Читать книгу "Вундервафля - Олег Дивов"

Жуков поглядел на руль, на Тяпу, на часы и остался стоять, выпятив челюсть и заложив руки за спину.

– Шоколадку не хотите, товарищ маршал? – спросил Тяпа, пошарив по карманам.

– Пистолет хочу, – процедил маршал. – Расстрелять тебя к чертовой бабушке. За идиотизм. Откуда ты взялся такой, а, лейтенант?

– Из Москвы, – сказал Тяпа. – С Сивцева Вражка. А пистолет возьмите, пожалуйста, там как раз один патрон.

– Для себя, что ли? А где остальные?

– После обеда по банкам стреляли… Мы тренируемся… – Тяпа, униженный и пристыженный, ныл, как нашкодивший мальчишка. – Мы иногда падаем, и тогда приходится в немцев стрелять из чего попало, ну и… А на случай, если вдруг позовут немедленно лететь, я всегда оставляю один патрон…

– Убери эту железку с глаз моих долой… Тренируется он!.. Вот даже такую херню, как последний патрон, ты заранее просчитываешь! А того, что твой приятель – предатель, сообразить не смог!

– Это не Овсеенко, это другие какие-то, я разглядел, пока они вокруг нас летали… Немцы, наверное.

Жуков раскрыл планшет и уставился в него. Снова посмотрел на часы.

– Никуда идти не надо, товарищ маршал, – сказал Тяпа. – Нас с минуты на минуту искать начнут. Истребители проскочат быстренько по маршруту и найдут. А до проезжей дороги километра четыре по грязи. Вон там хутор, а там деревня, так мы точно между ними, это тоже километра три с половиной. Смысла нет. Нас раньше отсюда подхватят.

– Кто подхватит? Гляди, какая погода! Еще не факт, что истребители смогут подняться, если совсем задождит.

– Наши в любом случае и поднимутся, и подхватят. Им скоро из штаба позвонят, и они сразу сюда.

– А сядут здесь?

– Конечно. И сядут, и взлетят…

– Ну да, – протянул маршал, – дерево было единственное, и ты его уже занял, опасности больше нет…

– Это уж так положено, – сказал Тяпа. – Это, извините, закон природы. Товарищ маршал, вы тут подождите, я схожу попробую нацедить бензинчику и когда надо запалю костерок, чтобы нас лучше видно было.

– Нет, – сказал маршал. – Не лезь туда.

Тяпа хотел спросить «Почему?», но постеснялся. Маршал сегодня второй раз падает – небось тоже психует с непривычки.

Тяпа оглянулся в сторону линии фронта. Там виднелся лес, на самом деле – сплошное непролазное болото аж до самой линии, на верных полста километров. Поэтому там ничего нет, только разведка по краешку ползает, булькая и матерясь. И тут ничего особенного нет, даже рокада толком не прикрыта: незачем. И еще на полсотни верст в нашу глубину – скучно и глухо. Речки да озера, между ними трясина, не особо развернешься. В таких местах неудобно сражаться, здесь можно только увязнуть, потерять мобильность и утратить инициативу. Здесь никому воевать не интересно, ни ихним, ни нашим.

«Вот через это тоскливое место немец и просунулся – на выброску, наверное, – и так нахально с нами обошелся. Понял, что я узнал его самолет, и решил нас приземлить, выиграть для себя время. Пока мы тут будем по грязи телепать… Ему надо всего ничего, час с небольшим до ночи, а назад он затемно пойдет, тут прямо и вернется, и еще в наш самолет плюнет – и фиг поймаешь. Ушлый немец, соображает.

Машина у Овсея простая, однобачковая, далеко не заберется. И бросать диверсанта немец будет посадочным способом, иначе слишком рано прилетел. Он хочет сесть засветло, в пределах ста километров отсюда, вряд ли больше. Почему засветло? Потому что его там не встречают, некому посигналить, обозначить заход на площадку. А взлететь можно и ночью: развернулся да пошел. Я тоже так бросал один раз. Правда, я летел позже, в сумерках, под самую темноту: плюх – и не видать меня. Немец оставил себе запас по свету, такой запас может боком выйти.

Сколько же я возил на выброску… Раз семь, наверное. Одна девчонка была очень красивая. Интересно, что с ней. Бросил я ее как надо, и до места она добралась, а что с ней дальше – не знает, наверное, и капитан Ворон, не положено ему. Пускай ей повезет…»

Маршал выглядел угрюмым, наверняка испереживался весь, и Тяпа счел своим долгом поддержать его морально. Отвлечь и развлечь.

– Вы не волнуйтесь, наши сядут и взлетят, – повторил Тяпа. – «У-2» только выглядит несерьезно, а так очень хороший самолет, если уметь им пользоваться.

– Ты умеешь, я заметил, – буркнул Жуков, не отрываясь от карты.

– Это бырбырдировщик, – сказал Тяпа застенчиво.

– С тобой все в порядке, лейтенант? – Жуков покосился на Тяпу, и лицо у него было непонятное: вроде не доброе, а все же сочувственное.

– Он так делает – быр-быр-быр…

– Сам выдумал?

– Нет, что вы, товарищ маршал, это давно придумалось в полку.

– Вот же придурки… – Маршал обреченно вздохнул, совсем по-человечески, как самый простой офицер, и снова уткнулся в карту.

– Он делает быр-быр-быр – и летит куда угодно, когда угодно, садится где угодно… – пробормотал Тяпа ласково.

– Вот и эти… Сядут где им угодно, – сказал Жуков. – И натворят чего хотят. Ладно, поймаем… Эй, лейтенант, ты точно не приболел?

Тяпа доложил, что вполне здоров. Потом опять спросил, не хочет ли маршал шоколадку.

– Связь мне нужна! – зарычал Жуков в ответ. – Связь немедленно, понимаешь?! А на твоем бын… бырдировщике даже рации нет. Ну и какой я, в жопу, военачальник, если стою тут в говне по колено?! По твоей милости стою! И не имею связи ни с кем! Чего глядишь, как побитая собака, а, лейтенант? Ты меня из командира в ничто превратил, без рук, без ног оставил! Спустил с небес на землю! Какая от меня сейчас польза? Что я могу? Зачем я нужен?! Может, ты родишь мне рацию? Или починишь самолет?

Ярость маршала была такой искренней и столько в ней было честной боли за общее дело, что у Тяпы аж слезы на глаза навернулись.

– Отдайте меня под трибунал! – взмолился он. – Или сразу расстреляйте! Я виноват! Я дурак! Только не надо так больше! Мне стыдно, товарищ маршал! Мне очень стыдно!

– Да какой трибунал! Ты на себя погляди! Мне сказали, что ты ас! А ты… Мальчишка! Без хвоста! Тяпа!

И тут маршал рассмеялся. Тяпа, глядя на него, тоже несмело фыркнул. А Жуков натурально хохотал, до слез, и утирал их рукавом.

– Какой идиотизм… – сказал он, отсмеявшись. – Два раза за день вынужденная посадка. И потом целый маршал, будто сопливый лейтенант, бегает под пулями – что за позорище! И все благодаря нашей славной авиации с отвалившимся хвостом! Я Новикову скажу-у… Я скажу ему… А ты никому не скажешь, понял?!

– Так точно! Разрешите вопрос! Чего я не скажу?

– Ничего!!!

– Есть! – выпалил Тяпа, делая руки по швам.

– Вот об этой стыдобе – ничего!!!

– Есть!

– Вот и ладно, – сказал маршал и уставился в небо.