Читать книгу "Последний в черном списке - Евгений Сухов"

Выдавая всю эту длинную тираду, Тимур не смотрел в глаза собеседнику. Он не отрывал взгляда от тех предметов, что разложил перед собой на столе. Однако приступать к манипуляциям с героином не торопился. Собирался с духом.

— Ты чего, на похоронах не был? — спросил Павел, нарушая воцарившуюся тишину.

— На каких похоронах?

— Ну, Егора, само собой.

— Нет, — Тимур отрицательно покачал головой. — Не смог себя заставить. А ты?

— И я не пошел. Скажи мне, Тима, а как ты думаешь, кто его грохнул?

— Откуда мне знать? Во всяком случае, не я — это точно. А так… Мало ли придурков на свете!

Настенные часы на кухне пробили два часа дня, и Тимур невольно вздрогнул. Потянулся рукой к пачке сигарет, которую положил рядом с собой Павел. Достал одну. Прикурил. В очередной раз покосился на шприцы и пакет с героином. Он все еще колебался, но выражение лица приятеля совсем не нравилось Боброву. Тимура словно что-то подтачивало изнутри.

— Я о другом подумал, — сказал Тимур, глубоко затягиваясь. — А что, если Егора убили не просто так…

— Как это «не просто так»? — не врубился Павел.

— А что, если это как-то связано с нашими прошлыми делами? Мало мы, что ли, людям говна сделали? Кто-нибудь и встал на дыбы… Эх! — Тимур махнул рукой. — Я тебе по секрету скажу, Паша. Чем больше я в последние дни с Лидкой общался, тем больше понимал, какие мы, в сущности, уроды.

— Да ладно! Не гони!

— Сам не гони. А я тебе в натуре говорю. Я с ней вдруг понял, как неправильно жил до этого. А вот теперь она меня кинула. И, кстати, правильно сделала. Не пара я ей…

— Что за депрессия, Тима? — Павел не на шутку разволновался.

Красноречивые рассуждения и беседы на разные философские темы о смысле жизни никогда не были его коньком. По этой части Андрей — большой специалист. Но насколько знал Павел, Андрюха должен был приехать только завтра. Егора не стало… И вот сейчас, когда Тимур вдруг закис ни с того ни с сего, кроме него, Павла, никого рядом и не оказалось. Что он должен делать? Как помочь другу?

— Я попробую ее вернуть, — продолжал тем временем изливать душу Тимур, причем не столько ища собеседника в лице Павла, сколько разговаривая с самим собой. — Не знаю, что из этого получится, но я попробую. Но к прошлому, Паша, я уже точно возвращаться не собираюсь. Больше никаких священных суббот! Хотите, развлекайтесь без меня. С Андрюхой. А я — нет. Не хочу кончить, как Егор. Или того хуже…

— Да с чего ты взял, что его кто-то специально грохнул? — Павел предпринял попытку достучаться до собеседника. — Может, это просто случайность. Не за того приняли.

— Нет ничего случайного в этой жизни.

— Слушай, кончай, а? Поехали лучше к Женьке и Ритке. Девочки тебя утешат. Им же не впервой! Помнишь, как в прошлую пятницу круто оттянулись. Да с ними ты про любую Лидку забудешь. И не только про нее.

— Не забуду, — упрямо качнул головой Тимур. Он низко опустил голову и теперь смотрел куда-то себе на пупок. — Да и не хочу забывать. Я новую жизнь хочу начать, Паша…

— С этим? — Бобров толкнул пальцем один из шприцев.

Тот покатился по столешнице и, сорвавшись с края, упал на пол к ногам Тимура.

— Нет. Это — акт.

— Акт? Какой акт?

— Акт моего прощания с прежней жизнью. Переходя на новую ступень, я решил сделать что-нибудь необычное. Что-нибудь такое, чего прежде никогда не делал, — Тимур хрустнул костяшками пальцев и резко вскинул голову, словно в эту секунду он принял наконец окончательное решение. — Это как очищение. Катарсис. Понимаешь?

— Е-мое! — Павел даже отшатнулся. — Ты точно еще не ширялся с утра? Такой пурги я в жизни не слышал. Ты меня даже децал пугаешь, Тима…

— Ладно, расслабься, — Тимур миролюбиво улыбнулся. — Я как-то не подумал, что подобные речи не для таких узколобых дебилов, как ты. Забудь. Считай, что я ничего не говорил.

Будто не замечая больше присутствия Павла, Тимур взял со стола серебряную ложку, зачерпнул ею немного содержимого из пакетика с белым порошком и, поднявшись, прошел к плите. Зажег ближайшую конфорку. Павел как завороженный следил за его действиями.

— Тима, я тебя предупреждал…

— Заткнись! — не оборачиваясь, оборвал его Тимур. — Всего один раз. Я только попробую, и все. Никакого привыкания не будет. Может, ты все-таки со мной?

— Нет. А ты, кстати, уверен, что правильно отмерил дозу?

— А чего ее отмерять? Чем больше доза, тем больше кайфа. И наоборот.

— Не знаю, не знаю, — Павел с сомнением покачал головой. — Я слышал, от передоза может случиться летальный исход.

— Вот я и полетаю, — Тимур неожиданно рассмеялся.

Он погасил плиту и вернулся обратно к столу. Сел. Бобров заметил, что теперь уже руки у приятеля совсем не дрожат. Тимур подхватил со стола оставшийся шприц и быстро набрал им из ложки образовавшуюся жидкую субстанцию. Получилось почти пять кубиков.

— Многовато, — настороженно заметил Павел.

— Поделиться? — Тимур улыбнулся.

Положив опустевшую ложку и полный шприц на стол, он взял в руки жгут.

— Помоги, — попросил он, но тут же презрительно скривил губы. — Хотя не надо. Сам справлюсь.

Помогая себе зубами, он стянул жгутом левую руку чуть выше локтя и завязал узел. На сгибе обозначились две большие пульсирующие вены. Тимур довольно осклабился и взял шприц. Павел не мешал ему: ничего не говорил и больше не останавливал.

— Знаешь, как проходят свадьбы у наркоманов? — спросил Тимур.

— Как?

— Тамада спрашивает: «Все в вену попали?» Гости отвечают: «Все!» — «Тогда горько!»

— Это анекдот?

— Анекдот. Вся жизнь анекдот, Паша. Потому мне и нужна новая. Ну, за тебя, брат!

Быстрым движением Тимур вогнал иглу в вену.

* * *

Вячеслав Всеволодович проводил Перегудова до дверей квартиры. Как только сыщик шагнул за порог, он захлопнул за ним входную дверь, с лязгом провернув замок.

Перегудов стремительно, перешагивая сразу через несколько ступенек, спустился вниз.

Лицо Елизарова отчетливо стояло у него перед глазами: заледенелый колющий взгляд, могучие руки с большими жилистыми ладонями, с силой сжимающие столешницу, отрывистая, не вполне адекватная речь…

Сомнений не остается. Это он. Все сходится.

Факты действительно один к одному складывались в отчетливую наглядную картину происшедшего. Вот Елизаров входит в подъезд, готовится… Его сдержанные движения, первый хладнокровный удар… Жертва падает замертво… Елизаров наносит еще несколько, теперь уже совершенно не нужных и бессмысленных ударов…