Читать книгу "Невеста джентльмена - Кэндис Кэмп"

Возникший в дверях дворецкий широко улыбнулся, и Мэри сразу поняла, насколько разительно отличается этот человек от пресловутого мистера Хупера. Не проявляя ни малейших признаков чванства, он следовал за женщиной средних лет, которая спешила к ним, расправляя фартук и сияя от радости, как выяснилось, экономкой по имени миссис Эплби. После неизбежной церемонии приветствия и знакомства экономка развела сестер по комнатам, не переставая приносить извинения, что не все комнаты готовы к приему гостей.

– Мы не ожидали хозяина еще три-четыре недели, – призналась она Мэри. – Обычно хозяин заранее предупреждает, когда намерен посетить Айверли и будут ли с ним гости. – Экономка остановилась, и в ее глазах проявилась крайняя степень смущения, граничащая с паникой. – Нет, вы только не подумайте, что я жалуюсь, вы понимаете, мисс… Я уверена, что он предупредил бы нас, если бы было время.

– Вне всякого сомнения, он именно так бы и сделал, – улыбнулась Мэри. – Это было внезапное решение, но сэр Ройс нисколько не сомневался, что все поддерживается в полном порядке. – Она огляделась вокруг. – Дом выглядит превосходно, пусть даже и в отсутствие хозяина.

Экономка сделала реверанс в знак благодарности.

– Спасибо на добром слове, мисс, я рада, что вы это заметили. Все, что в наших силах, мы всегда выполняем. Сэр Ройс еще никогда не оставался недовольным при посещении имения.

– Я это уже заметила по вашей радости – вашей и дворецкого – от его неожиданного приезда.

– О-о! Сэр Ройс – превосходный человек с блестящим воспитанием. Когда после смерти сэра Алана леди Барбара снова вышла замуж и забрала маленького хозяина с собой в Уиллмер, мы очень беспокоились, что не увидим его снова. Более того, мы даже не были уверены, что этот дом не окажется заперт на замок. Однако старый граф поступил иначе, справедливо рассудив, что сэр Ройс должен знать свое имущество и своих верных слуг. Таким образом, прислуга так и осталась на своих местах, ей сохранили жалованье, а старый граф приезжал сюда три-четыре раза в год, обязательно вместе с маленьким Ройсом. Граф очень хотел, чтобы мы не забывали мальчика, и наоборот. – Улыбнувшись, экономка вздохнула и ласково покачала головой. – Чтобы молодой хозяин любил возвращаться сюда в своих мыслях еще чаще, нежели приезжать реально, и я думаю, что так оно и вышло. Хозяин увлекался всем тем, что свойственно другим молодым людям. К сожалению, он с трудом смог бы вспомнить собственного отца, поскольку еще до его рождения в его жизнь слишком прочно вошел образ деда.

Остановившись в передней части комнаты, экономка вздохнула:

– Полагаю, вам нужно отдохнуть, а я пока займусь мытьем посуды, прежде чем приготовлю ужин. Но хороший ужин я вам обещаю.

– Я даже не намекала на это, хотя, честно говоря, мы бы не отказались. Поговорить с вами доставило мне несравненное удовольствие. – Мэри улыбнулась. Прислуга сэра Ройса, приветливая и дружелюбная, не шла ни в какое сравнение с прислугой графа Стьюксбери.

Предложенная спальня была, конечно, меньше, чем графские опочивальни, и мебель не такая изящная, но комфорт, уют и спокойствие, царящие здесь, сделали свое дело. Умывшись с дороги, Мэри вздремнула часок-другой, после чего, надев свое лучшее платье, отправилась осмотреть дом. Пока она спускалась вниз, разглядывая портреты незнакомых мужчин, позади нее послышался мужской голос:

– Что, некоторые выглядят как бандиты с большой дороги?

– Здравствуйте, Ройс, – повернулась к нему Мэри.

Несмотря на свою явную неприязнь к формальному протоколу, Ройс был одет в вечернюю пару в отличие от Толботов, предпочитающих напыщенный фрак. Как всегда, его взгляд заставил сердце Мэри вероломно подпрыгнуть. При воспоминании о минувшей ночи краска покрыла ее лицо и шею. Думал ли он о том же? Возможно, для него подобные отношения настолько обыденные, что он про них уже запамятовал?

– Ваши родственники выглядят весьма благочестиво, – с легкостью отозвалась Мэри, стараясь скрыть нервную дрожь.

– Я бы этого не сказал. – Ройс подошел ближе и посмотрел на большие, писанные маслом портреты. – Вот первый предок, получивший звание баронета от королевы Елизаветы. Вел себя, как пират, и попался на какой-то афере в Испании. Впрочем, королева ничего не имела против. Он прикупил это место у какого-то сэра Айверли, бизнес которого зачах на корню, и превратился в первого хозяина имения.

– А это его жена? – Мэри указала на следующий портрет, изображающий блондинку с клубнично-красноватыми волосами и огромным начесом на затылке.

– Это – вторая. Первая, по слухам, бросилась с башни, пока муженек бороздил моря. Бедняга никак не могла смириться с его постоянным отсутствием. Кстати, вот эта, вторая, никогда в Айверли-Холл и носа не показывала. Но тем не менее леди Маргарет, а именно так ее звали, пережила благоверного на многие десятки лет и правила здесь железной рукой с большим мастерством, судя по наследству, оставленному своему внуку. А вот кто был ее сын – большой секрет для всей семьи, поскольку леди Маргарет продолжала управлять здесь, пусть даже и на расстоянии, несмотря на то что сын формально достиг совершеннолетия.

– Вы действительно так хорошо знаете биографии ваших предков?

– Лорд Реджинальд всегда настаивал, чтобы я знал историю семьи и принадлежащих ей земель. Он как-то высказал мудрую мысль, заявив, что я не должен стать чужим для собственной семьи лишь из-за того, что моя мать вышла замуж за Толбота. И был он совершенно прав, хотя и совершил ошибку, разругавшись с дочерью.

– Спасибо вам за эти слова, – тепло улыбнулась Мэри. – Мама никогда не рассказывала о старом графе, за исключением, конечно, подробностей их размолвки. Не возьму на себя смелость судить, каким он был человеком, не могу даже сказать, что почувствовала, впервые услышав о его существовании. Но, по вашим словам, вы его очень любили.

– Любил, – согласился Ройс, – и до сих пор люблю. Да, он был вспыльчив, как старый дьявол, и существовать вместе с ним было достаточно сложно. Если кто-то становился на его пути, начинался настоящий ад. Но требования, которые Реджинальд предъявлял к окружающим, он в той же мере предъявлял и к себе самому. Да, он был суров. Одобрительный кивок с его стороны, не больше, признавался лучшей похвалой. Но сколько сил и времени он потратил на какого-нибудь юношу, юридически не имеющего легитимного права? Он стал для меня намного большим, чем мог бы стать мой собственный отец.

Мэри улыбнулась, вспомнив слова экономки, говорящей то же самое. Очевидно, мнения миссис Эплби и сэра Ройса на этот счет полностью совпадали.

– А что о вашем отчиме? Я имею в виду отца Оливера.

Пожав плечами, Ройс отвернулся в сторону и сделал несколько шагов по коридору.

– Ничего плохого о нем сказать не могу. Но ни он, ни моя мать не допускали к себе детей слишком близко, предпочитая яркие огни Лондона семейному затворничеству в Уиллмере. С Оливером и Фицем я виделся достаточно редко, месяц, от силы два в конце зимы, либо когда их отправляли из дома, если в нем затевали очередной ремонт за собственный счет.