькую, самую дешевую, подержанную, но не буду, как дура, торчать на остановках.

— Да, машины с каждым годом все дешевеют, их скоро на сдачу давать будут, особенно отечественные.

— Потом я поняла, что дело вовсе не в машине. У меня в ту зиму было только пальто, удобное, длинное, я считала его теплым. А на следующий год мне одна знакомая подарила свою дубленку. Там рукав немного порвался, но я все зашила, подогнала под себя, почистила. Все дело оказалось в одежде. Какой бы сильный мороз ни был, руки щиплет, за нос кусает, а вот до костей не пробирает. Тогда-то я и поняла, не в машине дело…

— Да, порой в сложных ситуациях возникают такие мысли, что потом сам диву даешься, и как только такое в голову могло прийти?

— Помню, в новогодние праздники, года три назад, зашла к знакомым. Ленка, мы с ней вместе учились, вышла замуж за бизнесмена. Судя по всему, только из-за денег и вышла, Так вот все у них дома есть, ну битком, полный дом, у праздничного стола аж ножки подгибаются, жратвы на целый полк и ставить некуда, а все равно в доме мрак. Отношения как у кошки с собакой. И вроде веселятся, пьют, все небо закидали фейерверками и ракетами. А нет в доме праздника. Улыбки фальшивые, слова сквозь зубы. У Ленки глаза вечно на мокром месте. Ну что это за жизнь?

— Здесь обмен простой: либо деньги, либо настоящие чувства. Вместе никогда не получается.

Слушая нас, Сережка даже перестал елозить шкуркой по лезвию меча. Сам того, не замечая, увлекся разговором. Потом встал, быстрым и уже заученным движением отправил клинок в ножны и сказал:

— А я считаю так: если есть деньги, то все приходит само собой. Только пожелай. А любовь, — это когда любишь не за что-то, а потому что. За деньги «потому что» не продается…

Мы с Ирой только переглянулись. Что можно было ответить мальчишке, который, наверное, сам не понимал, насколько он прав. Я тоже встал, сделал несколько шагов, разминая затекшую ногу, начал подтягивать ремни на щитках.

— Но ведь мы же сюда не за деньгами пришли! Мы же просто играем?!