Читать книгу "Его грешные пути - Саманта Джеймс"

— Да. Что, если я рожу не сына?

— Мередит, не забудь, у меня было шестеро братьев! Мой отец произвел на свет семерых сыновей! — Он рассмеялся. — Как ты можешь сомневаться в том, что у меня будет сын?

Он заключил ее в объятия. Она уперлась кулачками в его грудь.

— Этого нельзя знать наверняка. Вполне возможно, что я ношу не сына, а дочь. И что тогда будет? — настойчиво допытывалась она.

— Ну что ж, в таком случае нам придется постараться сделать так, чтобы следующим родился сын, — решительно заявил он.

— Следующим… — Мередит побледнела. — Ты хочешь сказать, что продолжишь…

— Продолжу. — На губах его играла хвастливая улыбка, глаза блестели. Он окинул ее одобрительным взглядом. — С этим, как и с первенцем, проблем не будет. К тому же я знаю, что у меня будет сын.

— Значит, ты снова заставишь меня забеременеть? — ледяным тоном спросила Мередит.

Улыбка исчезла с его лица.

— Я не принуждал тебя, Мередит. Ты сама это знаешь.

Мередит поджала губы. Встретившись с ее испепеляющим взглядом, он скрипнул зубами.

— Не смотри на меня так. Что я сделал плохого?

— Ты сделал мне ребенка!

— Ты хотела этого ребенка. Не напомнить ли тебе, что ты сказала на острове? «Дай мне твое семя. Дай мне твоего сына» — вот что сказала ты!

— Ты бы все равно получил то, что хотел, — упрекнула она. — У меня просто не было выбора.

Где-то в подсознании мелькнула мысль, что она права. Если бы она не капитулировала добровольно, он все равно поступил бы по-своему, сделав вид, что не устоял перед искушением. Он безжалостно выбросил из головы мысль о собственной вине. Он не хотел признаваться в этом, во всяком случае, сейчас!

— Отпусти меня, Камерон.

Она не позволит ему узнать, насколько невыносима для нее разлука с ним.

— Отпустить тебя? — рявкнул он. — Значит, мы снова вернулись к тому же вопросу?

Она нахмурила брови. Он, как никто другой, умеет вывести ее из себя! Гнев придал ей храбрости.

— Да, отпусти меня, — повторила она — Немедленно, этой же ночью.

— И куда ты пойдешь? — ехидно спросил он. — Домой? Но ты сама сказала, что никогда туда не вернешься. Тот человек, который надругался над тобой… наверняка он все еще там, в замке.

Мередит побледнела. Такой жестокости она от него не ожидала. Он не должен был напоминать ей об этом человеке.

— Предположим, я верну тебя в твой замок, но что ты скажешь своим людям? Узнав, что я выкрал тебя из Коннириджа, что ты носишь ребенка от одного из Маккеев, твои соплеменники захотят отомстить. Вражда разгорится с новой силой. Да и я не позволю тебе бродить где попало, пока ты носишь моего ребенка. А что касается монастыря, — он усмехнулся, — то признайся, Мередит, что все это несерьезно. Я сомневаюсь, что ты приняла бы постриг.

Она вздрогнула. Похоже, он видит ее насквозь, читает ее мысли, заглядывает в сердце. Ее раздражало его умение видеть то, что она предпочла бы сохранить в тайне.

— Черт возьми, какой же ты мерзавец! — воскликнула она в бессильном гневе.

Он расхохотался, а затем возвел глаза к небу.

— Господи, ты слышал когда-нибудь такое? Лучше бы тебе заткнуть уши, потому что нежная, безгрешная Мередит осквернила свои губки ругательством. Хотя должен признаться, дорогая, что ругательства слетают с твоих губ без особых затруднений.

Его насмешливый тон разозлил ее еще больше.

— Это мой ребенок! — сердито сказала она. — Может быть, тебе напомнить, кто его носит?

— А тебе напомнить, кто дал его тебе? Этот ребенок в равной степени принадлежит и мне, и тебе.

Он был прав, и спорить было бесполезно. Тогда она сказала первое, что пришло в голову:

— Если ты не отпустишь меня, я опять убегу. Пока не знаю, когда и как это произойдет, но я найду способ!

Он рассвирепел и, прижав ее к себе, прошипел:

— Слушай, Мередит. Я тебя не отпущу, и ты никуда не убежишь. Я тебе не позволю уйти, пусть даже для этого мне придется приковать тебя цепью в этой комнате.

У нее опустились руки. Она знала, что не уйдет отсюда, — ей некуда было идти! Возвратиться в Конниридж? Нет, она не смогла бы вынести сочувствия монахинь. Не могла она возвратиться и к отцу, и вообще на земли Монро. Если кто-нибудь, тем более отец, обнаружит, что ее несколько месяцев держали в Данторпе, вражда разгорится с новой силой — в этом Камерон прав. От этой мысли ей стало не по себе. Боже милостивый, а вдруг Камерона убьет кто-нибудь из ее соплеменников? Что будет с ней тогда?

И зачем ему приковывать ее цепью? Она и без того уже прикована цепью, она приросла к нему всем сердцем и душой.

Она его любит. Любит безумно, но никогда не признается ему в этом. Ни за что! Потому что он не отвечает ей тем же.

Камерон, мрачнее тучи, разрывался между двумя противоречивыми чувствами. Ему хотелось вытрясти из нее душу и в то же время хотелось заняться с ней любовью, чтобы она забыла о своем желании покинуть его. А главное, он не даст отнять у него сына, рождения которого он ждал с таким нетерпением.

Неужели она надеется, что он ее отпустит? — удивленно думал он. Черта с два! Никуда он ее не отпустит — ни в Конниридж, ни в замок Монро. Он хорошо ее знал, свою милую упрямицу. Ведь пострадает ее гордость, она будет чувствовать себя опозоренной и униженной. Возможно, его соплеменники назвали бы это самой сладкой местью… Но Камерон не мог так поступить. Он никогда не сможет причинить ей такую боль. Гленда первой заметила разлад между ними. Камерон три ночи подряд спал на скамье в зале, а Мередит оставалась одна в их комнате. По утрам — да и в течение всего дня Камерон обрушивался на каждого, кто попадался . под руку. У Мередит покраснели и припухли глаза. Даже при одном упоминании его имени у нее дрожали губы. Она то и дело принималась плакать. Гленда была в отчаянии. Сначала она считала, что им надо дать время, чтобы они поняли то, что давным-давно поняла она. Но как видно, они были слепы или слишком упрямы. А может быть, и то и другое.

Однажды вечером, когда в зале никого не было, она решила поговорить с Камероном.

— Ты неотесанный мужлан, — заявила она. Черные брови удивленно поползли вверх.

— Вот тебе на! — медленно произнес он. — Чем я заслужил такое обвинение?

— Тебе лучше знать, — ответила Гленда, — но расплачиваться приходится Мередит.

Он сердито прищурился.

— Гленда, ты никогда не совала нос в чужие дела. Прошу тебя, не вмешивайся и теперь.

— Ты прав. Мне это не свойственно.

— Отлично, — пробормотал он. — В таком случае я пошел…

Она преградила ему путь.

— Боюсь, что на этот раз мне придется сделать исключение. Ты заметил, в каком подавленном состоянии находится в последнее время Мередит?