Читать книгу "Вышибала - Александр Ли"

Что он говорит? Сенатор в чем-то замешан? С его-то репутацией? Я в недоумении пытаюсь сообразить, как такое может быть. Ведь вся эта операция с похищением бокса строилась именно на неподкупности Керри.

– Пэнни, ты этого не знала, но благодаря тебе и твоему отцу у меня в руках теперь оказался неплохой компромат на великого борца с безнравственностью в нашем штате. Не буду раскрывать интригу. Сама узнаешь, если выживешь. Хотя я лично в этом сомневаюсь. С твоей-то честностью!.. – Он ухмыляется, щелкает меня по носу и уходит.

12

Я не знаю, зачем мне теперь нужна жизнь. После смерти папы и предательства Лео все никак не могу прийти в себя. Да и не хочется. Вообще ничего!..

Нашим магазином видеокассет теперь заведует брат Лео, прибывший из Сицилии. Они оказались похожи, как две оливки из одной банки. Я оттуда ушла не только потому, что не смогла заставить себя ежедневно смотреть на это лицо. Может, он и неплохой парень. Но у меня накопилось чересчур много плохих воспоминаний, связанных с этим заведением.

Оружейный магазин папы пришлось продать – слишком большие счета, мало покупателей, много негатива. Я отмывала подсобку два дня, полоскала тряпки в красной воде, а перед глазами стояло искореженное тело отца, прикрученное скотчем к стулу. Но я все-таки навела там порядок, подкрасила стены, подновила стеллажи и продала со всем содержимым первому попавшемуся покупателю. Правда, цену он предложил неожиданно высокую.

Я подсчитала, что при минимальных тратах смогу год-два продержаться на плаву, даже если не буду работать. Теперь я превратилась в настоящую затворницу – из дому выхожу редко, да и не хочется. Только за хлебом, молоком и газетами.

Зато я безвылазно торчу в Интернете, собираю и анализирую все статьи, касающиеся «Амфитеатра», его владельцев и сенатора Керри. У меня такое ощущение, что он единственный человек, которому не по душе грязь и порочность нашего мира. На него теперь вся моя надежда. Он способен восстановить справедливость и прекратить зло, творимое в кинотеатре.

Попутно я узнала, что значит название кровавого спектакля, виденного мной в зале, – «Lottatore Brindisino». Как оказалось, так называется порода собак, выведенная итальянской и албанской мафией в городе Бриндизо специально для поединков. Эти псы отличаются редкой свирепостью и яростью, они почти неконтролируемы. Я предполагаю, что для того, чтобы просто убрать их со сцены, работникам приходится пользоваться снотворным.

Оказалось, что грязными делишками вокруг «Амфитеатра» интересуюсь не только я. На форумах и независимых новостных сайтах начали появляться публикации некоего Анонимуса о том, что на самом деле творится в закрытом кинозале после полуночи.

Из этого источника я узнала, что после смерти Оскара кинотеатр «Амфитеатр» стал собственностью некоего Луиджи Мандзини. Да, именно того самого Лео. Я чуть не упала со стула, когда прочла, что его компаньоном является сенатор Керри.

Я не верю своим глазам, долго пытаюсь выйти на след Анонимуса, но он слишком хорошо хранит свое инкогнито. В следующей публикации Анонимус раскрывает карты будущей перепланировки «Амфитеатра». Официальная пресса восторженно пишет о визите сенатора Керри в Бейсин-сити и его обещании покончить с развратом в Старом городе.

Анонимус твердит, что это лишь прикрытие переговоров о реконструкции здания и новых вливаниях. Бои теперь будут проходить в большом зале. Кровь потечет рекой.

Даже это меня не убедило. Потом в одной из газет в разделе некрологов промелькнула небольшая заметка о гибели известного в городе оппозиционного журналиста. На форумах замелькали заметки о том, что этот человек и был Анонимус. Его убрали по заказу полицейской мафии.

Это стало последней каплей. Как там говорил пресвитер, которому перерезал горло неизвестный убийца? Настанут времена, когда переполнится чаша терпения и небо упадет на землю? Наивный! Ангелы должны вострубить? Да в этом городе никто их не услышит.

А Керри-то каков! Дедушка Вольтер говорил: «Идеальное правительство невозможно, потому что люди наделены страстями; а не будь они наделены страстями, не было бы нужды в правительстве». Теперь я его понимаю. Правительство, состоящее из сенаторов Керри, нам не нужно. Но ведь кто-то же должен что-то изменить!.. Чаша терпения испита до дна. У ее содержимого такой же мерзкий вкус, как у виски со слезами.

13

Вокруг темно. На расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Под моими пальцами обжигающе холодная поверхность металла. Я медленно поглаживаю ладонью неровности и уступы, вновь и вновь воскрешаю и прогоняю предательские воспоминания об умершей любви.

Я заметно волнуюсь. Сегодня важный день. Наконец-то все закончится. Пальцы продолжают нащупывать округлые выступы, углубления, острые углы, перебирают рифленую поверхность. Дрожь в руках проходит. Тревога, бушующая внутри, постепенно утихает.

Мне важно успокоиться, не нервничать, быть предельно собранной. Закрыв глаза, я провожу пальцами по рифленым выступам и получаю от этого наслаждение. Прохладный металл, тьма, закрытое пространство. Наверное, такие вещи у психологов имеют свое название.

Но теперь уже ничего не важно. Все осталось далеко позади. Вера в добро и справедливость, в честность и порядочность людей. Теперь я одна и должна доверять только себе. Никому больше!

Я перебираю пальцами невидимые выпуклости плавных изгибов, пластин, крючков-зажимов. Металл умиротворяет, одновременно вызывает волну возбуждения. По телу пробегает приятная дрожь.

Осторожно, чтобы не создавать шум, я опускаюсь на колени и прижимаюсь щекой к вертикальной поверхности. Приятная прохлада остужает лицо, горящее от волнения. Снаружи слышен гул моторов и сигналы автомобилей.

Я открываю глаза и отодвигаю заглушку. В отверстие бьет яркий свет. Жду, пока зрение настроится, потом приникаю к продолговатой щели и начинаю наблюдать за происходящим.

Я сижу в отцовском фургоне, припаркованном в темном переулке. Отсюда открывается прекрасный обзор, в то время как сама машина скрыта в тени и незаметна. Передо мной шикарный фасад «Амфитеатра». Красочная иллюминация, которой украшены его стены и крыша, мигает всеми цветами радуги. Такое впечатление, что на дворе Рождество. На парковке у входа огромное количество дорогих автомобилей.

Сегодня в синема-центре намечается грандиозное шоу с закрытой вечеринкой в честь приезда сенатора Керри. Вся городская пресса накануне трубила об этом событии. В стороне, в полусотне ярдов от огороженной красной дорожки, толкутся возбужденные фотографы, операторы с камерами, праздные зеваки.

Охрана внимательно следит за тем, чтобы никто не прорвался к дорожке. Видимо, смерть Оскара всполошила их не на шутку. Публика галдит и улюлюкает при виде прибывающей местной элиты. Всем им хотелось бы попасть внутрь, но приходится довольствоваться лишь сомнительной радостью лицезреть воочию отцов города и самого мистера Керри. Все это по размаху напоминает вручение премии «Оскар» или визит президента.