Читать книгу "Мелкие боги - Терри Пратчетт"

– Главное, не волнуйся! – весело воскликнул он. – Ом не оставит сильных верой.

– Так точно, господин.

– А последний оставшийся в живых человек представит мне полный доклад. Их точно нет в городе?

– Мы обыскали все до последнего дома, господин.

– И никто не выходил через ворота? Значит, они ушли морем.

– Все эфебские корабли на месте, господин Ворбис.

– В бухте полно мелких судов.

– Но им некуда бежать, разве что в открытое море.

Ворбис посмотрел на Круглое море. Оно протянулось от горизонта до горизонта. За ним лежала равнина Сто, окаймленная зазубренной линией Овцепикских гор, а дальше начинались уходящие в небо вершины, посреди которых располагался Полюс (или, как его называют всякие еретики, Пуп). За изгибом сферы его можно было увидеть только благодаря особому преломлению света в атмосфере, точно так же свет преломляется в воде… А еще отсюда можно было увидеть завитки волн на краю далекого океана.

У Ворбиса было очень хорошее зрение.

Он взял горсть серого пепла, которая прежде была «Принцыпами Навигации» Дикери, и просеял его сквозь пальцы.

– Ом послал нам попутный ветер, – наконец промолвил Ворбис. – Пойдем к пристани.

Тонущий в волнах отчаяния сержант углядел тянущуюся к нему призрачную руку надежды.

– Значит, нам не нужно обследовать тоннель, о господин? – радостно вопросил он.

– Сейчас – нет. Займешься этим, когда вернемся.

* * *

Бедн ковырял в медном шаре проволокой, а «Лодка Без Имени» качалась себе на волнах.

– Может, ему врезать как следует? – предложил Симони, который не ощущал разницы между механизмами и людьми.

– Это философский двигатель, – пояснил Бедн. – Побоями тут ничего не добьешься.

– Но ты же сам говорил, что машины могут быть нашими рабами, – напомнил Симони.

– Да, но бить их бесполезно. Сопла забились солью. Вода, убегая из шара, оставляет соль.

– Почему?

– Не знаю. Вероятно, предпочитает путешествовать налегке.

– Мы стоим на месте! И ты ничего не можешь сделать?

– Я могу подождать, пока шар остынет, а потом прочистить его и залить воду.

Симони встревоженно огляделся.

– Я все еще вижу берег!

– Ты – возможно, – сказал Дидактилос.

Философ сидел в центре лодки, скрестив руки на трости, и производил впечатление старика, которого нечасто выводят на свежий воздух и который в полной мере наслаждается случайной прогулкой.

– Не волнуйся, – успокоил легионера Бедн, одновременно ковыряясь в механизме. – Никто нас здесь не увидит. Меня больше беспокоит винт, он предназначен двигать воду, а не быть движимым водой.

– То есть он все перепутал? – спросил Симони.

– Совсем закрутился, – радостно подхватил Дидактилос.

Брута лежал на корме и смотрел на воду. Рядом с поверхностью проплыл маленький кальмар. «Интересно, что это за существо?» – невольно подумал он…

…И понял, что это обычный кальмар, тот же самый моллюск, что вместо скелета у него хрящи, обладает развитой нервной системой и крупными формирующими изображение глазами, похожими на глаза позвоночных животных.

Некоторое время это знание висело в передней части его мозга, а потом исчезло.

– Ом? – прошептал Брута.

– Что?

– Ты что там делаешь?

– Пытаюсь уснуть. Знаешь, черепахи тоже нуждаются в сне.

Симони и Бедн склонились над философским двигателем. Брута уставился на шар…

…Сфера с радиусом r имеет объем V = (4/3) (пи) rrr, а площадь поверхности А = 4 (пи) rr…

– О Боже…

– Ну что еще? – раздался недовольный голос черепашки.

Дидактилос повернулся лицом к Бруте, который судорожно сжал голову ладонями.

– Что такое пи?

Дидактилос протянул руку, чтобы успокоить Бруту.

– А в чем дело? – в ответ спросил Ом.

– Не знаю! Просто слова! Я не знаю, что написано в книгах! Я не умею читать!

– Здоровый сон жизненно необходим, – нравоучительно изрек Ом. – Здоровый сон – здоровый панцирь.

Брута опустился на колени в качающейся на волнах лодке. Он чувствовал себя домовладельцем, неожиданно вернувшимся домой и заставшим там толпу незнакомцев. Они были в каждой комнате, однако ничем ему не угрожали, просто заполняли пространство своим присутствием.

– Книги вытекают!

– Не могу понять, как такое может случиться, – пожал плечами Дидактилос. – Ты сам говорил, что просто смотрел на них. Ты их не читал. И не знаешь, что в них написано.

– Зато они знают, что в них написано.

– Послушай, это всего лишь книги, из рода книг, – попытался успокоить его Дидактилос. – Они даже не волшебные. Бедн стал бы гением, если бы был способен узнать содержание книг, просто взглянув на них.

– Что с ним такое? – поинтересовался Симони.

– Решил, что слишком много знает.

– Нет! Я ничего не знаю! То есть по-настоящему не знаю! – завопил Брута. – Я просто вспомнил, что у кальмаров внутренняя хрящевая опора!

– М-да, чую, грядут неприятности, – хмыкнул Симони. – Ха! Эти жрецы! Безумны, почти все, по крайней мере, большинство.

– Нет! Я просто не знаю, что означает «хрящевой»!

– Это соединительная ткань скелета, – пояснил Дидактилос. – Представь себе кость и кожу одновременно.

Симони опять хмыкнул.

– Ну и ну, как ты недавно сказал, век живи, век учись.

– И наоборот, – согласился Дидактилос.

– Наоборот?

– Философия, – пояснил Дидактилос. – Садись, мой мальчик. Ты раскачиваешь лодку. Мы и так перегружены.

– Ее плавучесть обеспечивается силой, равной весу вытесненной жидкости, – вяло пробормотал Брута.

– Гм?

– Только я не знаю, что такое плавучесть.

Бедн распрямился над сферой.

– Можем отправляться в путь, – сказал он. – Только нужно залить сюда воду. Ничего, если я воспользуюсь твоим шлемом, сержант?

– И мы снова поплывем?

– Мы начнем вырабатывать пар, – поправил Бедн и вытер руки об тогу.

– Знаете, – сказал вдруг Дидактилос, – существуют самые разные способы познания. Помню, когда-то принц Ласгер Цортский спросил меня, как ему стать ученым человеком, учитывая тот факт, что времени на чтение у него нет. И я сказал ему: «Королевской дороги к познанию не существует, ваше величество». А он мне ответил: «Так построй ее, иначе я отрублю тебе ноги. Используй столько рабов, сколько нужно». Очень бодрящий и непосредственный подход, должен сказать. Человек не привык бросать слова на ветер, людей – сколько угодно, но только не слова.