Читать книгу "Живые книги - Мила Иванцова"

Она думала, что живет так, будто хуже уже некуда. Почему же тогда ее так подкосила потеря пяти тысяч?

Какая разница, когда и где ты уйдешь в небытие — сейчас здесь или через месяц на островах сказочной Греции? А может, какие-то силы спасли ее от этой поездки? Ведь там, у моря, среди цветов и красоты, возможно, ей бы совсем расхотелось умирать, как она себе спланировала, вот тогда была бы трагедия! Финансовая возможность существовать в гармоничном комфорте, созданном кем-то другим, была бы исчерпана. А что дальше? Билет домой, где у нее большое и ужасное НИЧТО… Где ни ей никто не нужен, ни она никому. Не на что жить. Да и незачем.

Амалия перевернулась на другой бок. Затем переложила подушку к ногам и перевернулась сама. Сон не шел. Она старалась не думать об Артуре, перебирание своих обид обессиливало. Старалась нащупать варианты будущего, но это получалось очень плохо. В ближайшем будущем было предложение Виктора встретиться завтра и сходить в Кирилловскую церковь. Хотела ли она этого? Женским нутром чувствовала, что по какой-то причине небезразлична этому странному мужчине, инвалиду, полному сдержанной иронии и юмора, который не лезет за словом в карман, ведет себя, как совершенно полноценный человек, да еще и нередко заставляет ее краснеть, счастье, что сам того не видит.

Амалия не только не была готова к новым отношениям, она вообще не рассматривала такой возможности, тем более — не искала никаких контактов и приключений на свою голову. Чего ждать от каких-то совершенно незнакомых мужчин, когда даже свой, родной, знакомый с первого класса Артур…

Засыпая, она вовсе не была уверена, что стоит соглашаться на эту экскурсию, вообще поддерживать отношения и впускать кого-то в душу со всеми последствиями.

Утром, около девяти, Амалия проснулась от ощущения, что кто-то на нее смотрит. Открыла глаза. Напротив кровати, на пирамиде из двух коробок, сидела Сильва и будто сканировала ее. Женщина улыбнулась и ей, а кошка, кажется, улыбнулась в ответ.

Но немой их разговор прервал звонок в дверь. Амалия вздрогнула от неожиданности и подумала, не дворник ли снова пришел с каким-то сюрпризом. Она накинула халат и тихо подошла к двери. Попробовала рассмотреть в разбитый глазок, кому это она утром понадобилась. Различила только мужскую фигуру.

Звонок повторился. Затем постучали в дверь кулаком. И только когда «гость» подал голос, она узнала его, и все ее нутро сжалось, как битый пес при виде палки.

— Амалия! Ты дома? Это я, слышишь? Ты там жива? Амалия!

Артур еще несколько минут звонил и стучал в дверь, потом постоял тихо, наконец развернулся и пошел к лифту.

Она стояла босая в темном коридорчике, и ее била дрожь. Щелкали зубы, а мускулы подергивало — на ногах, на плечах, снова на ногах, даже коленные чашечки нервно танцевали сами собой, будто ей и не принадлежали.

Загудел лифт. Воцарилась тишина.

Сильва замерла рядом с немым вопросом в глазах.

Выглядывать с балкона не было ни сил, ни смысла.

Амалия тяжело дошла до кухни.

Выдавила пакетик кошачьей еды в миску.

Вернулась в комнату. Закрыла шторы.

Легла в постель, не в силах побороть волну эмоций.

Свернулась эмбрионом под одеялом и замерла.

Вдруг рядом с подушкой заиграл мобильный.

Она не ответила. Ей не до экскурсий.

43

Амалия проигнорировала три его звонка, и Виктор заволновался. Он набрал Женю, и когда та сказала, что она в больнице и не может сейчас говорить, у него похолодело внутри.

— Амалия? — выдохнул он.

— Нет, господи боже ж мой! Нет! — прошептала в трубку девушка. — У моей квартирной хозяйки гипертонический криз. А что опять с Амалией?

— Договаривались сегодня о встрече, а она не отвечает на звонки, я волнуюсь.

— Я наберу ее. Перезвоню вам позже, извините, не могу сейчас говорить.

— Хорошо-хорошо, извини.

Виктор не знал, что делать и думать, но творческая фантазия услужливо подбрасывала ему невеселые картинки, которые могли бы объяснить отсутствие связи с Амалией.

На звонок Женьки та тоже не ответила. Не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Неожиданный и непонятный визит бывшего мужа вновь отбросил ее назад, в уже хорошо обжитую пещеру депрессии, создав новую пробоину, из которой выплеснулись ее силы, хотя и так их было немного. И разводить разговоры по телефону, а тем более с кем-то встречаться и имитировать спокойствие, не хотелось и не моглось.

Но надо было знать Женьку! Через несколько минут после звонка без ответа мобильный Амалии запикал, извещая о пришедшем сообщении.

«Ты жива? Если не ответишь, вызову на твой адрес ментов и „скорую“!»

Амалия улыбнулась уголками припухших губ, прерывисто вдохнула, глаза ее снова стали влажными: все-таки кому-то в этом мире не безразлично, жива она или нет!

«Согласно расписке, еще пять дней можешь не волноваться», — написала она.

«Не видела ты настоящего горя! Наберу потом».

Амалия снова вздохнула, сгребла в охапку Сильву, как раз мостившуюся возле нее на одеяле, прижала ее к груди, как дети обнимают на ночь плюшевого мишку, и провалилась в сон.

Виктор получил от Женьки короткую эсэмэску: «Жива». Это успокоило, и какая-то часть «страшных сюжетов» в его воображении отсеялась. Но объяснений такому поведению женщины, с которой вчера договорился о встрече, он не находил, поэтому волновался.

Лучшее, что смог после этого придумать, — поехать в кафе и побыть там, сколько высидит, возможно, Амалия тоже заглянет туда, или он попросит девушек набрать со служебного мобильного ее новый номер… Теперь уж как карта ляжет.

Вчера ночью он снова с былым азартом купался в словах и фразах, лепил из них своих героев, наделял их характерами и судьбами, сердце колотилось то ли от творческого восторга, то ли от крепкого ночного кофе, пальцы колотили по клавиатуре, как когда-то по тугим клавишам печатной машинки «Москва», доставшейся ему в молодости прощальным подарком от знакомого журналиста, теперешнего таксиста в Нью-Йорке.

Сегодня, несмотря на переживания об Амалии, ему тоже хотелось работать, поэтому Виктор, выезжая из дому, прихватил с собой ноутбук, и, только выходя из машины, понял, что слепой с ноутбуком в кафе — не очень реальный персонаж… Поэтому «средство производства» писателя было спрятано под сиденье машины, очки, телескопическая палочка и сумка-барсетка дополнили его образ, хорошо знакомый и персоналу, и некоторым посетителям кафе.

Заканчивалось обеденное время, сотрудники ближайших офисов уже справились со своим бизнес-ланчем, и столики заведения постепенно освобождались. Виктор тоже заказал обед — волнение обычно провоцировало у него большой аппетит. Книжница Катя принесла грибной суп-пюре, салат «Оливье», порцию вареников с мясом и компот в придачу. Он устроился за тем столиком у перил на третьем ярусе, где обычно сидела Амалия, и вел себя в выбранной две недели назад манере, то есть все еще не решился выйти из образа. Даже попросил Катю, когда та будет свободна, почитать ему картотеку, может, еще кто-то интересный записался в эту игру.