Читать книгу "Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай"

Люди пытались спасти то немногое, что у них было, но все усилия были тщетными – потоки воды уничтожали фруктовые сады, уносили домашних животных, приводили в негодность заготовленное зерно. Жители деревень оказались в отчаянном положении. У них не было электричества, все самодельные электростанции не смогли устоять перед стихией. Люди остались без чистой воды, потому что мутная речная вода, где плавали обломки и всякий мусор, не годилась для питья. Напор стихии был так силен, что не устояли даже каменные дома. Школа, больница и электрическая станция, распложенные у главной дороги, были снесены потоком.

Никто не понимал, как подобное могло случиться. Люди жили на берегах реки Сват более 3000 лет и всегда видели в ней друга и помощника, а не источник опасности. И жителям, и приезжим наша долина казалась настоящим раем. Теперь мы стали «долиной печали». Сначала Сват оказался в эпицентре землетрясения, потом во власти талибов, после стал ареной опустошительной военной операции. В довершение ко всему, когда жизнь только начала налаживаться, стихийное бедствие свело на нет все наши усилия. Конечно, все мы волновались, что талибы воспользуются ситуацией и вернутся в долину.

Отец отправил в Шанглу продукты и товары первой необходимости, приобретенные на средства, которые собрали его друзья и Ассоциация частных школ долины Сват. Наш друг Шиза Шахид и некоторые общественные деятели, с которыми мы познакомились в Исламабаде, приехали в Мингору и занялись сбором денег для пострадавших. Но, как и в случае с землетрясением, в отдаленные районы удавалось проникать лишь добровольцам из различных исламских групп, а не представителям правительства. Многие видели в наводнении доказательство того, что Бог недоволен музыкой и танцами, которыми сопровождались наши фестивали. Оставалось только радоваться, что у нас теперь не было радио, которое распространило бы эту теорию и внедрило ее в сознание людей.

В то время как люди в Пакистане теряли жизни, дома и близких, наш президент Асиф Зардари наслаждался отдыхом в одном из французских шато.

– Не могу понять, как так можно, аба, – говорила я отцу. – Почему политикам наплевать, что происходит с народом? Почему они не заботятся о том, чтобы у людей были крыша над головой, еда и электричество?

Помимо исламских групп, действенную помощь пострадавшим оказывала армия. И не только армия. Американцы посылали в отрезанные от мира районы свои вертолеты, что некоторым людям казалось очень подозрительным. В Пакистане ходила теория, согласно которой природная катастрофа была спровоцирована американцами при помощи новейших технологий, разработанных в рамках программы HAARP (Программа исследования полярных сияний высокочастотным воздействием). По слухам, последние научные достижения позволяли американцам вызывать гигантские волны на поверхности океанов, что, в свою очередь, приводило к наводнениям. Теперь под предлогом помощи пострадавшим американцы на законном основании проникают в Пакистан и занимаются шпионажем.

Дожди наконец прекратились, но трудности, вызванные стихией, продолжались. У нас не было ни чистой питьевой воды, ни электричества. В августе в Мингоре был зарегистрирован первый случай заболевания холерой, а вскоре больных стало так много, что их пришлось размещать в палатках, так как мест в больницах не хватало. Поскольку дороги были размыты и сообщение с остальным миром нарушено, в Мингоре начались перебои с продуктами и резко выросли цены. Наступил сезон созревания лука и персиков, и фермеры не знали, что делать с урожаем. Некоторые из них с риском для жизни переправлялись на самодельных лодках через полноводную реку, чтобы доставить свой товар на рынок. Мы были счастливы, если видели на прилавках персики.

Помощь из-за рубежа на этот раз была не особенно значительной. Богатые западные страны страдали от последствий экономического кризиса, а визиты президента Зардари в Европу не усиливали симпатий к Пакистану. Иностранные правительства заявляли, что наши политики в большинстве своем уклоняются от уплаты налогов, и, следовательно, тратить деньги западных налогоплательщиков на помощь нашей стране по меньшей мере неразумно. Службы по оказанию помощи в чрезвычайных ситуациях опасались посылать к нам своих представителей, ведь лидеры Талибана заявляли, что Пакистан не должен принимать помощь от христиан и иудеев. Никто не сомневался, что талибы способны перейти от угроз к действиям. В октябре прошлого года они взорвали в Исламабаде офис Всемирной продовольственной программы (World Food Programme (WFP)), и пятеро иностранных граждан погибли.

В долине Сват мы все чаще встречали свидетельства того, что талибы никуда не ушли. Было взорвано две школы, похищено трое волонтеров из христианской миссии, приехавших помогать пострадавшим. Через несколько дней все трое были убиты. Мы получали и другие шокирующие известия. Друг моего отца доктор Мухаммед Фарук, вице-канцлер Сватского университета, был убит двумя боевиками, которые ворвались к нему в офис и расстреляли его в упор. Доктор Фарук занимался изучением ислама и в прошлом являлся членом партии Джамаат-и-Ислами. Он был решительным противником Талибана и даже выпустил фатву против террористов-смертников.

Мы были испуганы и разочарованы. В изгнании я впервые задумалась о том, чтобы стать политиком. Теперь это намерение окрепло. Я видела, что в нашей стране часто случаются кризисы и нет лидеров, способных эти кризисы преодолеть.

17. Молитва о том, чтобы стать выше ростом

После того как мне исполнилось тринадцать, я перестала расти. Раньше я всегда выглядела старше своих лет, а теперь почти все мои подруги были выше меня. В классе, где насчитывалось тридцать учениц, я относилась к числу самых малорослых. Каждую ночь я молилась Аллаху, чтобы Он позволил мне еще немного вырасти. Я постоянно измеряла собственный рост, делая карандашные отметки на стене своей комнаты. Проснувшись утром, я первым делом вставала к стене, чтобы проверить, выросла я или нет. Но карандашная отметка упорно замерла на высоте 152 см. Я так переживала, что даже обещала Аллаху, если Он сделает меня хоть чуточку выше, прочесть сто ракат нафль, дополнительных молитв, добровольно прибавляемых к пяти обязательным ежедневным молитвам.

Я боялась, что выступления такой коротышки нельзя воспринимать серьезно, даже если они посвящены чрезвычайно важным вопросам. Иногда голова моя едва виднелась над кафедрой. Приходилось носить туфли на каблуках, хотя ходить в них было ужасно неудобно.

Одна из моих одноклассниц в новом учебном году перестала ходить в школу. Ее выдали замуж, едва она достигла половой зрелости. Она была крупной девочкой, хотя ей было всего тринадцать лет. Через некоторое время мы узнали, что она родила двойню. Заучивая формулы на уроке химии, я размышляла о том, каково это – заботиться о муже и детях в такие юные годы.

Конечно, мы никогда не забывали о талибах, но жизнь входила в свою колею, и у нас появлялись новые заботы и интересы. Пакистанская армия, которая помимо своих основных обязанностей постоянно занималась весьма необычными для военных делами, например производством кукурузных хлопьев и химических удобрений, решила снимать телевизионные сериалы. Теперь вся нация в прайм-тайм усаживалась у экранов своих телевизоров и смотрела сериал «Там, где кончается долг». Предполагалось, что сериал этот основан на реальных событиях, произошедших во время операции по освобождению долины Сват от талибов.