Читать книгу "Неуправляемый таран - Владимир Колычев"

– Извините, что без приглашения… Шухов Артем Иванович, председатель правления «Совинвест-банка».

– Очень приятно, – подобрела Лия.

Ей нравились такие видные, уверенные в себе мужчины. Если они состоятельные…

– Пришел выразить вам свое восхищение.

Он всего лишь обозначил движение, и Лия подала ему руку для поцелуя. И галантно прикоснулся к ней холодными, как лед, губами.

– И еще я должен извиниться перед вами.

Шухов поднял голову, но продолжал удерживать ее руку в своих пальцах, таких же холодных, как плоть вампира. Лия встрепенулась, выдернув руку.

– За что?

– За своих недоумков.

– Это вы о чем?

– О ком. А если точнее, ни о чем. Это я про Севу и Рому.

– Что?! – Лия в испуге шарахнулась от него.

– Это мои люди, и, увы, я за них в ответе.

Лия постаралась взять себя в руки. Возможно, это Игнат вышел на Севу и Рому, разворошил осиное гнездо, и они обратились за содействием к своему боссу, а тот решил замять конфликт. Если так, то ей нечего бояться.

– Сколько они с вас требовали? Пятьдесят тысяч долларов? Меня правильно информировали?

– Да, пятьдесят…

– Вы же не думаете, что это я заставил их пойти к вам. У меня только личных капиталов порядка пятидесяти миллионов, пятьдесят тысяч для меня ничто… Вы мне верите?

Лия кивнула. Шухов действительно производил впечатление мужчины на пятьдесят миллионов долларов. И вряд ли это фикция. А зачем ему врать? Ведь он же не собирается вымогать у нее деньги, как раз наоборот…

– А Севу и Рому я уже наказал… Мальчики решили сделать гешефт.

– Таких мальчиков только в землю вбивать. Вместо свай. И дома на них строить.

– Интересная идея, – улыбнулся Шухов. – Можно попробовать.

– Они что, меня больше не тронут?

– А они вас тронули? – нахмурился мужчина.

– Нет… Ну, в смысле, только запугивали, больше ничего…

– Это хорошо. А то бы я им кое-что другое в землю забил.

Лия улыбнулась одной половиной лица. Банкир произвел на нее чересчур сильное впечатление. Может, Шухов и был интересным мужчиной, но он ее пугал… Пугающе интересная он личность…

– А Женю кто убил?

– Этого я вам не скажу.

– Почему?

Шухов промолчал, многозначительно глянув на Лию. И все стало ясно. Он виноват в том, что Женя погиб. Он стоял за его убийством. Но своей вины он не признает. Во всяком случае, перед ней. А Лие трудно судить, кто в их противостоянии был прав и виноват. Может, Женя сам нарвался – и нахамить он мог, и просто дорогу перейти. Там, где высоко ценятся деньги, человеческая жизнь не стоит ничего…

– Скажу только, что не судите меня строго, – выдержав паузу, сказал Шухов.

– Значит, я ничего не должна вашим людям?

– Ничего. Но если хотите, вы можете… ну, например, плюнуть им в лицо. Они не обидятся.

– Нет уж, спасибо! – мотнула головой Лия.

Сегодня Шухов на белом коне, и Сева с Ромой стоят у его стремени, а завтра ситуация может измениться – или пулей всадника собьют, или еще чем. Тогда Сева и Рома вспомнят о Лие, а как они могут наезжать, она знает. На этот раз ее тронут во всех смыслах…

– Все нормально, Лиалина, – улыбнулся Шухов. – Вам нечего бояться… Как насчет поужинать вместе?

Лия поняла, что не должна отказывать ему. Он хоть и банкир, но наказать может в гангстерском стиле. Скажет Севе и Роме, что не против их самодеятельности, а там они сами все сделают. Ну так она и не станет отказываться. Ничто не помешает провести вечер в компании с этим пугающе интересным мужчиной. А Игнату она скажет, что у нее ночное выступление, всего-то дел…

Глава 27

Падение в пропасть, удар, боль, слезы… Игнат держался, взяв свою волю в кулак, а по щекам Риммы текли слезы.

– Но почему?

– Потому что я всегда ее любил. И сейчас люблю. И… – Игнат запнулся.

Римме совсем не обязательно знать, что жизнь без Лии для него не имеет смысла. Только с ней он может быть счастлив. С ней он и остается, а с Риммой им придется развестись. Он так решил. Потому и вернулся в Приморск. В таких ситуациях трудно быть честным, но все-таки он пересилил себя, признался жене в том, что любит другую. Слишком уж он уважал Римму, чтобы жить с ней во лжи. Будь она какой-нибудь сучкой вроде Лии, он бы и дальше продолжал ее обманывать. А Лия – сучка, и он точно это знал. Но все-таки жить будет с ней, а не с Риммой. Все уже решено.

– И как же нам дальше быть? – дрожащим от волнения голосом спросила Римма.

– Мы должны развестись.

Римма дернулась, как человек, которого ударили хлыстом.

– Ты очень хорошая. Ты очень красивая. Ты обязательно найдешь свое счастье, – произнес Игнат, чувствуя себя приговоренным к смертной казни. Приговор в исполнение приведут не скоро, до той поры он будет находиться в камере в компании с прекрасной Лиалиной. Какое-то время они будут счастливы, а потом…

– Но мне никто не нужен, – Римма смотрела на него глазами обиженной, но преданной собаки.

Но при этом она была человеком – добрым, нежным, отзывчивым. Любящая жена, прекрасная мать…

– Прости!

Игнат резко повернулся к ней спиной и вышел из дома. Он был уже на полпути к аэропорту, когда его подрезал «БМВ» Леши Гарбуза. Игнат вышел к нему с видом обреченного, но готового к смерти человека. Он понимал, что Леша мог убить его за сестру, но страха в глазах не было. Только боль, тоска и слезы…

– Ну ты и скотина! – заорал Гарбуз.

Игнат тяжело поднял на него глаза. Он не мог согласиться с таким утверждением, но и оскорбленным себя не чувствовал.

– Жену бросаешь! Дочь!

Гарбуз махал руками, будто собираясь его ударить. Но не бил. Ему не хватало решимости. Чуть-чуть не хватало.

– Нельзя же так!

Игнат резко шагнул к нему. Леша дернулся, отшатнулся, но Игнат был быстрей. Он ладонью обхватил его затылок и лбом приткнулся ко лбу.

– Прости, брат! – сдавленно простонал он.

Леша развел руки, не зная, что делать. И ударить он Игната не мог, и обнимать его не хотел. Все правильно, какие могут быть братания с предателем?

– Это сильнее меня… – отстраняясь от Леши, сказал он. – Ты даже не представляешь, насколько сильнее. Я ничего не могу с собой поделать. Ничего!

– Но Римма любит тебя. Она без тебя не сможет…

– Не рви мне душу, брат!.. И прости! Если сможешь!

Игнат должен был обсудить условия развода, но у него не было сил говорить. Потом. Все потом…