Читать книгу "Мы восстанем завтра - Анатолий Гончар"

– Нормально, нормально все, нормально, – поспешно затараторил тот. – Все живы, здоровы. Вот только… – Он опять замялся.

– Да не тяни ты вола за хвост! – рявкнул я, ослабляя хватку и отпуская его ворот, от души отлегло.

– Мы не смогли их эвакуировать…

– Что? Какого хрена? – Я начал злиться по-новой. – Чем вы тут тогда все занимались? Неужели трудно было выделить пару машин? Времени у вас было море! – Я едва сдерживался. Желание врезать кому-нибудь в морду накачивало, казалось, совсем обессиленные мышцы силой.

– Остынь, Николай!

Я сжал кулаки.

– Да остынь ты! – Виктор слегка попятился. – Они не поехали, отказались ехать.

– И что? Что значит – отказались? Зачем вы их вообще о чем-то спрашивали? Схватили, связали, сунули в машины, как тюки.

– Легко сказать! – Майор нахмурился, но развивать мысль не стал.

– Командоры, блин, с бабами справиться не смогли! – Я чуть было не сказал «пока мы там, а вы тут», но вовремя сдержался, прекрасно понимая – каждый находился на том месте, где он приносил больше пользы. – Ладно, проехали, – бросив примирительное, добавил: – Теперь ничего не изменить.

– Крепче драться будем, – ляпнул Виктор, и мне вновь захотелось ему врезать.

– Где мои?

– В подвале… У тебя полчаса. – К Пащенкову вернулся командирский тон. – И сразу ко мне.

– Я не пойду! – Ужасно хотелось повидать своих, но еще одного прощания мне не выдержать. К черту! Вот отобьемся – тогда и увидимся…

– Как знаешь.

– Мне куда?

– Давай в штаб. Там определимся.

– Добро. – Я зашагал к штабу.

Ночь прошла на удивление спокойно. Ваххабиты прочесывали пустующий город. Несколько раз возникали перестрелки с отдельными группками боевиков, оказавшимися близ периметра наших позиций. Были ли это случайные моменты или же командование ваххабитов прощупывало нашу оборону, неизвестно, но к утру ваххабиты подтянули к занимаемому нами кварталу все имеющиеся у них силы, взяли в кольцо, пару часов вели обстрел и ровно в одиннадцать дня с трех сторон начали штурм. Со стороны центральной улицы поостереглись – терять людей, атакуя на открытых пространствах, глупо.

Но прежде чем начался бой, Васенков успел задать мне пару вопросов:

– Товарищ прапорщик, вы в Бога верите?

– Верю. – Я не задумывался ни мгновения, но мне стало любопытно. – А почему ты спросил?

– Ну, я не знаю. – Васенков пожал плечами, поправил разгрузку. – Вы крест не носите и крестным знамением себя никогда не осеняли.

– Ах, вот оно что! Дело в том, Юра, что в Бога-то я верю, точнее хочу верить, а вот в различные религиозные концессии как-то не очень. Нельзя присваивать себе право говорить от имени Господа. А присвоив себе такое право, следующий шаг – стяжательство, желание владеть душами и телами. Служители главных религий мира в значительной своей массе погрязли в грехах крепче своей паствы. Ты подумай сам, в последние годы мир стремительно превращался в содомию, а представители «Бога на земле» помалкивали. Они молчали, хотя надо было бить в барабаны, звонить в колокола, греметь в погремушки, завывать с минарета. Что уж теперь… – Я умолк, высшее духовенство полностью разделило судьбу благословляемого ими руководства страны, а остальные, те, что рангом пониже… одни прятались и молились о спасении своих бренных тел и скопленных мирских богатств, другие с оружием в руках и с верой в душах встали в строй защитников своей земли. Как наш полковой священник отец Андрей. Да, отец Андрей – человек! Человечище с большой буквы. Не мне чета…

– Юра, – я вновь заговорил, – если бы я был сильно верующим, я бы сказал, что мир захватили люди, поклоняющиеся дьяволу. Все, что происходило с нами в течение последних лет, выглядит не чем иным, как происками зла. Да, мы, русские, никогда, собственно, хорошо и не жили. Может, это нам такая кара?

– За что? – Васенков обиженно нахохлился.

– Мало ли… – Стройной теории у меня не было, имелось лишь несколько версий. Чтобы занять мысли, выдал первую пришедшую на ум. – Может, за то, что мы предали своих древних богов? И не важно, что нас могли заставить это сделать. Главное – предали, отказались, а что получили взамен, точнее, получили с приходом христианской религии? Я имею в виду не страну как земельную площадь, не властителей, которые всегда были в стороне от народа, а народ – строитель и устроитель этой страны? Что получили наши предки? Многовековое рабство? Не делай такие удивленные глаза. Мы сотни лет были рабами в своей собственной стране. Давай хоть один раз это признаем. Мы были рабами-крепостными, а церковь, пришедшая на смену древним богам, все это благословляла. А ты говоришь, крестное зна…

– «Хоббиты»! – Юрка, прервав мой монолог, потянулся к оружию…

Завертелось.

– Старый, ответь, прием. – В тяжело хрипящих звуках я едва угадал голос Пащенкова.

– На приеме. – Здание вздрогнуло от очередного взрыва.

– Пидоры прорвались к ППД. Снимай часть людей и сюда, живо. Оставь за себя Никитина.

– Принял. – Я, отпрянув от стены, за которой укрывался, взялся за радиостанцию внутригрупповой связи.

– Никитос – Старому, прием.

– Никитос для Старого на приеме. – Лейтенант Никитин отозвался сразу же.

– Остаешься за старшего.

– Понял, остаюсь за старшего, – ответил Никитин, и я продолжил отдавать команды: – Ильдар, Семен, со своими десятками к третьему подъезду, в темпе! Прием.

– Есть! – отозвался Ильдар.

– Выдвигаемся, – заверил Семен Рудин.

Со всех сторон доносился треск выстрелов, грохот разрывов – у нас тоже было не медом мазано, но у Пащенкова, видно, совсем хреново, если потребовалось снимать людей с других участков оборонительной линии.

– Юра, Руслан, за мной! – Скомандовав, я покинул помещение и, быстро спустившись по лестнице, выбрался из подъезда. Из соседних подъездов выбегали бойцы Куюмова и Рудина. Большая часть – ополченцы, но среди них мелькали и знакомые лица бойцов нашей бригады.

– Бегом! – Я махнул рукой, показывая направление, и мы побежали.

Мы еще не достигли намеченного рубежа, а навстречу нам через пролом в стене, плюясь огнем, выползали две «бээмпэшки». Вслед за ними валила вражеская пехота.

– Гранатометы к бою! – Впрочем, моих команд не требовалось. Ильдар уже упал на колено, то же самое делали другие гранатометчики. Стрелки рассыпались в стороны, занимая огневые позиции. В следующую секунду гранатомет Ильдара рявкнул выстрелом. Ближайшая к нам БМП словно споткнулась, крутанулась на месте и тут же схлопотала в бочину. Повалил дым, броня вспыхнула. Второй боевой машине повезло больше – водитель успел спрятаться за гаражной коробкой, пущенная граната взорвалась в толпе наступающих. Ильдар отбросил в сторону бесполезный тубус, потянул за ремень висевшую на плече «РШГ» и, разорванный прямым попаданием 30-миллиметрового снаряда, кровавыми ошметками рухнул на мостовую. А БМП противника, высунувшись из-за кирпичной кладки, продолжала поливать нас огнем. Под ее прикрытием боевичье поперло напролом, атакуя в лоб и одновременно охватывая нашу группу полукольцом слева. Наши попытки остановить их подавлялись прицельными выстрелами пушки.